Он всегда доверял случайным порывам. И к счастью, в кухонной автоматике разбирался не в пример лучше, нежели в капитанской и навигационной. Проспавшее семь с четвертью веков тело поглощало жареную оленину с завидным аппетитом. Впрочем, за такой срок немудрено проголодаться…

В рубку Артем вернулся заметно повеселевшим. Хотел было тяпнуть граммов сто для храбрости, но вспомнил вчерашнее (точнее, локально-вчерашнее) и решил, что не стоит.

«А ведь алкоголь у меня в крови рекордной выдержки!» — рассеянно подумал Артем, опускаясь в штурманское кресло.

Выбрав курсором строку «Аварийный возврат к месту приписки», Артем, затаив дыхание, утопил клавишу «Enter». По экрану терминала пронеслось несколько служебных строк, затем коротко пискнул динамик на пульте.

Чуда не произошло. Комп требовал капитанский кристалл. Артем в сердцах саданул кулаком по пульту. Потом вдруг подумал:

«А если получилось бы? А на планетке выжил кто-то из экипажа? Точнее, из потомков экипажа. Выходит, я бы их бросил…»

Конечно, пару лет задержки ничего не решают, потому что к этой планете немедленно выслали бы поисковую группу… Или следопытов? Кого в таких случаях высылают? Кажется, все же поисковиков.

«Лететь надо… Туда, на планетку. Найти капитанский бот, кристалл. Попытаться вывезти уцелевших. Не может быть, чтобы никто не уцелел, „Одесса“ — здоровущий лайнер, людей там много и каждый умеет что-нибудь уникальное, полезное, а люди в группе — очень живучие существа…»

И он побрел в шлюпочную. Аварийных ботов осталось два: крохотный одноместный «Колибри» и четырехместная «Сцилла». Оба — в совершеннейшей исправности, если верить служебной автоматике. «Следует ли ей верить?» — спросил себя Артем. И сам же себе ответил: «Следует». Во-первых, альтернативы все равно не имеется, поскольку с подобной техникой бармен мог разобраться только на простейшем пользовательском уровне, а во-вторых, хуже все равно не станет. Какая разница, где выть от одиночества — на покинутом корабле или на незнакомой планете? К тому же на планете хотя бы есть шанс кого-нибудь встретить. Правда, на корабле — шанс выть подольше, потому что воздуха, пищи и воды Артему хватало еще лет на семьсот, при условии, что он умудрится столько прожить. Кстати, а что с воздухом на планете? Дышать-то им хоть можно?

Выяснилось — можно. Атмосфера подобна земной, только всякой серно-вулканической дряни процент повыше, потому что геологически планетка весьма активна. Однако для дыхания однозначно годится, причем без всяких масок, обогатителей или фильтров.

Артем хмыкнул и вернулся в шлюпочную. Поразмыслил. И стал готовить к броску «Колибри». Первая вылазка — ознакомительная, часов пять-шесть, не больше. Даже еды, помимо аварийного пайка, брать не стал. Заранее дал себе слово: без посадки. Даже если обнаружит капитанский бот. Потом слетает, на «Сцилле», когда будет ясно, что там, внизу. А пока покрутится вблизи, и все.

Натужно взвыли застоявшиеся сервомоторы шлюзов, даже в кабине «Колибри» Артем расслышал их истерические стенания.

«Как бы не застрять», — подумал он озабоченно. Впрочем, механизмы могли скрежетать и не от старости — поди угадай, когда закончилась регенерация именно их составляющих? Может, только вчера?

Катер оттестировался нормально и послушно лег в стартовый паз; пошел обратный отсчет времени. Артем на всякий случай пристегнулся — кто знает атмосферу планетки? Вдруг там свистопляска, как в котле с закипающим борщом? Подогнав по фигуре кресло и затянув ремни, он тупо уставился на головной экран, на котором сейчас серела увитая шлангами стена шлюза. Бортовой комп-навигатор пересвистелся с главным и вывалился в автоном, не забыв сообщить Артему адрес программы автоматического возврата. Во внешнем драйве тотчас вырос и сгустился голубоватый кристалл-носитель. Артем решил не вынимать его из драйва — зачем? Если надо будет вернуться, то вот он, уже на считывании. А если есть кристалл, но нет катера… Тогда никакой кристалл не поможет. Правда, если Артем в следующий раз решится высаживаться, тогда заберет программу с собой обязательно. «Сциллу» украсть потяжелее, чем угловатую фасолину фатолизного углерода.

А потом шлюз распахнул створки, как моллюск раковину, «Колибри» плавно, без свирепых стартовых ускорений, которые так любят десантники, разогнался и вышел из корабля-матки. Шлюз так же величаво захлопнулся — видно было в задний экран. Планета рыжела в правом нижнем углу головного. Артем подогнал курсор к уютному на вид шару и утопил «Enter». Комп тотчас высветил меню:

Артем выбрал «Снижение по спирали». Садиться на поверхность он раздумал еще в шлюпочной. Орбитальный полет ничего не прибавил бы к уже имеющемуся. А ручного управления, как и любой бармен, Артем втайне побаивался, хотя в свое время прошел обязательный учебный спецкурс без особого труда. «Колибри» мягко ускорился и нацелился носом чуть в сторону от планеты, градусов на пятнадцать. Движения Артем совершенно не ощущал. Однако стоило взглянуть на рыжий шар спустя несколько минут, как тут же стало казаться, будто тот едва заметно вырос в размерах. Так оно, собственно, и было.

Часа два Артем скучал, потом догадался вытащить на отдельную консоль компа любимую игрушку — «Лабиринт отражений» — любимой фирмы — «СЛ Кей Дач инвести-гейт» — и на некоторое время погрузился в зыбкую глубину, ощущая себя (в который раз) первым дайвером Земли.

Очнулся он, когда катер тряхнуло. С сожалением вынырнув из глубины, Артем взглянул на экран — «Колибри» давно уже шел в атмосфере. Могучие воздушные потоки ворочали крошечным катером. Артему показалось, что изящная капля «Колибри» обратилась в перламутровый леденец, и леденец этот катает и катает на языке неведомый великан-сластена.

Взглянув на слабо светящийся экранчик альтиметра, Артем узнал расстояние до поверхности — четыре с половиной километра. Облачности не было совершенно; косматый шар чужого солнца висел в голубовато-зеленом местном небе словно клубок толстой шерсти в корзинке бабушки-мастерицы вязания.

Потом Артем взглянул на головной экран и сразу вслед за тем — на радар.

Впереди и чуть выше летело что-то огромное и пузатое, с выпуклыми серыми боками и корявыми наростами на светло-зеленом брюхе. Летело медленно-медленно, как чудовищный древний дирижабль, влекомое равномерным воздушным потоком. Артем вперился в экран, будто космотурист, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь подробности.

Рядом с гигантским дирижаблем (автоматика бота оценила его размеры как полтора километра в длину и сто пятьдесят метров в самой толстой части поперечника), словно лоцманы перед акулой, парили под четырехметровыми зонтиками мохнатые шары, похожие на внезапно обросшие шерстью стратостаты. Зонтики состояли из тончайших длинных волоконец, беспрерывно шевелящихся и невольно вызывающих ассоциации не то с актиниями, не то с медузами. Вообще в движении этих созданий угадывалось нечто океанское. Да и дирижабль сильно смахивал на свободно плывущего в атмосфере кита.

— Йопересетэ! — пробормотал Артем впечатленно. — Это что же, местная фауна, что ли? Зверушки?

На всякий случай запустив датчики внешнего наблюдения на док-запись, Артем вновь прикипел к экранам, подумав, что в космошколе его все-таки сумели натаскать на рефлекторные действия. Вот поди ж ты, позаботился о неведомых исследователях, включил запись… Хотя до того ли ему сейчас?

Бот снизился еще на полтора километра. Артем уныло изучал экран, на котором постепенно менялись очертания бурых разводов — в деталях разглядеть поверхность планеты с такой высоты было все еще трудно. Небо вновь стало чистым, исполинская туша осталась позади, и ее неторопливая свита тоже.

За три с половиной часа Артем облетел четверть диаметра планеты. Видел много действующих вулканов — серые клубы дыма выглядели как диковинные наросты на чьем-то необъятном теле. Снизу, наверное, казалось, что они возносятся высоко-высоко, чуть ли не в стратосферу, но ветер разлохмачивал их уже на высоте километра, а еще чуть выше и вовсе развеивал. Местность внизу казалась пустынной и безрадостной, да и была скорее всего именно такой. Камень и песок. Анализаторы авторитетно заключили это, даже какой-то там химический состав определили. Артему хватило короткого заключения «для чайников», без специальных подробностей.