- Почему ещё не восстановилась? – спросила я, немного успокоившись.

С Жаром всё будет хорошо, это главное. А с остальным я как-нибудь разберусь.

- Так щит на тебе, - просто ответила Эмария. – Эдрин упёрся, отказался снимать. Сказал, ты сама должна решить.

- Что решить?

- Возвращать силу или нет, - развела руками бабуля, явно не одобряя действия пра-правнука.

- И что будет, если они вернутся? – тихо произнесла я.

- Ох, Литочка, всю жизнь за щитом прятаться не выйдет. Да и сами по себе силы рано или поздно восстановятся.

- Я не об этом спросила, - посмотрела на старушку.

И то ли взгляд у меня был такой умоляющий, то ли так плачевно выглядела, что Эмария сжалилась и ответила прямо:

- От зова вам не уйти, девочка. Никак. Вас будет тянуть друг к другу, как бы вы ни противились. Сейчас ты без сил совсем, зов затих, но он вернётся, и будет усиливаться, пока не сведёт вас.

Я отвернулась, на глаза навернулись жгучие слёзы обиды. Это несправедливо! Я имею право сама выбирать и решать, с кем мне быть.

Бабуля Эмария похлопала меня по безвольно лежащей вдоль тела руке, вздохнула и пошла к выходу. Но уже у дверей остановилась, развернулась и проговорила:

- Ты, вместо того, чтобы слёзы лить, лучше вот о чём подумай – что ты чувствуешь к Эдрину сейчас, когда зов затих? Неужто не люб он тебе нисколько?

Я… промолчала. Признаваться родственнице Драко в таких вещах и выворачивать душу наизнанку я точно не собираюсь.

- То-то и оно, - усмехнулась Эмария. – Зов на пустом месте не зарождается, девонька.

И она уже открыла дверь, когда я всё же решилась спросить.

- А Эдрин? – прошептала, ругая себя за несдержанность.

Лучше бы промолчала, дала ей уйти.

- А что Эдрин? Думаешь, потащил бы он тебя сюда, если бы сразу не приглянулась? Ещё раз повторю, зов на пустом месте не зарождается. А его так скрутило, что никаких сомнений – полюбил искренне. Но борется с собой, мучается, а тебе всё равно дал возможность самой выбрать. Думай, Литочка, думай крепко, девочка. И не ошибись. Сбежать от счастья легко, а вот догнать его потом может и не получиться.

- А зов… он всегда будет? – задала я последний вопрос.

- Пока не осознаете и не примете, - не вполне понятно ответила старая драконица, отказавшаяся от долголетия, похоже, ради того, чтобы помочь нам с Эдрином.

И Эмария ушла, тихо притворив за собой дверь. А я повернулась на бок, вытерла набежавшие слёзы и задумалась.

В одном бабуля оказалась права – Эдрин действительно мне небезразличен. Более того, стал очень дорог. Первые, несмелые чувства – интерес, симпатия, лёгкое восхищение - каким-то образом за считанные дни выросли во что-то большое и настолько глубокое, что теперь и не выковырять.

Пожалуй, отправной точкой этих нечаянных чувств стал тот поцелуй в горах, ради спасения Жара. Вернее даже не он, а то, что Эдрин сказал после. «Я люблю тебя» - всего три слова, сказанных только с целью всколыхнуть мои эмоции. Умом я понимала, что это неправда, но сердце, его тогда затопило таким всепоглощающим счастьем, что хватило бы согреть не одного, а сотню драконят. Драконье пламя и рядом не стояло!

Наверное, именно тогда я и влюбилась. И очень злилась на себя за это, и на него тоже. Вела себя как дурочка, обижалась, срывалась.

Потом этот замок, прогулка, драконовы фрукты, источники, покушения, Жар... И так всё закрутилось, что уже не до чувств было. А зов, он ведь скрутил нас уже после, когда и так перестали вести себя, как обычные попутчики.

И вот теперь бабуля Эмария говорит, что Эдрин полюбил меня искренне. А полюбил ли? Он мне этого не говорил. Тот раз не считается, там была необходимость, сухой расчёт. А сейчас он одурманен зовом и мне уже никогда не узнать – настоящие ли его чувства.

Опять захотелось поплакать, пожалеть себя, забиться под одеяло и никогда не вылезать. И тут рядом послышалось какое-то чмоканье. Я медленно подняла взгляд на подушку и… завизжала.

Когда в спальню ворвался Эдрин, я уже сидела на кровати, хоть и шатало неимоверно. И отчаянно боролась с маленьким, серым, лысым и пузатым существом на шести лапках, с коротеньким хвостиком и острой мордочкой. И вот эта наглая морда никак не желала отпускать мои волосы. Как вцепился всеми шестью лапками, так и не отпускал, продолжая посасывать и так уже порядком обмусоленную прядь, с наслаждением причмокивая при этом.

Я же, удерживая его за шкирку, старалась отобрать у зверька свои многострадальные волосы.

Драко сначала опешил, но быстро пришёл в себя, улыбнулся и протянул руку. Зверёк пискнул и обмяк, обиженно взирая на дракона. Я выпутала волосы из его лапок, вытащила изо рта обслюнявленную прядь и, брезгливо удерживая её на расстоянии, пронаблюдала за тем, как это чудо пролеветировало к Эдрину. Он взял животинку на руки, погладил, подошёл к окну, открыл и… выкинул! Со второго этажа!

- Ты… Ты что натворил? – прошептала с ужасом.

Драко удивлённо воззрился на меня, но тут же вновь улыбнулся и пояснил:

- Это ульпи, что-то среднее между домашним питомцем и фамильяром. Здесь, в окружении магических потоков, они практически неуязвимы. И совершенно безвредны. А этот конкретный экземпляр, похоже, присмотрел тебя в качестве хозяйки, вот и пытается выразить свою привязанность, как умеет.

С сомнением покосилась на прядь волос, с которой едва ли не капала слюна. Скривилась от столь сомнительного выражения привязанности.

Эдрин подошёл, подхватил меня на руки и понёс в ванную. Я не возражала, притихла, если честно, не зная, как себя вести, что говорить и вообще… что делать-то?!

Драко усадил меня в ванну, подчёркнуто отошёл на два шага и, глядя в сторону, хрипло спросил:

- С одеждой помочь?

- Я сама в состоянии раздеться, - выпалила отчего-то грубо.

- О, да. В этом ты специалист, - хмыкнул Эдрин.

Вспомнила, что произошло накануне, перед нападением Золара, и покраснела. Интересно, что там делают наши улетевшие в обнимку рубашки?

- Ты ещё слишком слаба, я позову Эмарию, чтобы помогла, - не глядя на меня, проговорил Драко.

И он уже почти покинул ванную, когда я тихо произнесла:

- Стой.

Остановился, стоя спиной и вцепившись в дверную ручку до побелевших костяшек.

- Сними с меня щит, - попросила ещё тише.

Он так резко обернулся, что очертания на мгновение размылись. С прищуром посмотрел на меня и, будто не веря в то, что услышал, спросил:

- Уверена?

Я же посмотрела на него прямо, спокойно, уверенно (хотя в действительности ни уверенности, ни спокойствия не было, конечно), и отчётливо произнесла:

- Да.

Да, сними щит от внешних потоков, да, я понимаю, что произойдёт дальше, да, я к этому готова… почти. И да, я дам нам шанс, пусть и сомневаюсь, сильно сомневаюсь, что это правильно. А что будет дальше – время покажет. Во всяком случае, я хотя бы не буду корить себя за то, что отмахнулась от чувств, которые определённо есть. И это факт, от которого не хочется и нельзя отмахиваться.

Эдрин постоял с минуту, пристально всматриваясь в моё лицо, будто выискивал сомнения, лукавство, страх или ещё что-то неведомое мне. Потом кивнул, молча подошёл, прикоснулся к моей щеке… И меня затопило силой, искрящейся, огромной, прекрасной.

Зажмурилась, пережидая головокружение от мгновенного насыщения резерва. А когда открыла глаза, лорда Эдрина Драко уже не было в ванной. И я улыбнулась, просто счастливо улыбнулась. И продолжала улыбаться, снимая одежду, наполняя ванну водой, смывая с себя напряжение, усталость, сомнения и страхи. А ещё, я почему-то верила, что теперь буду часто, очень часто вот так улыбаться, искренне и счастливо.

ЭПИЛОГ

- Лита, назад! – крикнул Эдрин, выставляя щит, отрезающий меня от двух рослых мужчин, в руке у одного из которых блеснуло лезвие ножа. Второй же бережно прижимал к груди тряпицу с драконьим яйцом.

Мы за этой парочкой уже две недели гоняемся. И вот, наконец, прижали их к стенке. Вернее, к обрыву. Теперь им никуда не деться, отдадут драконёнка, как миленькие! Иначе я сама их с этого обрыва сброшу, мерзавцы бессердечные!