Лежнев уже попрощался с жизнью. Подыхать, слушая обреченный вой искина, не хотелось, но как бороться с этой стихией парень не представлял. Каким-то чудом после первых ударов он уцелел. Его вышвырнуло из обломков истребителя, который уже замолчал — если и осталась в живых его энерго-информационная матрица, то вопить от ужаса ей было больше нечем. Однако расслабляться было рано. Дракон явно чувствовал, что не добил агрессора и был намерен непременно доделать начатое. Из-за крохотных по сравнению с ним размеров цели это представляло некоторую сложность, но Лежнев почему-то не сомневался — временные трудности. Очень скоро дракон придумает, как раздавить разозлившую его букашку. Например, сбросит на него какой-нибудь валун побольше.
— Герман! — раздался в динамиках скафандра панический вопль Тианы.
— Я еще жив, — сказал Лежнев, досадуя, что разведчица-таки нарушила «режим тишины». Хотел сказать, что все в порядке, и чтобы не вздумала высовываться, но тут заметил высоко над собой Кусто, пронзенного когтями еще одного дракона. — Только это ненадолго.
Пауза затягивалась. Занесенная над ним лапа замерла, да и Кусто высоко над головой так и оставался не перекушенным пополам. Герману с его места было не видно, но Тиана, не в силах сдержать эмоций, прокомментировала:
— Они говорят! Разговаривают между собой!
Сколько это продолжалось Лежнев сказать бы не мог, как всегда в ответственный момент отслеживать время было трудно. Казалось, что прошло не меньше получаса, хотя парень вполне отдавал себе отчет — скорее намного меньше. Может быть, всего пару минут.
А потом все внезапно прекратилось. Занесенная над ним лапа исчезла, а ликса аккуратно опустили на плато рядом. Тиана взвизгнула от боли, когда когти выскользнули из ран, а потом удивленно охнула. Герман не понял сначала, в чем дело, но заметил, как зияющие рытвины на глазах затягиваются и успокоился. Похоже, Светлячок о чем-то договорился со старшими родственниками, и безвременная гибель пока что откладывается. «Любопытно, Охотник вообще выжил? — подумал парень». Нельзя сказать, что он был сильно привязан к вредному искину, но уже как-то привык к нему, и было бы жаль, что так долго проживший, и таким способом обретший разум индивид вдруг погиб.
— И чего теперь? — спросил Лежнев, сам не зная, кого. — Убивать нас типа передумали. Дальше-то что? Светлячка хоть покормят?
Ответить ему никто не успел. Ликса снова схватили, но на этот раз гораздо аккуратнее, не травмируя. Рядом с Германом тоже опустился гигантский коготь. Этак приглашающе. Парень счел за лучшее не капризничать, послушно влез на самый кончик когтя и без труда удержался, когда его поднесли к самому глазу. «Забавно, — успел подумать Лежнев, — как будто на трамплине над озером!»
В следующий момент чужой разум ворвался в его мысли, и стало не до отвлеченных рассуждений. Герману начали рассказывать историю. В отличие от Светлячка, никаких проблем в коммуникации со взрослым драконом не возникло. Лежнев не слышал слов, но смыслы были такими четкими, что ошибиться было невозможно.
Драконы больше не собираются убивать трех разумных существ, которые воспользовались гоблинской установкой для перемещений. Сожалений о своем поступке драконы не испытывают. Очень неприятно знать, что твое потомство кто-то умерщвляет, чтобы использовать его для быстрого перемещения. Раса драконов решительно против такого варварства, даже если установка досталась кому-то случайно, однако они понимают, что четверка разумных не хотела зла. Драконы испытывают благодарность за спасение одного из них, и уважение за попытку о нем позаботиться. Их не приводит в восторг тот факт, что маленький дракон выбрал этих разумных в близкие родственники, но поделать с этим уже ничего нельзя.
Раньше драконы испытывали большее дружелюбие по отношению к жизни этой вселенной, но события последних веков изрядно пошатнули их расположение. Когда-то давно они нашли расу полуразумных существ, живущих на планете в области, уникально подходящей для быстрого вызревания их потомства. Время в привычной для трёх разумных вселенной течет в несколько раз быстрее, чем у драконов, из-за чего процесс воспроизводства вида можно было ускорить настолько же. Для не слишком многочисленных драконов, чей вид испытывает нелегкие времена после событий, описывать которые не имеет смысла, это стало большим подспорьем. Испытывая восторг от удачной находки, драконы пожелали отблагодарить случайных свидетелей их радости. Захотели помочь несчастным и заодно стабилизировать такие удачно сложившиеся природные условия для выращивания потомства.
На эту и еще несколько других планет были установлены специальные артефакты, запрещающие глобальные изменения в ограниченной области. Проблема в том, что эти самые устройства так хорошо стабилизируют реальность, что доступа к ним у самих драконов не остается. Они для них невидимы и неощутимы, и попасть на планеты с установленными артефактами стало невозможным, ведь драконы — это очень серьезный фактор изменения. Зато для их яиц в этих системах просто идеальные условия. Не на самих планетах, конечно же, а гораздо ближе к светилам. Так вот, артефакты, позволяющие практически остановить изменения в окружающей среде целой системы, все равно нужно обслуживать. Для этого было решено повысить интеллектуальный уровень расы полуразумных существ. Это было бы очень удобно для всех. Гоблины должны были получить очень серьезный толчок к развитию, и заодно, в благодарность за помощь, стали бы хранить стабилизирующие артефакты.
Примерно на этом моменте Герману, наконец, удалось-таки выделить в своем сознании часть, которая могла не только безучастно внимать скупому перечислению событий, но и как-то оценивать увиденное. Должно быть, от возмущения. Хороши благодетели! По факту просто решили себе прислугу бесплатную организовать. О том, что случилось дальше, Лежнев догадался и сам, без продолжения, но дракон продолжал повествовать.
Начать «прогрессорство» решили с самок — они показались драконам менее агрессивными и более обучаемыми. Был немного изменен генетический код существ, а также на планету установили еще артефакты, способствующие повышению общего интеллектуального фона и поддержанию изменений в генокоде. Тут Герман впервые за время объяснений почувствовал сбой — как именно эти самые артефакты должны работать, он так и не смог понять, видимо, принцип действия оказался слишком далек от известных ему физических законов.
Далее, более разумному поколению коротышек были внедрены знания о принципах работы артефактов и о том, как их предстоит хранить. Массив оказался очень большим, но новообретённого интеллекта гоблинских самок как раз хватило, чтобы воспринять новые знания. Впрочем, привычка не полагаться на волю случая заставила драконов продублировать их в специальных хранилищах информации, доступ к которым тоже дали самкам.
«Очень интересно, — думал Лежнев. — Только не совсем понятно, зачем ты это мне рассказываешь!» Видимо подумал слишком громко, потому что тут же получил ответ на свой вопрос:
— Не стоит торопить меня, человек. Я передаю информацию с той скоростью, которую может воспринимать твой разум. Если я стану делать это быстрее, ты можешь меня не понять или забыть что-то важное. А можешь получить повреждения мозга, что также нежелательно. Мы больше не желаем тебе зла.
Герман постарался запрятать свои мысли поглубже и начал слушать дальше, тем более, дракон, кажется, уже подходил к сути. Проблемы начались с третьим поколением гоблинов. К сожалению, драконы не видят возможности внедрять в сознание существ нужные им идеи. Точнее, они умеют это делать и с первым поколением еще до установки артефактов стабилизации, этим своим умением они успешно воспользовались. Внушения хватило и на второе поколение, а вот в третьем уродилась одна гениальная самка, которая нашла способ использовать яйца драконов известным Герману образом. Соблазн был слишком велик. Гоблины решили попробовать и у них получилось. К тому времени они уже во всю бороздили ближний космос и исследовали космические течения туманности, но теперь их возможности возросли многократно. Тогда и началась конфронтация, правда, драконы узнали о ней далеко не сразу. Хитрые гоблины нашли способ скрывать свое предательство, и, если бы не случайные ошибки, свойственные этой расе, драконы еще долго удивлялись бы повысившемуся проценту гибели своего потомства. Они бы уже давно уничтожили весь вид гоблинов, но стабилизирующие артефакты, собственноручно оставленные на планете, лишили их этой возможности. Глобальное вмешательство в чужую реальность теперь невозможно. Конечно, драконы приложили максимум усилий, чтобы минимизировать вред. Теперь им приходится отправлять яйца на вызревание в менее приспособленные для этого системы и маскировать их от возможного обнаружения, но иногда случаются накладки, потому что гоблины продолжают разыскивать драконьи кладки и разорять их.
