Итак, к тому времени, когда я уже ехала на поезде обратно в Манхэттен, мой счет лжи был таким же, если не больше, после того, как я снова прикрыла своего младшего брата, и я была настолько эмоционально истощена из-за общения с упрямым отцом, что у меня больше не было сил на то, чтобы укорять Олли.

А потом появился Лукас.

В животе у меня что-то екнуло, и я почувствовала головокружение, нервозность и всевозможные волнения при одной мысли о нем.

Здесь я, в основном разумная и независимая женщина, чувствовала себя шестнадцатилетней девочкой, суетящейся при мысли о встрече со своим увлечением.

Только Лукас Мартин не был моим увлечением. Нет. Он был человеком, которого я толком не знала, чье присутствие в социальных сетях я... оценила совершенно нормально.

А еще он был человеком, которому я излила всю свою душу только сегодня утром. И я чувствовала себя хорошо. Не просто хорошо, а отлично.

И теперь мы были здесь. Он, по ту сторону двери Лины, возможно, гадающий, появлюсь ли я вообще, учитывая время, и, кто знает, может быть, подумывающий выбросить мою огромную, беспорядочную кучу вещей в окно, если я этого не сделаю. Нет, потому что он никогда бы так не поступил, — возразил голос. А я, стоя в коридоре и глядя на эту дверь в течение дико неуместного количества времени, жалела, что у меня нет рентгеновского зрения, чтобы я могла... Чтобы я могла что?

Поколебавшись, я позволила себе войти.

Но как только я повернула ручку, то сразу же подумала о том, что не постучала. Потому что, какого черта я ворвалась сюда вот так? Что если Лукас...

Воу.

Я замерла на месте, когда дверь полностью открылась, и на меня волной обрушился самый удивительный, неземной, восхитительный аромат.

— Рози, — мое имя на губах Лукаса, с тем самым произнесением буквы «Р», пробилось сквозь дымку. — Наконец-то ты вернулась.

Моргнув пару раз, я сосредоточилась на нем. Он стоял на кухне студии, перед плитой, спиной ко мне. На нем была свежая футболка, а его каштановые волосы спадали растрепанными мокрыми прядями. Должно быть, он недавно принимал душ, предположила я, так как на его шее виднелись крошечные капельки воды. Сильная шея. И кожа была загорелой и гладкой, и... и я уставилась. Залюбовалась, правда.

Я прочистила горло.

— Привет, — прохрипела я. — Я вернулась, да. И ты здесь, как мы и договаривались. Это замечательно, и мне нечему удивляться, — проклиная себя за то, что не смогла отключить свою неловкость перед этим человеком, который не сделал ничего, чтобы ее заслужить, я закрыла за собой дверь и вошла в квартиру. — Здесь невероятно пахнет, Лукас.

Наконец-то. Хоть что-то нормальное вылетело из моего рта.

— Я рада, что ты так думаешь, — он хихикнул. — Надеюсь, и на вкус тоже.

Принимая во внимание все, что уже было разложено на поверхности узкого кухонного островка, который также служил барной стойкой, обеденным и письменным столом, трудно было поверить в обратное.

Как пчела, привлеченная цветком, мои ноги несли меня ближе, а взгляд с благоговением пожирал все подряд. В центре стояла тарелка с ароматным рисом, обжаренным с разноцветными овощами. Справа от нее лежало что-то похожее на обугленный сыр Фета, политый, по всей видимости, медом. А слева — поднос с ломтиками поджаренного хлеба с перцем и луком.

Еще один смешок донесся до моих ушей, и я поняла, что Лукас уже не у плиты, а на другом конце островка. Когда он посмотрел на меня, его выражение лица выражало чистое веселье.

— Давай, — сказал он. — Присаживайся, пока не остыло.

Мои глаза расширились.

— Присесть?

— Где еще ты можешь поесть?

— Ты приглашаешь меня поужинать? — я сглотнула, смесь удивления и еще большего нервного возбуждения заставила мой живот сжаться. — С тобой?

Он наклонил голову на одну сторону, изучая меня.

— Только если ты голодна.

— Я... — я не знала, что сказать. Что, как я поняла, случалось слишком часто рядом с Лукасом.

Хотела ли я сесть и воспользоваться шансом провести с Лукасом больше времени, прежде чем мы разойдемся в разные стороны, или же хотела вежливо отказаться, собрать свои вещи, уйти и придумать план действий на вечер?

Прежде чем я успела принять решение, мой желудок заурчал, давая Лукасу ответ.

Я вздрогнула от ужаса.

— Ах, — Лукас отметил это с юмором. — Как поменялись роли. Думаю, на этот раз твой желудок пытается общаться со мной, Розалин Грэм. И я воспринимаю это как комплимент.

Его улыбка была широкой и легкой, когда он взял две тарелки со стойки и поставил их на стол. Затем он подошел к тому месту, где я стояла, вытянул руку и подвинул табурет поближе ко мне. Он встретил мой взгляд и похлопал по плюшевой поверхности.

— Ты голодна, значит, все решено. Садись. Расскажи мне, как твой отец.

Мой рот открылся, затем закрылся.

Его предложение, его слова были милыми. Внимательными. И при не столь шокирующем повороте событий — учитывая мою долгую историю онлайн-слежки — это было то, о чем я фантазировала пару десятков раз. Ужин с Лукасом Мартином. Ужин, который он приготовил. Ужин, который мы бы съели вместе.

Но я колебалась. Стояла там, не двигаясь, за исключением моих глаз, которые были заняты отслеживанием движений Лукаса, пока он все расставлял.

— Рози, присядешь? — повторил он. — Я не могу обещать, что не буду кусаться, но я постараюсь этого не делать.

И мой следующий вздох на секунду застрял у меня в горле.

Мои щеки вспыхнули, пока я говорила себе, что надо как-то реагировать. Посмеяться над этим. Этот мужчина был кокетливым, веселым, легким в общении. Он просто был милым.

Я открыла рот, и из него вырвался бурный, громкий гогот.

Брови Лукаса сошлись на лбу.

Через чур, Рози.

— Это было смешно, — я похлопала себя по груди, мой гогот все еще отдавался эхом в моих ушах. — Очень смешная шутка, конечно же. Потому что ты не собираешься меня кусать. Это очевидно.

Лукас покачал головой.

— Я начинаю верить, что потерял дар речи, — пробормотал он. Но когда я наконец позволила себе опуститься на табурет, хмурый взгляд исчез с его лица. Его выражение смягчилось и стало несколько серьезным. — Спасибо, Рози.

— За что ты меня благодаришь? — ответила я и мой голос, к счастью, стал нормальным.

Он пожал плечами.

— Прошло много времени с тех пор, как я делил с кем-то трапезу. Путешествие в одиночку имеет свои преимущества, но оно также может быть немного одиноким. Думаю, я начинал чувствовать это. До сегодняшнего утра, — он встретил мой взгляд. — И сейчас.

Я смотрела в эти карие глаза несколько секунд, чувствуя, как что-то внутри меня смягчается, тает: моя нерешительность, моя неловкость и, скорее всего, что-то еще.

— Спасибо, что пригласил меня поужинать с тобой, Лукас. Мне очень приятно.

И ты не поверишь, насколько, — хотела добавить я.

Он улыбнулся, и снова улыбка была большой, счастливой и... проблемной. Очень проблемной, поняла я, глядя на его губы. У меня были вязкие до колен проблемы, если он действительно собирался улыбаться, как ни в чем не бывало.

— Ну, как твой папа? — снова спросил он, предлагая тарелку с жареным рисом.

Взяв её, я положила себе большую ложку.

— Он в порядке. У него больное бедро. Он споткнулся об одного из жутких дворовых гномов, которых он так любит, — я тихонько фыркнула. — Но, к счастью, он в порядке. Просто немного болит. Все могло быть гораздо хуже. Гном был единственной жертвой.

— Я рад это слышать, Рози.

Я тоже. И почему-то я сомневалась, что Лукас сказал это просто из вежливости.

— Спасибо, Лукас, — чтобы занять себя чем-то, что не было его лицом, я взяла кусок хлеба и поднесла его прямо ко рту. — Боже мой! — простонала я, как только попробовала первый кусочек. — Что ты сделал с этими перцами? Они на вкус... ВАУ. Они потрясающие.

— Я карамелизировал их с красным луком и несколькими специями, которые я нашел в шкафу Лины, — он подмигнул, тоже откусывая свой кусочек. — Остальные продукты я купил на свою мелочь и кое-что из того, что ты мне дала, — его выражение лица стало нерешительным. — Рози, я чувствую, что я в долгу перед тобой...