Под ними есть что-то еще — фотографии. Цветные фотографии! Они великолепны.

В первом классе Уилла такая маленькая. У нее кривые зубы и торчит воротник. Она стоит рядом с мальчиком, который почти не похож на нее, но у него шокирующий оттенок волос.

Они облокачиваются на поручни лодки, а за ними темнеет небо. Вдалеке я распознаю мой маяк, а когда переворачиваю фотографию, вижу подпись. Почерк неэлегантный и простой, но он так много мне открывает: Леви и Уилла, 4 июля.

Я восхищаюсь. Пожелтевшие обрывки газет дают мне информацию о дате ее рождения, о том, что она заняла второе место в конкурсе рыболовов, о смерти ее бабушки и дедушки. Плохого качества копии фотографий, где она на лодке с отцом, с неизвестными людьми. Она держит над головой огромного омара. Теперь она постарше, в клетчатом фартуке, сидит на крыльце.

Вот так перебирая кусочки я обнаруживаю секреты. На этом смятом клочке бумаги написаны цифры, имя: «СЕТ!!!!!» Различные рисунки лодки находятся в викторине по математике.

Уилла держит листок с названиями. Буквы наклонены, карандашные штрихи бледны и почти неразличимы. На первый взгляд в них нет смысла. Акионна, Мацзу, Галена, Тиамат. Но я распознаю Амфитриту — супругу Посейдона, богиню морей. Фетиду, одну из пятидесяти Нереид. Думаю, что список закончен — все до единого божества морей.

Вижу записку от куратора: «Уилле нужно участвовать в олимпиадах. Ее интересы, похоже, ограничиваются лодками, рыбалкой и океаном. Но у нее такой огромный потенциал. Мы бы хотели, чтобы в следующем семестре она попробовала что-то еще».

Есть еще одна записка, уже напечатанная: «Учитывая все обстоятельства, мы думаем, что класс ювелирного ремесла будет более подходить ей в столь трудное время.» Когда я убираю листки с тарелки, на ней появляется мой завтрак. Между едой я сортирую все по годам. Перекладываю бумаги и фотографии с одного конца стола на другой. Эта информация поможет мне выбрать правильное поведение по отношению к ней.

Когда, наконец, отхожу от стола, я удовлетворен. Я освобождаю место внутри себя, чтобы запомнить все о Уилле Диксон. Уже знаю, что ее день рождения наступит через восемь месяцев после годовщины ее родителей. И о том, если отталкиваться от эссе для девятого класса, что она хочет жить и умереть на воде. Я могу исполнить это желание.

Уилла

Единственная причина, по которой я пришла в школу — мне должны вручить повестку. До самой последней минуты я выжидала, но все же пошла туда в одиночестве. Я надеялась, что представители суда найдут меня раньше первого урока. Во-первых, потому что я хотела расставить все точки над и, а во-вторых, чтобы окружающие не обсуждали это событие.

Взгляды. Шепот. Ванденбрук маленькая школа и здесь много людей, с которыми я не хотела встречаться. Они то появлялись в поле моего зрения, то исчезали: Сет на уроке английского, Ник возле своего шкафчика. Я заметила отблески золотистых волос — на долю секунды я приметила Денни Уэллет.

Только Бейли я не избегала — она поймала меня в коридоре. И снова этот ее строгий взгляд. Обычно он появлялся, когда она собиралась отчитывать кого-то за плохое поведение. Кажется, в прошлой жизни она была сержантом строевой подготовки. Мне стало интересно, о чем она думает и что собирается сделать со мной. Я вытащила из кармана браслет, который сделала на уроке ювелирного дела и протянула ей.

— Я закончила его. Можешь взять.

Я не дам ей возможность заговорить первой. Если я буду проворней, она не сможет прочитать мне нотации. Я так устала от них. От всего если честно.

— Или подари Кейт. Ну ты понимаешь, о чем я.

Бейли нахмурилась, перекатывая бусинки между пальцами.

— Я возьму его. Спасибо. Я хочу посидеть на улице и пообедать. Присоединишься?

Мы шли в одинаковом темпе, а она все так же теребила браслет. Обыденное действие, как если бы она поправляла рукава. Я распахнула дверь и шагнула на свежий воздух. Прикосновение прохладного ветра унесло тепло с моей кожи.

Но лучше всего то, что отсюда я не могу видеть Джексон-рок. Я почти убедила себя в том, что лодка и мистер Грей всего лишь сон. Если увижу маяк, иллюзия спокойствия исчезнет — он слишком реален.

Сидя на верхней ступеньке Бейли, рылась в рюкзаке в поисках обеда.

— Я тебе вчера отправила тысячу сообщений.

Я устроилась рядом и утащила сельдерей из ее контейнера. У меня был свой обед, но еда Бейли мне всегда больше нравилась.

— Да, знаю, прости. Вчера день выдался ужасным.

— У меня тоже, — произнесла она.

— Что случилось?

Открыв пластиковый контейнер Бейли, помешала вилкой салат из макарон. Затем вздохнула.

— У тебя и так достаточно проблем.

— И? Расскажи мне.

Она заколебалась. И я поняла — она обдумывает делиться этим со мной или нет. Ее что-то гложет, но она не хочет говорить. Я неуютно себя почувствовала — она ведь моя лучшая подруга. Ей нужно с кем-то поговорить, а я забыла про нее. Повернувшись, я ткнула Бейли локтем.

— Бей.

— Кейт решила подать заявление в Южно-Калифорнийский университет, — сказала она.

Бейли вонзила вилку в макароны и нервно убрала контейнер в сторону.

Я удивленно произнесла:

— Я думала, у вас совместные планы на будущее.

— Я тоже так считала, — горько ответила она. Сверкая глазами, Бейли взяла контейнер и снова отодвинула его в сторону. — Она заявила, что это место подходит лучше для того, чем она хочет заниматься. Я спросила, почему она раньше не рассказала мне об этом?

— А что она?

— Она не хочет меня тянуть за собой.

Обняв ее, я подвинулась ближе.

— Вы расстались?

— Нет, но все к этому идет.

Бейли провела костяшками руки по щеке и посмотрела вдаль. Она вновь казалась такой маленькой и отстраненной.

— Я не дура. Три тысячи миль — это слишком много.

— Но у вас еще есть полтора года.

— Да, но время ограничено.

Напрасно надеясь, я произнесла:

— Может, она передумает.

Бейли уделила этому вопросу крайне мало внимания. Махнув рукой, она сказала:

— Я не могу. Это все равно что сказать: «Хорошо, я буду любить тебя ровно столько, сколько возможно».

Положив голову ей на плечо, я задумалась. Не то чтобы мои мысли имели смысл. Но если и моя жизнь закончена, значит так оно и есть.

— Просто живите долго и счастливо. Думаю, это поможет.

— А потом они больше никогда друг друга не увидят. Вот и сказочки конец.

Бейли вытерла мокрую щуку, а после напряглась. Резко она взяла себя в руки.

— Кто-то идет.

У нее слух, как у летучей мыши. Она, должно быть, услышала чьи-то шаги на каменной дорожке, потому что еще никого не было видно. В предвкушении я тоже напряглась, все также внимательно смотря на Бейли. Поскольку мы не знали кто идет, я понизила голос:

— Я не пытаюсь тебя переубедить. Мне просто больно за тебя, понимаешь?

— Хочешь услышать от меня какую-нибудь глупость? — прошептала она.

— Конечно.

Вытянувшись, она наблюдала за дорожкой.

— Жаль, что ты не можешь меня отговорить. Мои счастливые мгновения остались на том пляже возле костра — последнее место, где я хотела провести вечность. Воспоминания я сохраню только для себя.

Ветер поднялся, деревья начали раскачиваться. И, наконец, на дорожке появилась темная фигура. К нам подошла женщина в парадной форме, а на бедре располагался пояс с оружием. Я знала за кем она, поэтому встала.

— Что за?.. — пробормотала Бейли.

Увидев нас, помощница шерифа прибавила шаг. Она положила руку на кобуру. Мне захотелось фыркнуть, потому что мы с Бейли выглядели очень опасными с нашими рюкзаками и учебниками.

— Привет, дамы. — сказала она. — Не знаете, где я могу найти Уиллу Диксон?

— Это я.

Без долгих разговоров она проверила мое удостоверение личности и вручила толстый конверт. Зная, что находится внутри, я просто убрала его в задний карман. Подобно идиотке я поблагодарила женщину. Словно не могла дождаться ее прихода и суда. Но внутри я ощутила легкость — борьба прекратилась. Может, это шок, а возможно мне стало все равно.