— это не справедливо. — негодовала Радка.

— не переживайте моя хорошая, я не пропаду. Главное, это верить в лучшее. Я просто верю, что когда то лучшее время всё же настанет. Я молюсь господу и прошу, чтобы он что-то изменил.

— правильно делаете. — ответил я и дал ей один золотой.

— не стоит молодой человек. — улыбнулась женщина.

— но почему? Вам же ведь тяжело! — возразил я.

— я вижу вы добрые молодые люди. И вы стремитесь делать добро, но это не изменит ничего. Спасибо за ваш жест, но он лишний.

— почему вы так говорите тётя? — спросила Радка

— вот скажите, вы даёте мне просто так большие деньги, а чем я их заслужила? Чем я лучше сотни таких же женщин, к которым вы не зайдёте и не осчастливите их? — улыбаясь, отвечала тётка.

— всё равно не понимаю, при чём здесь это? — не унимался я.

— ладно, молодой человек, вы не думали, почему мы плохо живём?

— потому что у нас война! Это и так ясно.

— а кроме всего прочего? — спросила женщина.

— людей обдирают как только хотят. — ответила Радка.

— это уже ближе к истине. Но, я считаю, что все проблемы в том, что есть люди которые владеют большими деньгами нежели заслужили, поэтому нарушен оборот денег.

— ого женщина, я не думал что вы так понимаете много в деньгах.

— я не особо в них разбираюсь, это лежит на поверхности молодой человек. Вот подумайте сами, вы даёте мне в сто раз больше денег, нежели я заслужила, а за что? Я не принесла обществу столько пользы, чтобы получить эти деньги и потом тратить их на большие нужды. Так само и с нашим царём и их людьми. Я не думаю, что они так много пользы дают людям, чтобы иметь так много денег. А посмотрите на мужчин и женщин что в полях под солнцем работают за копейки. Их труд вообще никто не ценит, разве они не заслужили большего? Никто не ценит их труд, зато деньги уходят другим лицам, которые обманом их получают. Вот поэтому и живём мы так, как живём.

— вы умная женщина, как вас зовут? — спросила Радка.

— Сара меня зовут. Так что, будете брать груши? — улыбнулась женщина.

— тогда давайте два килограмма. — ответил я.

— возьмите. — она передала нам фрукты.

— может, всё же хоть немного возьмёте?

— не стоит молодой человек. Я не умру, пока буду работать честным трудом. Я уверена, вы найдёте применение этим деньгам. Вдруг у вас дети появятся? Кто ж за них будет думать? — улыбнулась женщина, и заставила покраснеть Радку.

— большое вам спасибо женщина, но вы увеличьте цену, не стоит недооценивать ваш труд. — сказал я всё еще чувствуя вину и несправедливость в сложившейся ситуации.

— идите с Богом дети. — улыбнулась женщина и помахала рукой.

Воистину чего только не встретишь на улицах государства. Я думал, что люди только жадны и полны ненависти, но среди них встречались и такие экземпляры, которые даже лишнюю монету отказывались взять. Вот почему мир не состоит из таких людей? Ответа, наверное, я никогда не найду. Мы еще полдня гуляли улицами города и глядели на реку, где плавали дикие гуси и лебеди. Город был живой, хотя ощутимо чувствовалось отсутствие мужчин. Если бы не знать, что идёт война, то так сразу и не скажешь, что это город в Болгарии. Беседуя на разные темы и разглядывая памятники, мы провели этот день в хорошем настроении и на следующее утро выдвинулись в дорогу. Следующим привалом стала маленькая деревня Стоките. В этом районе была горная местность заполненная лесами, вспомнив, что я давно не охотился мне стало немного обидно, что я теряю навыки. Глянув на рапиру я резко забыл про охоту, ведь моя рапира так и не была починена. Мне захотелось найти кузнеца, в свою очередь я стал проверять копыта кобылы и они оказались весьма в заезженном состоянии. Поэтому я всё же по наводкам прохожих нашел кузнеца. Постучав к нему в дверь, через минуту вышел парень с рукой как кувалда, при этом вторая рука была непропорционально меньше первой.

— здравствуйте, вы кузнец?

— ну не хер же лысый? Чего тебе?

— подковы можете починить?

— нет, занят я.

— а если я доплачу? — удивился я его грубости.

— доплати солдатам, которые меня потом насадят на пику.

Он хлопнул дверью, но я всё же постучал в двери снова, прежде чем он ушел. Через тридцать секунд настойчивых ударов он снова вышел.

— ты тупой? Я же ясно дал понять, что я занят солдатской работой.

— вы чего так грубите? Я же нормально попросил.

— все меня нормально просят, но всем насрать, когда приходят солдаты с оружием. Потом уже никто не просит, только отнекиваются, будто я сам виноват.

— и давно так?

— да постоянно.

— и что разные солдаты наезжают?

— нет, одни и те же, тут постоянный караул. То одно, то другое, достали уже. Ни работать, ни жить от них не можно нормально.

— хотите, я поговорю с ними? — спросил я кузнеца.

— а ты что защитник угнетённых?

— нет, я просто знаю подход к солдатам.

— подход к солдатам знал византийский мясник, тот не разговаривал, а просто рубил эту наглую падаль. Вот кого я действительно уважал. Жаль его завалили.

Я хотел было улыбнулся, но еле сдержался. Радка дёргала меня за руку.

— не стоит ввязываться, нам же далеко ещё ехать. — пыталась уговорить меня девушка.

— любимая, если мы не заменим подковы лошади, то она может сбить копыта, и дальше мы точно не уедем, а денег на новую, у нас нет. Я пропустил момент, когда нужно было заменить их в большом городе, а рисковать сейчас я не хочу. Вернёмся в таверну, останетесь в комнате, а я схожу, поговорю с солдатами.

— я вас прошу Любко, не уходите! Это всегда плохо заканчивается, вы никогда не находите общий язык!

— доверьтесь мне, сейчас я буду осторожен. Ведь я знаю кто мой отец.

Я пообещал кузнецу, что сегодня всё изменится, но честно говоря, не был в этом уверен. Радку оставил в комнате таверны, а сам пошел искать караульных. На улице стоял ясный день, поэтому труда найти мордоворотов не составило. Они сидели возле одного дома, видать там жил кто-то из них и играли в карты. Трое мужиков обычного телосложения, ничего примечательного. Подойдя к ним, я спросил у них:

— мужики кто у вас главный?

Солдаты подняли головы полные удивления. Один бородач с большим выступающим лбом посмотрел на меня более яро и встал.

— я, допустим. Кто спрашивает?

— значит, пришел я вот от кузнеца, а он говорит, что вы его мордуете работой без конца, не годится так ребята.

— да ты что? А мы вот так не считаем. — возразил бородач.

— не хорошо так поступать с честными рабочими.

— а ты кто судья божий? Решать что можно, а что нельзя? Давай топай отсюда, пока мы заняты игрой.

— нет, мужики, так не выйдет. Вы знаете кто я?

— сопляк обычный! — заржал один из мужиков с набором карт в руках, второй только улыбнулся, немного подозревая что-то неладное.

— я не буду долго наводить шороху, я сын Румена Драгича, полководца царя Калояна. Такого слышали, наверное?

— ну слышали, византийская крыса, чего про него то слушать? А вот и крысёнешь его приполз, если это вообще он! — сказал всё тот же мужик с колодой в руке.

— слушайте, не уважая назначенного царём главкома, вы не уважаете власть, которая вам платит деньги. Соответственно вы нарушаете свой устав и закон.

— мы далеко от Калояна и его своры, нам плевать понимаешь? — сказал бородач. — Здесь мы цари, а он пускай в своей засраной Лютице командует.

Я вытянул рапиру с максимальной резкостью и ударил обратной тупо закруглённо стороной по его виску, от этого удара бородач пошатнулся и свалился на землю. Пытаясь встать, он несколько раз упал, так и не достигнув результата.

— слышь сволочь ты на кого поднял руку! — заорал мужик, бросая карты, он пытался вытянуть меч, который застрял в ножнах.

— боже какое же вы позорище, и это армия царя? Вас нужно было повесить в Среднегорцах и сверху написать позор Болгарии.

Солдат, доставший меч с горем пополам стал в дурацкую стойку.