— Хотел тебя проведать. — Он скользнул нежным взглядом по моему лицу. — Убедиться, что тебе ничего не нужно.
— Что пленницу стерегут как положено?
Его лицо потемнело от обиды.
— Ты не пленница. Можешь свободно ходить по лагерю.
— Но дальше ни шагу?
Рейф подошёл почти вплотную. Жар его тела поглотил меня, разлился по шатру, завладел моими мыслями.
— Я не хочу вражды. — Он прикоснулся к моей руке, медленно скользнул пальцами к плечу, принялся легонько выводить круги на моей ключице. В груди разгоралось пламя. Он знал, что я только и мечтаю броситься к нему, заполнить эту раздирающую пустоту между нами.
Нет, не только.
— Ты пришёл извиниться?
Его рука скользнула мне за спину, притянула. Наши бёдра встретились. Рейф коснулся губами мочки моего уха.
— Я хочу как лучше, Лия. Потому не могу тебя отпустить. Слишком опасно. Случись что, сам себе не прощу. — Он распустил шнуровку на моём платье. Дыхание перехватило, сбило, мысли опалило жаром.
Губы Рейфа проложили огненную дорожку сверху вниз и жадно прильнули к моим. Я мечтала раствориться в нём, в его вкусе и запахе, ветром трепать его волосы, каплями выступать на лбу. Но пламенело во мне и другое желание, куда важнее. Упрямое, неумолимое.
Я мягко отстранилась.
— Рейф, ты хоть раз доверялся предчувствию? Слышал шёпот, которому повинуешься вопреки всему?
— Я не передумаю, Лия. — Нежности в его взгляде как не бывало. — Прошу, верь мне. Домой тебе пока нельзя. Может, позже, когда опасность минует.
Я не отводила глаз, моля, чтобы он понял мою настойчивость.
— Для меня не минует, Рейф. Всё станет только хуже.
Он со вздохом отступил, всем видом показывая недовольство.
— В древней книге вычитала?
— Я говорю правду, Рейф. До последнего слова.
— Да тебе-то откуда знать? Ты не книжница! Может, вообще перевела неправильно.
Тёмное неверие, больше ничего. Всё, хватит с меня! Надоело искать слова и унижаться.
— Уходи.
— Лия…
— Проваливай! — Я толкнула его с силой.
— Ты меня выставляешь? — Глаза ошарашенно округлились.
— Ах да, ты же у нас король Джаксон, сам решаешь, кого впускать и выпускать! Так, кажется? Уходи сам, не то найду другой способ от тебя избавиться. — Я положила руку на кинжал у пояса.
Рейфа перекосило от ярости.
Он стремглав вылетел из шатра, едва не оборвав полог.
Посмотрим, кто образумится быстрее.
Рано утром меня навестили мадам Рэтбоун, Вила и Аделина. А с ними, что удивительно, мадам Хейг. Впервые. Я вздохнула про себя. Выходит, офицеры с жёнами всё-таки слышали нашу безобразную ссору, а мадам Хейг хоть и заявила, что поможет подобрать украшения к платью, на деле явилась ради сочных подробностей. Аделина показала серебряный плетёный пояс с сапфирами — очередная поразительная роскошь для далёкой заставы. Вила протянула украшенный камнями серебряный наплечник филигранной чеканки.
— Неужели женщины Дальбрека в таких воюют?
— Ещё как! — воскликнула Вила. — От этого и пошла традиция. Перед тем как cтать королевой, Марабелла была великой воительницей.
— Сколько веков назад она жила? — с хмурым видом добавила мадам Хейг. — В наше время дамы и королевы уже не ходят в битвы. Нет нужды.
«Не спешите с выводами», — чуть было не вырвалось у меня.
Мадам Рэтбоун последний раз оглядела украшения на столе.
— Мы зайдём пораньше, поможем одеться.
— И заплести косу, — вставила Аделина.
— С серебряной лентой, — добавила Вила, сжимая руки в предвкушении.
Их рвение, пусть и доброе, выглядело натужно. Они будто хотели развеять чёрную тень от вчерашней ссоры.
— Вам и самим нужно готовиться, — ответила я. — Сама справлюсь.
— Неужто у вас в Морриган принято обходиться без помощи? — поморщилась мадам Хейг со снисходительной жалостью.
— Да, — вздохнула я. — Дикари, что с нас взять. Не понимаю, зачем королю жениться на такой.
Она виновато потупила взгляд и вышла, что-то бормоча про дела. Извиниться при этом не извинилась. Наверное, посчитала, что раз король мне нагрубил, ей тоже можно.
Вскоре в шатёр явились шестеро солдат, и Перси, их командир, доложил, что им велено сегодня меня сопровождать. Вот значит как мне можно «свободно ходить по лагерю»? С шестью-то солдатами, и это в стенах Марабеллы. Чыоего рода комплимент. Видно Рейф оценивает мои таланты выше, чем готов признаться. Что ж, обойду всю заставу, повеселю зрелищем, а заодно спланирую до мелочей, как мне всё-таки отсюда выбраться.
Первым делом я спустилась проведать наших венданских лошадей, которые теперь тоже оказались под королевским арестом. Оглядела нижние ворота: солдат столько, что мышь не проскочит, но теперь хотя бы известно, где лошади и упряжь. Остальное — потом. Следом я заглянула на кухню. Повар мне не обрадовался, сказал, что сам принёс бы поесть. В ответ я заявила, будто не знаю, чего хочу, и обследовала полки и погреба. Смотреть было не на что: еду хранили либо в больших мешках, либо в ящиках. Наполнила миску кедровыми орехами, сушёным инжиром и галетами. Заметив это, повар глянул на мой живот, а я в ответ робко улыбнулась. Пусть что хочет, то и думает..
Я прогулялась и до лазарета. Кадена и Эбена не застала — они ушли в душ, Гриза же как раз осматривал врач. Я увидела, что рана затягивается уверенно, и только в одном месте чуть медленнее. Врач не сомневался, что Гриз поправится, но всё же метнул на него строгий взгляд:
— Покой никто не отменял!
Гриз отмахнулся со словами, что уже здоров.
— Это пока ты дважды в день не тягаешь сёдла, — насела я. — И, хвала богам, не размахиваешь мечом!
— А что, прикажешь на кого-то замахнуться? — улыбнулся Гриз, кровожадно сверкнув глазами.
На душе стало муторно. Раз он слышал наши крики, то остальные в обеденном зале — тоже. Каден наверняка в душе злорадствовал, хотя, когда мы позже встретились во дворе, взгляд его выражал беспокойство и только.
Чтобы стражники не поняли, Каден говорил по-вендански:
— Ну что, пришла в себя?
Я кивнула, стараясь сглотнуть ком в горле.
— А ноги у Рейфа как поживают?
Ободрить хочет. Спасибо и на том.
— Пока ничего, но ещё не вечер
— Так я и думал.
Слова поддержки. Будто глоток воды для пересохшего горла. Так хотелось обнять Кадена, но я бы только привлекла к нему лишнее внимание.
Стражники всё больше мрачнели. Ни слова по-вендански не разбирали, и, наверное, думали, мы что-то замышляем. Мы и замышляли. Ничего, пусть помучаются. Я подошла к Кадену и прошептала:
— Эбену придётся остаться с Гризом, уедем только мы вдвоём. Малик где-то там. Как считаешь, справимся?
— Он был в Долине великанов, раз послан убить тебя. Сейчас наверняка мчит в Сивику с донесением.
— О моей смерти?
— О побеге. В смерть они поверят, только если увидят твой труп. А так узнают, что ты сама идёшь к ним в руки.
Значит, канцлеру с его прихвостнями остаётся только ждать да поглядывать за дорогами в город. Внезапность теперь не мой козырь. Положение хуже некуда.
Краем глаза я заметила фигуры за спиной. Ко мне плечом к плечу подошли Тавиш и Оррин.
— Мы сменим стражников, ваше высочество. — Тавиш обжёг Кадена взглядом.
— Свободен, Перси, — махнул рукой Оррин. — Полковник ждёт вас всех у себя.