— просто я подумал, а не донесутся ли слухи до Саладина, о том что мы плывём в Египет, ведь он может переправить войска туда, и таким образом сорвать наш план. — возразил король.

— об этом не беспокойтесь. Из достоверных источников мне ведомо о том, чем занят Саладин, и это точно не Египетское направление.

— раз вы настолько проинформированы, то не могу больше сомневаться. — развёл руками Филипп. — Хотя, я всё равно опасаюсь за его результат. Осталось сообщить его всем участникам, которые будут вести свои войска. От себя хотел бы сказать, что нам более нужно концентрировать внимание на Византии. Я поддерживаю ваше желание совершить поход, но начать было бы неплохо с Константинополя. Мирный христианский люд не выносит такой жизни, которую диктует император Алексей. Кто спасет их грешные души, если не мы? И если мы будем сидеть и бездействовать, то Османская империя вскоре разрастётся и добьет Византию. Она поглотит огромные и богатые территории, уничтожив большую часть христианского мира. Это будет иметь колоссально негативный эффект. Во-первых, Ислам победит. Во-вторых будет громадная волна беженцев не согласных уживаться с чужеродным народом султаната и их зверской религией. Это не шутки мои дорогие друзья. — объяснил Филипп.

Настала небольшая пауза. После которой, вступил в разговор одноглазый Энрико.

— я поддерживаю Филиппа. Всё намного глобальнее, чем кажется. Этот поход необходим, и есть две проблемы. Уважаемые господа! Хватит ли у вас всех средств на оплату данного мероприятия? Речь идёт о сумме довольно огромной! По предварительным подсчётам это 85000 марок серебром. Вы собрались погрузить на флот от ста до двухсот тысяч народу, и это не считая конницы, оружия и припасов. Поймите меня правильно, я человек деловой и благоразумный, но чтобы уместить всю эту братию, необходимо большое количество кораблей и несколько ходок. Это будет невероятно крупное мероприятие, и если вы сомневаетесь в возможности его оплатить я подумал бы дважды прежде чем затевать такую миссию. — на этот раз Дандоло смотрел на папу, как на главного комиссионера.

— что ж Энрико с вами не поспоришь. Только Бог не разделяет вашего пессимизма. Вы слишком недооцениваете всех европейских христиан, что готовы поддержать божью волю. Средства будут. Часть мы вам выплатим уже сегодня, а розницу по прибытию всех сил в Венецию. — ответил папа весьма убедительно, хотя даже не представлял какие проблемы с оплатой образуются. — Но, вы заблуждаетесь с вашей поспешностью. Богу не угодно начинать поход с Византии. Всему своё время, и этот вопрос нужно решать, только после решения вопроса с Иерусалимом.

Снова наступила тишина. Никто из гостей не подал виду, что его не устраивает маниакальное желание папы завладеть Иерусалимом, но про себя все и так всё давно решили.

— я уверен в христианах низшего сословия, но знать… Я бы не был так уверен в их преданности Богу и непоколебимости их веры в ваши идеалы. Я надеюсь, ваше слово столько крепко, как и свято — предупреждающе, сказал одноглазый старик. — И второй вопрос, будет ли поход успешен? Достаточно ли будет сил, чтобы свершить задуманное? Поймите меня правильно, третий поход не дал того результата, который мы хотели достичь, и мы не можем похоронить надежду людей, которые вносят всяческую поддержку в святую миссию, тем самым, эти люди могут потерять веру церковь и её могущество, если всё пойдёт снова не так как надо.

Дандоло прищурил единственно зрячий глаз, просматривая сидящих, и казалось загадкой, как такой старик в состоянии хоть что-то соображать; тем не менее, он соображал во многом лучше многих более свежих умов.

— поддерживаю этот вопрос. Сицилии, Монферрата и Венеции не достаточно, кто ещё будет участвовать? — возмутился Бонифаций.

— за венецианцев не спешите говорить. Их ещё нужно переубедить в целесообразности похода, они торговцы, а не воины, и весьма непростые и хитрые люди. — подметил Дандоло.

— не беспокойтесь мсье Бонифаций. — успокоил король графа, кладя руку ему на плечо. Филипп встал, решив размять затёкшие ноги. — Уже в пути к Венеции король Наварры Тибальд IV, за ним следует Эд III, и самое главное, граф фландрский и генуэзский Балдуин I. К тому же с ним известные мужи Симон Монфор и Матье Монморанси. Как вам компания мой друг?

Бонифаций резко изменился в лице, услышав имя Балдуина, и слегка съежился как от январского мороза.

— что ж сам граф Балдуин решился выступить… Впечатляет. Это замечательная компания, которая внушает серьёзность намерений достигнуть цели. Но, меня волнует ещё один вопрос… — с украдкой говорил Бонифаций.

— и что же вас беспокоит уважаемый маркграф? — спросил Иннокентий, потирая подбородок.

— кто будет вести крестовый поход. Кто станем лидером и гласом святых рыцарей? — Бонифаций не сводил взгляда с папы.

Очередная пауза, которая необходима была всем. Это был если не самый важный, то весьма неоднозначный вопрос. Ответ на вопрос у каждого был свой. Непростые отношения каждого из графов, что думали лишь о наживе, очень сильно влияли на конечный результат. Король прервал паузу, не глядя на близ сидящих мужчин:

— предлагаю назначить графа Балдуина главой святого марша. — высказался король Филипп.

Бонифаций молчал, но по его глазам было видно, что король будто плюнул ему на рубаху этим предложением. От папы не ускользнула эта реакция. Он хотел поставить лидером Бонифация, потому что тот был смел, хитёр, также имел итальянские корни, и по своей сути был ближе Иннокентию. Этот скользкий вопрос, в котором невозможно угодить всем подряд, поэтому нужно было выбрать меньшее из зол.

— каково ваше слово святейший? — с интересом спросил Филипп.

— я хочу назначить Бонифация главой похода. Он как никто другой сможет повести рыцарей против сил зла и ереси, и всегда был верным христианином, который принимал правильные решения. — таким образом папа пытался и задобрить Бонифация и сделать его в некой степени послушным. Что из этого вышло, покажет лишь время.

— вы хотите сказать, что граф Балдуин не достойный человек и христианин? — ухмыльнувшись, спросил король, которого немного расстроило решение папы.

— я хочу сказать лишь то, что говорит господь Бог. Бог ничьи заслуги не преуменьшает. Мнение господа неизменно, Бонифаций прирождённый лидер, который сможет довести эту миссию до конца, как никто другой.

Лицо Бонифация немного прояснилось от мрака, который нагонял император Римской Империи и по совместительству король Германии, но он все ещё был напряжен.

— а что вы скажете сеньор Энрико? — спросил король старого дожа.

— это сложный выбор. Я хорош в подсчёте денег, нежели в выборе достойнейшего мужа. Оба графа достойны и хороши, но я всё же предпочел бы главенство решений оставить за Бонифацием, а графа Балдуина признать вторым человеком в походе. Я также готов оставить главенство выбора за святейшим. Выскажитесь, граф Монферратский — это ведь дело серьезное. — ответил Дандоло, который хотел быть на стороне папы, ибо у него был тайный план о котором, думал и знал только один престарелый дед.

Маркграф Монферратский встал и кладя руку на сердце высказался:

— приму за честь повести сынов божьих против еретиков и воссоединить обе наши христианские церкви, чтобы больше не было на устах выражений о западных и восточных христианах. Христианство должно быть едино. Освободить гроб господень и завершить миссию Ричарда Львиное Сердце. — разводя руками коротко высказался Бонифаций, понимая что власть будет у него в руках. — Также возведём победные штандарты красных крестов на гробе господнем вырвав его из рук нехристей. — перекрестившись закончил речь Бонифаций.

— вы это видите? Бог тоже это видит. Истинный лидер, командир и путеводная звезда для наших рыцарей. — сказал монотонно папа, довольный ответом Бонифация.

— хорошо, но это ещё не всё. Мы прекрасно понимаем, что крестовый поход это дело, которое сам господь нам назначил. Но, рыцари нуждаются в материальном. Выдача земли и имений прекрасная перспектива, которая дополняется милостью папы. Тем не менее, им необходимо трофеи. Как вы к этому относитесь святейший Иннокентий? Говорят Константинополь невероятно богатый город, о чьих богатствах слагают легенды. — спросил король смотря на папу.