— Оно исчезло, пока ты был без сознания.

— А монеты?

— Они тоже пропали.

— Гадство! — выругался я.

— Ты точно в порядке.

— Точно. Но чувствую себя паршиво. Пойдём уже к Гроннигаху. Мне не терпится выяснить, почему он не искал нас.

— Хорошо, идём.

Навесной мост мы нашли не сразу. Пришлось ещё какое-то время поплутать вдоль оврага.

— Мне не верится, что нам удалось выжить, — проговорила Левзея, ступая на деревянную балку моста.

— Нам повезло, — тихо сказал я.

— Кстати, по поводу тех моих слов… — неуверенно начала охотница.

— Всё нормально, Левзея. Я тоже за тебя переживал и мне бы не хотелось, чтобы эта ночь оказалась для нас последней.

Лучница засмущалась, а потом искренне улыбнулась.

— Мы живы, Каска! — она наклонилась и обняла пантеру, а затем потрепала её по голове.

— Левзея, — остановил повеселевшую лучницу, — Гроннигаху не следует говорить, откуда я узнал о слабости Вукула. Скажем, что это было неожиданной случайностью.

— Я поняла, так и скажем.

Перейдя переправу, направились прямиком к лесопилке. Левзея пустила Каску на разведку и спустя минут десять тот вернулся.

— Там никого, пошли.

Когда перед нами появилась лавретенская лесопилка, я заметил внешние изменения, произошедшие со строением. Кто-то заколотил все окна, а вход завалил грудой толстенных брёвен и прочим хламом. На подступах к оконным проёмам высились заточенные деревянные колья. Веяло ощущением, что из деревообрабатывающего здания сделали оборонительный пункт. Укрепили все слабые места. Кучи останков лесных гоблинов и след простыл, как и наших с лучницей мешков с лутом.

— Что здесь произошло? — смутилась Левзея.

— Без понятия. Гронн, ты здесь! — прокричал я, сложив ладони у рта, имитируя рупор.

Послышался частый топот и на крыше лесопилки показалась бородатая голова.

— Святая Ирида! Стас, Левзея, это вы?

— Да, что ты там делаешь на крыше? — полюбопытствовала Левзея.

— Бегом ко мне! Я спущу лестницу!

— Зачем, что не так?

— Что значит зачем? Вы разве не видите? Дождь! Вукул! Он может быть поблизости. Так что залазьте живо! — проворчал дварф и спустил длинную узенькую лестницу.

— В этом больше нет необходимости! Он не придёт! — уверил я бородача.

— То есть, как не придёт? — Гроннигах потупил на меня взор в задумчивом молчании.

Только сейчас он обратил внимание, что я и Левзея получили новые уровни. Не сразу, но дварф всё-таки решился спуститься к нам. Заскрипели старые лестничные ступени.

— Где вас только бесы носили? — выдал недовольный дварф, ступив на землю. — После того как шаман вас отправил на перерождение, я быстро утихомирил подлеца. Начал дожидаться вашего прихода, а вас нет. Час прождал. Затем вернулся к обелиску, но и там вас не обнаружил. Дальше вы покинули группу. Я начал волноваться. Четверть леса прошерстил. Бес толку. Я было подумал, что вы не привязались к обелиску и возродились в деревне. Решил, что пока дожидаюсь, посажу семена, но тучи совсем сгустились. Сразу смекнул, что будет дождь и приступил к укреплению лесопилки, чтобы суметь оборониться в случае чего. Вы, я смотрю, не особо торопились. Негоже оставлять боевого товарища в неведенье, а самим придаваться плотским утехам.

Левзея в миг покраснела и выпалила:

— Да как у тебя язык повернулся такое сказать? Нас похитили и держали в плену. Какой-то сумасшедший по имени Зиглуд. Затем появился Вукул. Мы еле выжили. Всё благодаря Стасу!

— Зиглуд? Но как, где?

— У обелиска, — спокойно поведал я, — ублюдок заметил нас ещё в Лавретене и скрытно проследил за нами. Он со своей шайкой подкараулил нас у малого обелиска возрождения. Как только я и Левзея возродились, напал и оглушил. Очнулись уже в воровском лагере.

— Как же вам удалось выбраться? — изумился Гроннигах.

— Вукул, он спутал планы разбойников, — отчётливо пояснила Левзея, — нас уже собирались линчевать, когда появился зверь. Бандиты пытались его остановить и в этой суматохе нам удалось выпутаться и сбежать.

— Дварфская борода, где же был я! — чертыхнулся Гроннигах.

— Успокойся, Гронн. Там было восемь двадцатиуровневых воинов, не считая Зиглуда. Ты бы мало, чем помог, окажись неподалёку, — успокоил я дварфа.

После его рассказа, мысль упрекнуть Гроннигаха в том, что он бросил нас и не стал искать — улетучилась.

— Постойте, а как же Блуждающий?

— Он вырезал всех разбойников и догнал нас у самого обрыва, — продолжила Левзея, — и если бы Стас не придумал, способ его победить то…

Она замолчала, вспоминая произошедшее.

— Победить? Как? — недоверчиво вопрошал дварф.

— Серебро, — ответил я, — обычное оружие не наносило вреда Вукулу, как и рассказывал людоящер. Я подумал, что может его можно ранить другим оружием и запустил в него серебряные монеты.

Глаза Гроннигаха округлились.

— Да. Монстр оказался уязвим к серебру, оно причиняло ему жуткую боль. Так нам удалось справиться с ним, — добавила Левзея, закончив историю событий.

— Диво дивное! Убить Вукула серебром…Кто бы мог подумать? Ей богу, Стас, твоя голова рождает самые причудливые и действенные идеи на всём свете, а твоя удача — самый сильный оберег. Идёмте за мной, я оставил небольшой скрытый лаз в лесопилку с другой стороны. Не стоит стоять под дождём.

Обойдя здание, дварф отодвинул ничем неприметный ящик, за которым находился небольшой проём в стене. Протиснувшись внутрь последним, Гроннигах обратно задвинул ящик и заставил проём деревянным стендом с внутренней стороны, скрывая тот из виду.

— Надо бы согреться, я весь промок, — снимая с себя вымокшую одежду, произнёс я.

— И я тоже, — съёжилась Левзея, обхватив себя за плечи.

— Здесь есть очаг, сейчас разожгу, благо дров здесь навалом, — обнадёжил дварф.

У разгоревшегося огня было уютно. Тягучий дым устремлялся к крыше лесопилки и выходил наружу через специальные отверстия, правда какая-то его часть всё ещё витала внутри помещения, из-за чего я и Левзея иногда заходились сухим кашлем.

— Сейчас поправим, — увидев наши недовольные физиономии, буркнул дварф и подойдя к некоторым, забитыми досками, окнам, проломил их топором.

— Спасибо, так намного лучше, — поблагодарила Гроннигаха Левзея.

— Ох, дварфская голова, совсем запамятовал!

Гроннигах выложил мешки с нашим лутом.

— Я добавил ещё с десяток медных монет, которые собрал с трупов гоблинов. А также доложил тебе все найденные уцелевшие стрелы, Левзея.

— Спасибо, Гроннигах, — ответила она.

Я сгрёб вещи в инвентарь и поинтересовался:

— А с шамана выпало что?

— Спрашиваешь, — заявил довольный дварф. — Держи!

Вы получили неопознанную книгу

— Это что, заклинание? — не веря своему счастью, огорошил дварфа.

— Оно самое. Надеюсь теперь ты усилишься, правда свитков идентификации у меня при себе нет. И в Лавретене они все погорели. Поэтому подожди пока доберёмся до Варсага.

Рассматривая волшебный фолиант, приметил, что на этот раз он зелёного цвета, а не коричневого. Видимо сокрытое заклинание не относилось к школе магии Земли. Интрига вросла в моё сознание. Невтерпёж хотелось выучить новую способность.

— Спасибо огромное, Гронн.

— Да не стоит. Ещё с него выпало слабое зелье лечения. Вот уж удача, так удача. Их редко встретишь. На арене пригодится.

Левзея хотела возразить, но я остановил её, отрицательно покачав головой.

«Гроннигах и так много сделал для нас, пусть радуется такому подарку. Мне не жалко», — рассудил я.

— Сегодня передохнём, а завтра я сооружу прочный загон, где ты, Стас, сможешь посадить волшебные семена. Будем надеется, что они неприхотливы и смогут здесь прорасти. У нас не так много времени осталось.

— А далеко отсюда до Варсага? — спросила Левзея.

— Если вернёмся в Лавретен и наймём обоз до столицы… Хм… Приблизительно десять суток пути.

— Получается у нас всего четыре дня, на то чтобы монстротыквы выросли? — озадачено произнёс я.