Девушка слушала и молчала.

— вы обязаны верить. Вы утверждаете, что он погиб, а вы видели его гибель?

— нет. — снова едва слышно ответила Радка

— так что ещё вам нужно? Судя по рассказу моего мужа, ситуация сложилась у вас очень не простая, если бы вы не уехали, вас бы всех убили. И что? Кому бы легче стало? Может быть вашему мужу, который к примеру смог ловко ускользнуть от убийц и выжить?

Тень надежды засветилась в глазах Радки и она действительно даже не подумала о таком исходе. Ведь действительно, если бы они погибли, то спасение Любомира было бы бессмысленным. Мудрая Луиза манипулировала фактами, но пережив бесконечное отчаяние, она знала, что лучше сейчас быть в таком расположении духа, будто Любомир жив, хотя бы до того момента пока Радка родит. А после, если окажется что он погиб, пускай льёт слёзы, сколько сил хватит. В таком случае уже ничего не сделаешь.

— вы правы Луиза. Спасибо вам. Случилось так, что с самого детства мой папа дал мне обещание вернуться с войны, но так и не вернулся. После долгих пятнадцати лет ожидания я перестала верить. Вы ждали чуть больше года, а я ждала отца больше пятнадцати лет…

— это огромное время. Вы можете мне сказать, что я ничего не смыслю и не права, но опять же, вам кто-то сообщал, что ваш отец погиб?

— нет…

— ну вот. Значит, он может быть жив.

— даже если и так. У него было много лет, чтобы вернутся домой и дать понять нам, что он жив и будет рано или поздно с нами. Но, он так и не появился.

— не думайте плохо об отце. Вы ничего не знаете о том, как сложилась его судьба. Если он жив и не приехал, значит, у него были на то причины! Кто сказал, что однажды вы не сможете вернутсья в вашу страну и найти его? Или покрайней мере узнать, как сложилась его судьба?

— это крайне сложно Луиза… У нас очень долго длится война, вам не понять…

— не спорю моя хорошая, но всё равно не теряйте веры и надейтесь на лучшее.

— спасибо за ваши слова Луиза. Вы мне очень облегчили душу.

— я вам больше скажу, я вам помогу с вашей беременностью. Я уже через это прошла, поэтому объясню все детали этого процесса.

Внезапно возел кухни появился Симон, который, так и не притронулся к вину.

— позвольте сеньора Луиза, мне необходимо сказать пару слов увжаемой Радке.

— прошу, садитесь, а я пойду за стол!

Луиза спешно удалилась, а Симон нехотя сел за стол, с трудом смотря в глаза девушке. Радка чувствовала себя сейчас значительно лучше. Это называется надежда, когда она греет твоё сердце, то многие проблемы уходят на второй план и ты не обращаешь на них внимания, хотя это крайне изнурительное понятие, которое также забирает все силы, если она оказывается пустой.

— Радка я хотел сказать… Я хотел это… Простите меня за всё. Это моя вина. Это мои люди задержали вашего супруга! Если бы я нанимал адекватных людей, а не пьяниц подешевле, то ваш супруг был бы жив, мне очень плохо на душе, я не могу дышать, так меня душит камень вины!

— успокойтесь господин Симон. Вы не виноваты. Мой супруг жив и я буду ждать его до конца своих дней.

— жив? откуда…

— он жив Симон, и я буду его ждать до конца своих дней. Вам ещё раз повторить?

— хорошо, но я всё равно чувствую вину…

Радка тяжело встала, придерживая большой живот, и подошла к Симону.

— я вас не виню господин Симон. Будьте уверены в этом, и пусть ваша душа обретёт покой.

— вы честно не держите на меня обиду?

— честно Симон. — улыбнулась радка, представляя Любомира в мыслях, и то, как он убивает сотни нападающих своей рапирой.

Увидев улыбку девушки, Симон схватил её руку и поцеловал.

— я благодарен вам за ваше мужество и выдержку. Если бы я только мог. Я буду к вашим услугам, где бы вы меня не нашли. Если когда-нибудь вы будете во Франции в Амьене или Тулузе, знайте, что сказав слово Радка, вас будут почитать и превозносить и пригласят в мой дворец, я вам это обещаю!

— не стоит Симон. — засмеялась девушка от глупых банальностей, которые говорил разговорчивый француз. — я знаю что вы хороший человек. Просто я многое поняла, после разговора с Луизой. Поэтому пойдёмте за стол, еда стынет.

Гости сидели и уже общались на более позитивной ноте. Луиза действительно спасла вечер, своим примером выдержки, сняв напряжение с Радки. Она продемонстрировала Радке, что вера и надежда творят чудеса и Радка поверила и стала надеятся. Ведь она так же само ждала мужа в таком же самом положении. Если она выдержла и дождалась, то и Радке нужно было ждать. На этом её мировозрение и сформировалось. В конце вечера Симон удалился в таверну спать, а Карло проводил женщин в дом в центре города. Только Радка осталась в этом загородном доме. Луиза не позволила ей постоянно ходить на долгие расстояния. Помощь в беременности уже началась с первого дня знакомства.

Рано утром Карло встал и облил голову огромным ведром воды, ведь день предстоял жаркий, настолько жаркий, что Карло даже представить себе не мог. И жара этого дня заключалась не в температуре… Пока Симон валялся без сознания в таверне, после бутылки выпитой в одно лица, рыцарь меча и стали скакал в Норманнский собор, чтобы разыскать старика Гуальтеро. Карло держал в руке письма и веру в лучшее. Остановившись у врат собора, Карло загнал лошадь в безопасное место и постучал в большие деревянные двери. Никто не ответил. На дворе стоял будний день, и было удивительно, что двери не открыты. Возле дверей, через пару минут шел один из священников, напевая какую-то молитву, у которого Карло и спросил дальнейшее пребывание старика.

— постойте святой отец, скажите, где я могу разыскать его святейшество Гуальтеро Оффамилио?

— а кто его спрашивает? — ошеломился от неожиданности мужчина

— для начала скажите вы в силах разыскать этого почтенного человека?

— я-то в силах, но он на встрече сейчас.

— да? А вы не могли бы ему сказать дословно следующее: вернулся участник крестового похода и имеет массу сведений, которые желает донести до его святейшества.

— вы крестоносец? — вылупив глаза, спросил священник.

— святой Пётр и Павел! Конечно, я есть он, и я ненавижу себя за то, что имею честь так зваться!

— господи… — перекрестился священник. — Я сейчас попытаюсь доложить его святейшеству о том, что вы прибыли, пройдите за мной.

Священник провёл рыцаря на второй этаж бокового здания, и они начали идти по длиннющему коридору с каменными арками вместо окон. Архитектура зданий здесь была божественная. Пройдя метров пятьдесят, они остановились у двери, справа. Священник постучал, потом вошел. Что там было сказано, Карло не знал и не услышал. Через пару минут священник вышел и сказал, что рыцаря ждут. Бывший крестоносец одетый в белую рубаху на распашку и тонких хлопковых тёмно зелёных штанах, стоял как исполин светя своей массивной волосатой грудью перед стариком Гуальтеро, который кажись, постарел ещё на десять лет за этот год. Два красных кресла были повёрнуты в сторону стены, на которую смотрел Карло. Там висели картины с божественной живописью. К нему подошел Гуальтеро своим неспешным шагом, и хриплым голосом заговорил:

— здравствуйте Карло Феросси. Такое ощущение, что мы с вами встречались вчера утром!

— как бы ни так ваше святейшество. — опустившись на колено поцеловал перстень старика рыцарь. — Для меня этот год был кровавым и ужасным, самым ужасным в моей жизни.

— мы и всё духовенство Рима, Сицилии знаем о том, что произошло. Это ужасно Карло, вам есть что рассказать?

— есть ваше святейшество, и я с уверенностью могу сказать, вы ничего не знаете. Скажите мне пожалуйства, кто-то из крестоносцев кроме меня вернулся на родину и объявлялся в соборе?

— к сожалению нет. Все рыцари остались в новой империи основаной Балдуином.

— как удобно! — скривился Карло от злости. — Ваше святейшество, цель моего визита это прошение к вам и самому папе Иннокентию, чтобы меня лишили звания крестоносца и члена ордена меченосцев. Я не желаю больше быть рыцарем. Моя честь поражена этим званием и осталась лишь вера в Бога, благодаря которой я выжил, и смог даже спасти нескольких женщин из Византийского монастыря, которых жестоко насиловали крестоносцы из войска Балдуина.