— Старейшины клана, — невозмутимо ответил ло Эрно.

— То есть… я могу лететь с Дасти и а Тиомом? — еще не веря, выпалил ло Тан.

— Не можешь. Должен. И должен охранять своих спутников всеми силами.

— Я готов! — выпалил ло Тан. — Но… Все равно никак не могу поверить, что логвит Андир меня отпускает! Совершенно на него не похоже!

— Логвит и не отпускает, — проворчал ло Эрно. — Надеюсь, он обо всем этом вообще не знает.

Сказать, что ло Тан со сказочником изумились — значит ничего не сказать. Даже Артем, наслышанный о том, с каким нежеланием логвит отпускает охотников с Листа, удивился.

— Не понял, — коротко произнес ва Дасти.

Ло Эрно поиграл желваками на скулах и, глядя чуть в сторону, заговорил:

— Ты, конечно, не из нашего клана, Дасти. Но ты тут родился и вырос, поэтому я надеюсь, что ты не станешь болтать об этом направо и налево. Более того, как человек, у которого ты играл на коленях еще несмышленышем, я приказываю тебе молчать обо всем, что ты сейчас услышишь. Это и тебя, кстати, касается, Тан, насчет молчать. Так вот… Логвит Андир — мудрый логвит и бесконечно предан клану. Но он уже в возрасте и не все его убеждения разделяют остальные старейшины. Кое-кто считает, что нужны перемены. Что не следует преследовать хранителей древностей, что не следует бежать от старого знания. И что даже с хранителями-фанатиками нужно как-то пытаться договариваться. По крайней мере просто поговорить, а не как раньше… Андир против этого. Именно поэтому лучше будет, если о вашем бегстве он узнает, когда уже будет поздно что-либо менять.

— Так о бегстве, или вы меня все-таки отпускаете? — вскипел ло Тан, для которого эта тирада оказалась слишком сложной и не очень понятной.

— Спокойно, Тан, спокойно, — прервал его Дасти. — Для всех остальных это будет бегство, понимаешь?

Через несколько секунд Тан уловил тонкость момента и гнев его поневоле сошел на нет.

— Теперь понял, — сказал он гораздо ровнее.

— Прекрасно! — кивнул ло Эрно. — Тогда вперед, за наусами, грузитесь и вылетайте. Мы с Филзом поможем запрячь.

Молодежь опешила.

— Что? Прямо сейчас? — растерянно уточнил ло Тан.

— А что? Припасы уже в корзине.

— Э-э-э… Мне надо за гитарой сбегать! — сказал сказочник. — Да и вещи мои в полости у Тана остались.

— Не надо никуда бегать, — усмехнулся ло Эрно, встал и коротко свистнул. Через некоторое время послышался легкий шорох — кто-то явно приближался к полянке, где стояла корзина. А еще спустя десяток секунд показался ло Филз, раздвинул густые ветви платана и на поляну вышла грустная Ванка. В одной руке она держала гитару ва Дас-ти, а во второй его походный мешок.

— Пойдем, Тан. — Ло Эрно тронул сына за локоть, потом обернулся к Артему: — И ты тоже ступай с нами, поможешь с наусами.

Артем был достаточно деликатен, чтобы понять: с наусами он поможет вряд ли, но уйти надо.

Через стойбище ло Уми прошел со скучающим видом — никто не сумел бы догадаться, чем он занимался последние несколько часов.

Никто и не догадался.

Он направлялся к штабной полости, но на полпути вдруг задержался, словно что-то вспомнил, потоптался на месте и неожиданно свернул к полости логвита Андира. Неожиданно — для любого, кто мог за ним наблюдать.

Андир ждал его. Не сам — за одним столом с ним сидели двое старейшин.

— Кто там? — окликнул логвит, заметив, что у входа стало темнее — ло Уми заслонил дневной свет.

— Это я, Уми! — назвался охотник.

— Уми? Входи!

Ло Уми отодвинул в сторону шкуру зубра, занавешивающую вход в основную полость, и шагнул — раз, другой. Сесть было некуда, поэтому он остался стоять.

— Ну, что? Проследил?

— Проследил, логвит! Они улетели.

— Вдвоем? Или втроем?

— Вдвоем. Перед отлетом со всеми троими долго беседовал отец ло Тана, а дядя стоял на страже. Я не смог подобраться поближе и подслушать, поэтому не знаю, о чем они говорили. Потом еще Ванка пришла, принесла вещи сказочника и гитару.

— Что еще?

Ло Уми пожал плечами:

— Да вроде все. Долго прощались, особенно ва Дасти с Ванкой. И улетели. Ло Тан с отцом и дядей провели их до самых кромок на носу. А я вот вернулся.

— Понятно. Молодец, Уми, ты нам здорово помог! Ступай, когда будет нужно — мы тебя снова позовем.

Охотник кивнул и вышел, сначала из основной полости, а потом и вовсе наружу.

Один из старейшин встал, прошел к шкуре, занавешивающей вход, отодвинул самый краешек и долго вглядывался — не ошивается ли кто-нибудь у входа в жилище.

— Он все равно удерет, — негромко заметил второй старейшина. — Не сегодня, так завтра.

Логвит Андир не ответил — только несколько раз протяжно, по-стариковски вздохнул.

— Разумеется, удерет, — проворчал второй старейшина, возвращаясь на прежнее место и усаживаясь. — И нам придется с этим смириться, Андир. Зато во время слияния к нам не будет никаких претензий. Что же до сопляка Тана — так, я думаю, поносит его, поносит над миром, да и вынесет назад, в клан. Может, еще и с невестой вернется. Это не бродяга-стихоплет, рано или поздно ему захочется пустить корни и наплодить детишек. Вспомни ло Эрно — таким же обормотом был, пока не женился. И ло Филз, и Херард покойный. Вся их кодла такая. Точно говорю.

— Твоими бы устами… — проворчал логвит, оставаясь мрачнее тучи.

Он думал еще довольно долго, но в конце концов все же объявил:

— Хорошо. Мы не станем его задерживать. Пусть летит.

Оба старейшины с облегчением вздохнули.

Биоцентр на шесть лабораторий Ник активировал прямо с утра, чтоб не оплошать перед биологами, если вдруг с зародышами что-нибудь не заладится. Потом подумал и рассчитал вторую улицу, решив не селить биологов в уже готовые коттеджи на первой, а поднять штук пять новых около биоцентра — пускай и живут рядом с работой. К похожему на краба спорткомплексу Ник присоседил пару кафешек-автоматов, а десятиметровому шпилю метеостанции предстояло начать третью улицу. Закладывая все новые и новые зародыши, Ник отвлекся от странностей Селентины, в вездеход не совался с неделю, а на лес даже не взглянул ни разу. Подстреленный кабанчик так и остался лежать в холодильнике — ни времени, ни желания освежевать его и закатить шашлык или еще какие печености не случилось. До сих пор процесс роста зародышей до такой степени совпадал с хрестоматийным, что Ник даже удивлялся: обычно в полевых условиях доля зародышей, по тем или иным причинам свернутым в сырьевые, не опускалась ниже семи процентов, здесь же пришлось свернуть всего пять штук, что составляло меньше двух десятых процента. Неподражаемый Питер мог бы быть доволен своим подчиненным.

Тем временем дорос сервис-центр, и Ник теперь мог слать отчеты на Землю прямо из своего коттеджа. Да и ретранслятор он вырастил помощнее корабельного. Городок медленно, но верно обретал лицо.

Управлять процессом роста теперь тоже можно было не выходя из лаборатории в коттедже, Ник выбирался наружу только для закладки новых улиц и строений-механов.

С момента получения депеши от биологов прошло десять дней. Коттеджи для них Ник завершил еще трое суток назад, биоцентр дошлифовывал. Все это время биологи почему-то молчали. Ник удивлялся: он был готов, что его запытают просьбами исследовательского толка, но то ли запросы биологов последнее время стали ниже, то ли эффекторы зондов стали покруче. Впервые Ника потревожили лишь на одиннадцатый день. Комп на столе заулюлюкал и заверещал, как ирокез на тропе войны. Ник, отсыпавшийся после бурной ночки с закапризничавшей программой третьей энергостанции, вяло отозвался:

— Огласите…

— Телеграмма с крейсера «Калахари», — бодро отозвался комп. — Никите Тарханову, эмбриомеханику второго класса, находящемуся в экспеди…

— Опусти, — поморщился Ник. — Текст давай.

Комп осекся, выдержал положенную паузу и продолжил:

— Просьба от института ксенобиологии Свилена Ил-кова; предмет — исследование аборигенной флоры; согласование с институтом эмбриомеханики Питера Нормана Шредера — согласовано.