— Краска должна быть только на ноготке и не попадать на кожу.

— Вот так? — она аккуратно слизала часть подсохшего ягодного сока по контуру ногтя и показала мне кисть вытянув пальцы в разные стороны.

— Да, так явно лучше.

Похвалив очередной маникюр от Левзеи, я наконец-таки перешёл к своим делам. Для начала нужно было решить, какой предмет зачаровать магическим свитком, полученным в награду после квеста с Арахной. Потом, распределить, вырученные ранее, семь единиц характеристик и на этом пока всё.

В спешке пробежав по своему инвентарю, никак не мог придумать, чтобы такого зачаровать.

«Собственно, а почему только я над этим ломаю голову?» — промелькнула дельная мысль.

— Гронн, Левзея, — обратился к товарищам, — если бы у вас была возможность зачаровать любой предмет так, чтобы он никогда не выпадал после смерти, что бы вы выбрали?

— Я знаю что, — обрадовалась Левзея. — Кошелёк с монетами!

— Хм, неплохая идея — поддержал скорый ответ охотницы.

— Глупая идея — бросил дварф, удерживая бабайку[3].

— Ничего не глупая, а очень практичная! — воскликнула лучница.

— Говоришь практичная? — с ухмылкой повторил дварф и продолжил. — Зачем зачаровывать мешочек с монетами, если можно зачаровать целую сумку с вещами?

Тут даже я опешил. А ведь действительно, зачаруй целую сумку и никакой склад не понадобится. Нужные тебе вещи будут всегда под рукой даже после смерти. Очередной раз поразившись мудрости дварфа, я достал свиток Аетэ́ра и приготовился зачаровывать кожаный портфель.

— Ты что удумал, Стас? — громко выкрикнул дварф, замечая в моей руке свёрнутый пергамент.

— Как что? Решил последовать твоему совету и зачаровать сумку.

— Постой, ты хочешь сказать, что это, — он указал пальцем на свиток в моей руке, — высшее зачарование Аетэра? Святая Ирида! Откуда?

— Дали в награду за квест с паучихой.

— Что ещё за свиток такой? — отвлёкшись от ногтей и подойдя ближе, поинтересовалась Левзея.

— Это стигма Аетэра, высшее зачарование, его можно применить к любой вещи. За свою жизнь — это третий раз, когда мне удаётся лицезреть его. Подумать только, такое сокровище и в Бреоксе… Мир не перестаёт меня удивлять. Только я бы не советовал портить свиток этой кожаной сумкой.

— Почему?

— Потому что, в этом портфеле всего восемь ячеек, а в Варсаге можно приобрести самый лучший, на тридцать шесть, правда придётся раскошелиться.

— Ого, я как-то об этом не подумал.

— Ты лучше спроси у меня, нежели совершить глупость, — усмехнулся дварф.

— А этот свиток дорогой? — полюбопытствовала Левзея.

— Лет так сорок назад стоил семьсот серебра. Сейчас наверно на три золотых потянет. Аетэр слыл великим зачарователем, но, к сожалению, давно покинул этот свет, унеся с собой в могилу рецепт колдовства. Самих свитков осталось совсем мало, — поведал дварф.

— Так, стоп, я не собираюсь его продавать, — глядя на загоревшиеся глаза Левзеи, отрезал я.

— Как хочешь, а могли бы прикупить себе кучу отличных вещичек, — разочарованно пробубнила охотница и вернулась к своему занятию.

— Как ни странно, Стас, я согласен с Левзеей, — неожиданно произнёс Гроннигах, — через три месяца, нам придётся участвовать в турнире и обзавестись сильной экипировкой не помешало бы, иначе мы не сможем добыть небесную руду. И вообще, глядя на тебя, легко можно разглядеть мага или колдуна. Я бы советовал вне боя ходить в чём-то менее заметном, а то эта, странного цвета, одежда так и кричит о твоей магической принадлежности.

После упрёка от дварфа, Левзея звонко рассмеялась. Видимо слова про окрас моей робы, освежили её воспоминания, но бросать колкости в ответ я не решился. У нас в коем-то веке слаживались более-менее приемлемые отношения. Я старался не подначивать её, а она меня, что вполне устраивало нас обоих. Да и в словах Гроннигаха была правда. Мой внешний вид сразу выдавал кто я и это мне не нравилось.

«Почему не предусмотрел этот момент раньше? Непонятно».

— По моим подсчётам, дней через семь, мы доплывём до Лаврете́на, — опережая мой следующий вопрос, добавил дварф, — не Бреокса конечно, но пару добротных лавок найдётся. Там сможешь приодеться. Оттуда уже пойдём пешком в людскую столицу.

— А почему не поплыть дальше по реке и не закупиться в самом Варсаге? — спросила Левзея.

— Дальше русло уходит в сторону Темнолесья, а это не то место, где нам стоит оказываться.

— Почему? — не успокаивалась охотница.

— Там очень опасно, — коротко пояснил Гроннигах.

— Откуда ты столько всего знаешь? — удивлённо спросил я.

— Я давно путешествую, Стас и много, где побывал. На моей карте осталось мало неразведанных мест и Темнолесье — одно из них, — ответил дварф и добавил, — скоро стемнеет. Думаю, пора присмотреть пологий берег и пристать к нему, а после устроиться на ночлег.

— Согласен, — ответил я, всматриваясь в густую серость облаков.

— И я согласна! — крикнула повеселевшая Левзея. — Уже два дня, как мы сплавляемся по реке без остановок и нормальной еды. На этом плоту, вообще не предусмотрено никаких удобств для девушки. Я хочу горячий суп, хочу чай с печеньем, искупаться в конце концов! Эта духота меня скоро убьёт.

Желания Левзеи были понятны. Мне и самому очень хотелось нормальной еды, а не перебиваться в сухомятку. К тому же, я получал неизъяснимое удовольствие прокачивая свои умения. В прошлой жизни мне не удалось обзавестись никаким хобби. Всё, к чему я, как мне казалось, проявлял интерес, постепенно утрачивало надо мной контроль и желание продолжать сразу улетучивалось, как пшик аэрозоля. Пожалуй, я из тех, кто на вопрос: «Чем ты занимался?», мог ответить: «Всем, понемногу».

Но здесь, в Авриет, всё чувствовалось иначе. Каждый набранный уровень, каждое открытое новое ремесло — всё больше побуждали меня развиваться дальше. Не знаю, было ли это влияние самого мира или какая-то магия самовнушения, а может и вовсе воплощение мечты из самого раннего детства, но мне определённо нравилось находиться здесь. Поэтому каждый раз моё внутреннее я с нетерпением ожидало очередной порции прокачки умения или уровня. Задумавшись, присел возле Каски и аккуратно почесал его за ухом, отчего пантера немного склонила голову в мою сторону, требуя добавки.

— Что? Уже не чужой для тебя? — весело проговорил питомцу Левзеи, на что получил в ответ одобрительный тихий рык.

Примерно через час, Гроннигах причалил к каменистому берегу. Левзея и Каска тут же сошли с плота и одновременно потянулись. Я прошёлся взглядом по округе в поисках места под стоянку. Небольшой галечный пляж окутывала редкая и невысокая растительность. Чуть поодаль расположилось несколько больших камней, а за побережьем начинался густой лес. Я уже видел его, когда путешествовал с людоящером к мельнице, правда с противоположного берега. Внутри меня сразу проснулся травник с желанием успеть осмотреть каждый кустик, пока не наступила непроглядная ночь.

— А он не уплывёт без нас? — намекая на плот, спросила Левзея, спрыгнувшего на землю, дварфа.

— Не уплывёт. Стас, подай мне верёвку из ящика, — обратился ко мне Гроннигах, присматриваясь к огромному валуну в пяти метрах от воды.

Вы получили моток кручёной верёвки

Вы потеряли моток кручёной верёвки

— Теперь даже стая Двурогов его с места не сдвинет! — довольно произнёс дварф, затягивая прочный узел.

Из-за пасмурной погоды темнело значительно раньше обычного. Я достал фонарь рудокопа и направился в лес за дровами, пока Гроннигах и Левзея расчищали место для ночлега. Пробираясь сквозь заросли в поисках сухих веток для костра, набрёл на необычное растение. Как только свечение фонаря задевало кончики его листьев, цветы неизвестного кустарника тут же закрывались в прочный с виду бутон. Когда же я отводил свет, они снова распускались. В таком состоянии внешний вид растения напомнил одну из картинок в учебнике травника. Тут же достав и пролистав книгу до нужной страницы, подозвал Левзею. Удалось даже немного сторговаться за перевод описания.