Мы вместе поднимаемся в лифте, Игорь с Дианой выходят на третьем этаже, Эля нажимает на кнопку с цифрой «4» и мечтательно вздыхает:

— Завидую Диане. Это ж как здорово — отмечать свадьбу в собственном загородном особняке! Никакой головной боли с выбором ресторана.

— Следующим летом у нас тоже будет собственный загородный особняк, — напоминаю я. — Кстати, нужно съездить туда в выходные, посмотреть, как продвигаются дела со строительством третьего этажа.

Выходим из лифта, направляемся в сторону моего кабинета, Эля по пути загибает пальцы.

— Нужно купить платье, записаться к стилисту, к визажисту. Боже, и как все успеть? Через сколько дней у них свадьба?

Ее рука внезапно ныряет в карман моего пиджака, она достает пригласительное, и вместе с ним на пол летит листок с данными Ксюши.

Эля поднимает его с пола.

— Что это?

Я не хочу говорить ей новость о моем возможном отцовстве, пока сам лично все не проверю. Вдруг это просто ошибка. Зачем сотрясать воздух и напрасно щекотать нервы своей невесте. Знаю: эта новость ей точно не понравится.

— Это по работе, — вру я, забираю листок и убираю его обратно в карман.

В шесть часов, закончив срочные дела, я отправляюсь по адресу. Навигатор проложил маршрут в один из самых криминальных районов Москвы.

Мне это уже не нравится.

Я живу на тридцатом этаже небоскреба в центре столицы, а мой ребенок (допустим, он действительно существует) живет в этом богом забытом районе?

Там вырастают одни бандиты и наркоманы. А еще наверняка нет ни одного приличного детского садика и школы.

Параллельно в голове крутится вопрос: как Эля отреагирует на новость, что у меня есть на стороне ребенок?

Знаю: женившись на ней, возможно, я никогда не стану отцом. Сколько бы я не говорил ей, что хочу детей, она настроена решительно.

Я люблю ее. Наверное, Эля первая женщина, к которой я испытываю такие сильные чувства. Но ее отказ от материнства — просто убивает!

 В моем прошлом осталось многое: деньги, девушки, путешествия, казино и дорогие машины. А сейчас, когда все это пройдено, мне хочется полноценной семьи. Грежу о сыне! Мне есть чему его научить: хочется исколесить с ним весь мир, вместе ездить на охоту, я научу его стрелять из ружья и управлять яхтой.

 И, в конце концов, мы не бессмертны — настанет день, когда я должен буду кому-то передать свой бизнес и все остальное наследство.

«Если так не терпится поиграться с ребеночком, давай я приглашу в гости своих младших брата и сестру. Уверена, уже через неделю ты захочешь от них избавиться», — на все мои доводы говорила Эля.

А потом еще хлеще: она предложила завести собаку.

Одним словом, наотрез отказывается стать матерью.

Качаясь на ямах, заезжаю в нужный двор, паркуюсь у старой панельной многоэтажки. Фонари у подъездов разбиты, фиг разберешь, в каком из них сто сорок восьмая квартира.

Иду к среднему подъезду, и удача мне улыбается: она живет здесь!

Нажимаю «148», и домофон издает какой-то странный звук. Дергаю за ручку, и дверь тут же поддается.

Понятно: здесь вообще все не работает.

Поднимаюсь по этажам пешком, закрываю нос от дикой вони, и на шестом этаже застываю у нужной квартиры.

Поправляю воротник черной рубашки, одергиваю синий пиджак, нажимаю на звонок.

Дома точно кто-то есть, я вижу свет в глазке. Он тут же гаснет и с той стороны слышится голос:

— Кто?

— Добрый вечер! Я ищу Ксенью Павлову, — отвечаю я, чувствуя, как внутри нарастает волнение.

Слышится скрип замка, дверь распахивается и передо мной появляется невысокая рыжеволосая девушка.

— А Ксюхи тут нет, — жуя, отвечает она.

— А где она? — уточняю я.

Она откусывает банан, разводит руками и с набитым ртом возмущается.

— А я откуда знаю! Павлова квартиру мне сдала и свалила.

— А можно как-то узнать, куда именно она свалила? — терпеливо спрашиваю я.

— А зачем она вам? — прищуривается девушка и обводит меня подозрительным взглядом. — Вы ей кто вообще?

— Бывший… коллега, — вру я. — Так вы знаете, как ее найти? У вас же наверняка  есть ее номер.

— Ну, предположим, есть, — с деловым видом отвечает она, и скрещивает на груди руки.

Этот жест мне понятен: так просто не скажет.

Что ж, ладно…

Достаю из бумажника тысячу, показываю ей. По улыбке этой коммерсантки вижу: она согласна «продать» номер Ксюши.

— Подождите, — говорит она и закрывает дверь.

А уже через пять секунд выходит с телефоном и протягивает руку.

Я подаю ей купюру и достаю мобильник.

Под диктовку набираю номер, нажимаю на зеленую трубку.

«Абонент временно недоступен».

— Черт! — сжимаю губы. — Есть еще ее контакты?

— Нет, — пожимает она плечами, и суетливо убирает в карман спортивок штукарь.

— Когда я затягиваю с оплатой квартиры, Ксюша всегда звонит мне с этого номера.

— Так, ладно… — чешу я голову. — У Ксюши ребенок есть?

Девушка молчит, делает шаг в квартиру, кладет руку на дверную ручку. Я ставлю ногу так, чтобы она не смогла закрыть дверь и повторяю вопрос:

— Ребенок у нее есть или нет?

— А это вы лучше у нее спросите, когда дозвонитесь, — отрезает она.

Я со злостью выдергиваю из кармана бумажник и достаю пятитысячную купюру.

— Может, договоримся?

Девушка покусывает губу, думает.

— А вы меня не сдадите?

— Даю слово, — решительно киваю я и протягиваю ей деньги.

— Ну… вообще, да, есть у нее ребенок, — убирая деньги, мямлит она. — Сын у нее. Ему чуть больше года. Только она его бросила.

— Как бросила? — округляю глаза я.

— Подробностей не знаю. Мне только известно, что она сразу же после родов отдала его сестре, а сама укатила строить карьеру.

— А с-сейчас где ребенок? — запинаясь, спрашиваю я.

— Так у Аньки, наверное. Ну, сестры ее.

— И где эта Анька?

— Уж чего-чего, а этого я не знаю. Фамилия у нее Румянцева, если это вам как-то поможет. Живет в Москве, но ни телефона, ни адреса ее не знаю.

— А узнать можешь? Через общих знакомых или их родственников? — настаиваю я.

— Сейчас поищу ее вконтакте, — девушка начинает серфить в телефоне. — Ага, вот она! — И разворачивает ко мне экран.

Вижу на аватарке симпатичную девушку и надпись в углу страницы: «Была в сети 7 марта».

— Получается, полгода не заходила в соцсеть… А номер ее там указан?

Девушка поводила пальцем по экрану.

— М-м, нет, не указан.

За ее спиной появляется парень в грязной майке и с бутылкой пива в руках. Глядя на меня, вальяжно поднимает голову.

— Ну и что тут за допрос мирных жителей?

— Леш, уйди, — отмахивается девушка.

— Не, ты мне сначала скажи, чего этому дяде от тебя надо? — икает парень.

— Не твое собачье дело, — кричит девушка и обращается ко мне. — В общем, оставьте свой телефон. Если что-то узнаю, сразу же позвоню, ладно?

— Еще и телефончик ей оставь! — возмущается ее друг.

— Иди, иди уже, идиот! — толкает его девушка, и, прикрыв дверь, быстро диктует свой номер.

Едва я успеваю записать, как она исчезает за дверью, и оттуда слышится:

— Ле-е-еш, прикинь, я щас за пять минут шесть штук срубила!

Словно вне себя спускаюсь вниз, сажусь в машину. Тело горит, в голове хаотично носятся мысли:

«Родила и отдала ребенка сестре, как ненужную вещь?»

Мышцы наливаются свинцом, лицо обжигает жар.

Я найду его, отвезу на ДНК экспертизу, и если окажется, что это мой сын, заберу!

Меня отвлекает звонок от Эли.

Привожу себя в чувство, отвечаю ей.

— Милый, ты куда-то уехал? Ищу тебя по всему отелю. Не забыл, что у нас сегодня ужин с моим отцом?

«Черт! Ужин же, точно!» — хлопаю себя по лбу.

— Собирайся, я подъеду через полчаса, — говорю Эле, и кладу трубку.

Ее отец живет в столице, и сегодня мы должны поехать к нему, чтобы сообщить о нашей помолвке.

Ну, а потом… Потом мне предстоит поговорить с будущей женой о том, что, вероятно, у нас скоро появится годовалый ребенок.