Потому что, как бы я не настаивал попробовать блюда с космическими для нее ценами, она все равно выбрала самую дешевую курицу.

Аня

Денис высадил меня у дома и сразу отправился в аэропорт. Смотрю на часы: «15-12».

За Даней идти рановато, в саду как раз сейчас полдник. Лучше побуду часок дома, а потом пойду за ним с санками.

Вспоминаю, как Денис говорил, что Эля плохо себя чувствует, и вхожу в дом как мышь. Кто знает, может она прилегла поспать.

Беззвучно раздеваюсь, крадучись поднимаюсь на второй этаж, иду мимо приоткрытой двери их спальни и слышу оттуда голос.

— …И лучше это сделать после свадьбы, — говорит Эля. — Там я уже буду официальной женой Дениса.

— …

— Да-да, это печальное событие точно сплотит нас с Золотовым, а Аня отправится прямиком туда, откуда и приехала.

Сердце колотится в горле, ладони взмокли.

«Что она задумала?» — с ужасом говорю про себя я.

Слышу, как ее голос звучит у порога комнаты, быстро прижимаюсь к стене и в следующую секунду едва не получаю дверью в лоб. Слава богу, на полу стоит ограничитель.

Эля, не замечая меня, продолжает разговор.

— Конечно, прокатит, даже не сомневайся! — отдаленно смеется она. — После такого у нее не будет ни единого шанса остаться в нашем доме. А потом, чтобы закрепить наш с Денисом брак я забеременею. Но на этот раз уже по-настоящему.

Мои ноги словно пригвоздило к полу. Не моргая смотрю на дверное полотно, в сантиметре от моего лица, быстро дышу.

«Что-что она сейчас сказала? Забеременеть по-настоящему?»

На негнущихся ногах выхожу из-за двери, устремляю отрешенный взгляд в комнату и кручу в затуманенном мозгу ее слова.

«Это печальное событие сплотит нас, а Аня отправится туда, откуда приехала».

— Что это она имела в виду? — дрожащим голосом, шепчу я.

Замечаю на прикроватной тумбе бокал с красной жидкостью, на полу — полупустую бутылку вина.

Прохожу по комнате, поднимаю ее и, читая этикетку, убеждаюсь, что оно алкогольное.

«Эля солгала Денису о беременности», — едва успеваю подумать я и вздрагиваю от голоса.

— Не знала, что ты уже вернулась. Заметила в коридоре твою оде… — и Эля резко  замолкает.

Я разворачиваюсь, вытягиваю к ней руку с бутылкой.

— Это тебе врач прописал? — щурюсь я.

Эля растерянно бегает глазами по комнате, явно пытаясь как-то выкрутиться. Но я добиваю ее следующей фразой.

— Я слышала твой разговор. И знаю, что ты не беременна.

Она резко меняется в лице, надменно вздергивает подбородок, скрещивает на груди руки.

— И что будешь делать? Побежишь рассказывать об этом Денису? — усмехается она.

— Что ты задумала? — тихо и хрипло спрашиваю я. — Снова хочешь меня подставить?

Эля смотрит на меня задумчивым взглядом, спустя пару секунд недовольно вздыхает и кивает в сторону двери.

— Идем, я покажу тебе кое-что.

И, выходя из комнаты, добавляет:

— Хотела припасти этот козырь «на потом», но ты вынуждаешь меня сделать это сегодня.

Аня

Эля решительно шагает к лестнице, я — за ней. Она спускается, а я, притормозив в коридоре, достаю из кармана джинсов вибрирующий мобильник.

«Лариса Юрьевна» светится на экране имя Даниного воспитателя.

Собираюсь ответить, в этот момент замечаю, как Эля подворачивает ногу и пытается удержать равновесие.

— Осторожно! — кричу на весь дом. Но мой крик не решает ровным счетом ничего: спустя мгновенье Эля летит вниз и с глухим шлепком приземляется на твердый кафель.

Перепрыгивая через ступеньки, бегу к ней

— Ты цела? — испуганно спрашиваю я, протягивая ей руку.

Но вместо того, чтобы принять помощь, Эля смотрит на меня во все глаза, и, держась за локоть, отползает назад.

— Зачем ты это сделала? — дрожащим голосом шепчет она. — З-зачем ты толкнула меня?

Она болезненно кривит лицо, кладет руки на живот, и, запрокинув голову, громко стонет.

— Ай! Т-с-с-с… Боже, как больно… Как же больно, а-а-а…

Я несколько секунд стою в ступоре.

«Толкнула? Я? Она что, головой ударилась? Я же в этот момент стояла на вер…»

Я медленно перевожу взгляд на камеру, висящую в холле над входной дверью, поднимаю голову, смотрю на второй этаж, где установлена еще одна камера, и, кажется, все начинает проясняться…

В камеру второго этажа попадает только коридор и начало лестницы, а в камеру холла — только пару последних ступенек…

 «Так вот зачем она позвала меня за собой… Хотела, чтобы на камерах было видно, как мы вместе подошли к лестнице и как она летит вниз. А кто ее толкнул как раз таки не видно… И она свалила бы на меня…»

— Ах ты дрянь…. — глядя на Элю, выдыхаю я и с трудом подавляю в себе желание вцепиться в ее волосы. — Хотела меня подставить?

— Ты толкнула меня, я упала прямо на живот, и…

— Заткнись! — кричу на весь дом и грубо хватаю ее за запястье. — Вставай! Давай, давай, хватит строить из себя бедную и несчастную.

Пытаюсь ее поднять, но она резко отдергивает руку. Придерживаясь за перилла, аккуратно встает на ноги, снова морщит лицо, сжимает ладонью низ живота и делает вид, что не может выпрямиться из-за боли.

— Все еще болит, да? — иронично усмехаюсь я и скрещиваю на груди руки. — Можешь выходить из роли, у тебя ничего не вышло. В тот момент, когда ты упала, я стояла на втором этаже. И это будет понятно, если посмотреть запись с видеокамер.

С ее лица вмиг исчезает болезненная гримаса, она застывает, глядя в пол. По движущимся ресницам вижу: ее глаза растерянно бегают.

Я делаю шаг вперед и оказываюсь в сантиметре от ее бесстыжей физиономии.

— Сколько в тебе жестокости, сколько гнили… — с презрением глядя на нее, тихо произношу я. — Да ты же… ты… Ради своей цели ты готова идти по головам! Что было бы, подойди я к этой лестнице вместе с тобой? Ты бы сделала меня виноватой в потере ребенка? И это горе сплотило бы вас с Денисом? — наконец-то в моей голове складываются последние детали паззла.

Смотрю на нее и до сих пор не могу поверить, что люди бывают настолько жестокими и подлыми.  

— Я думала, в тебе есть душа, — тихо и хрипло говорю я. — Видимо, ошиблась…

Смерив ее разочарованным взглядом, разворачиваюсь и собираюсь уйти, но меня останавливает громкий и отчаянный всхлип.

— Как ты не понимаешь, что я больше не могу так? Боже мой, ну ка-а-ак ты это не по-ни-ма-е-шь, как?..  — рыдая, чеканит Эля. — Ты же женщина, Ань, женщина! А не можешь понять таких простых вещей… — писклявым голосом заканчивает она и снова пускается в слезы.

Повернувшись, смотрю на нее в полном недоумении.

— Что именно я не понимаю?

Эля вытирает рукавом халата черное от туши лицо, не моргая, смотрит на меня мокрыми и холодными глазами. Такими же холодными, какими они были первое время после нашего с ней знакомства, но потом в них появилось тепло.

Фальшивое, видимо, тепло.

— Разве ты не видишь, как я люблю его? — с обвинением в голосе спрашивает она. — Как мечтаю выйти за него, как грежу стать его женой. Я жизни не представляю без этого мужчины, понимаешь? Готова жертвовать собой, терпеть тебя, вашего ребенка, и всякий раз наступать себе на горло, только бы не потерять его.

Эля хватается за голову, раскрывает рот, словно поражаясь чему-то.

— Да знала бы ты, на какие безумства мне пришлось пойти, чтобы добиться его внимания... — говорит она ни столько мне, сколько себе, и, замолчав, садится на ступеньку.

— Да, я солгала ему, что беременна, — подняв на меня красные глаза, шепчет она. — Хочешь знать почему? Да потому что я не слепая, Ань и вижу, как он на тебя смотрит. Ты симпатичная, худенькая, простая, что для Дениса важнее всего.  Одним словом — ты — девушка в его вкусе. А еще у вас общий сын…

Эля горько улыбается, опускает слипшиеся ресницы и по ее щекам снова текут черные слезы.

 — Ну а я всего лишь невеста, которая считает дни до свадьбы, и молится всем святым, чтобы она состоялась, — всхлипывает она и вытирает запястьем дрожащий подбородок.