— Да, так и есть, могу сказать это без ложной скромности… — Антон изобразил страдальческую мину. — Мужчинам игнорировать подобные вещи особенно сложно. Но я стараюсь и всё ещё не теряю надежду, что он изменится. Ведь люди меняются… Взять хотя бы меня. Раньше я был непроходимым бабником, носил личину ловеласа, не пропускал ни одной юбки… Но теперь я — совсем другой человек, — заметив скепсис в глазах Ксении, Антон с ещё большим жаром продолжил. — Теперь я признаю только моногамию и настроен на серьезные отношения.

— Что ж… это похвально, — девушка робко улыбнулась, стараясь придумать, как сменить тему. На помощь пришла тарелка с жаренным морским окунем, которую перед ней в этот момент поставил услужливый официант, и Ксюша набросилась на неё словно только что пережила двухнедельную диету на сырых овощах. — Ты выбрал отличный ресторан! Здесь очень уютно, и кухня отменная!

Дальше говорили об интересных местах в городе, достоинствах и недостатках разных национальных кухонь, о предпочтениях в еде, погоде. Потом Антон рассказал про свою учебу в медицинском, вспоминая забавные истории, что происходили с ним. В какой-то момент его повествование прервал звонок телефона.

— Извини, — проговорил мужчина и полез в карман за смартфоном. Увидев имя звонившего, он встал из-за стола. — Мне нужно отойти, извини. Я не надолго!

Как только девушка осталась одна, она почти залпом выпила своё вино, не опасаясь привлечь нежелательное внимание, и откинувшись на спинку уютного стула, вдруг погрузилась в воспоминания о давнем прошлом, что всё это время словно стая докучливых птиц кружили над ней.

Когда через пару минут Антон вернулся, то пояснил свою вынужденную отлучку:

— Это был Влад. Знаешь, он очень переживает, что я открою тебе его секрет, — мужчина смущенно улыбнулся. — Я могу попросить тебя не выдавать другу мою болтливость? Просто я уверен в тебе, да и мне самому хотелось выговориться.

— Да, конечно, без проблем, — с готовностью закивала Ксюша.

Вечер пролетел незаметно. Все предложения продолжить свидание в другом месте Ксюша категорически отклоняла, и, в конце концов, Антон был вынужден отступить.

К дому девушки ехали в молчании, наслаждаясь красивой музыкой, что лилась из динамиков. У самого подъезда, стоило только машине остановиться, мужчина перехватил девичью ладошку, нежно сжал её и поднес к своим губам, запечатлев на тонких пальчиках легкий поцелуй.

— Спасибо тебе за прекрасный вечер! Надеюсь, что это не последнее наше свидание, и мне удастся в будущем развеять у тебя неприятные впечатления о себе, — проговорил он.

— Ну что ты… Нет никакого неприятного впечатления, — засмущалась Ксюша, чувствуя себя неловко от того, что её так легко вывели на чистую воду.

— Я чувствую твоё напряжение, настороженность, — грустно улыбнулся Антон. — Но я не в обиде. Сам виноват. Теперь созданный когда-то образ играет против меня… Но я очень надеюсь, что ты сумеешь разглядеть меня настоящего.

Ксения вдруг почувствовала внутри вспышку раскаяния — стоит ли судить о человеке по далекому прошлому?

— Знаешь, я тут подумал… — продолжил мужчина. — У меня в кабинете ты отказалась от осмотра, но может у тебя дома в более спокойной обстановке, приглушив свет… Я готов уделить тебе свое личное нерабочее время! Здоровьем нельзя пренебрегать!

И внутренние терзания девушки моментально испарились.

— Спасибо, Антон! Но, пожалуй, я откажусь от твоего великодушного предложения! — сказала Ксюша, а про себя подумала: «Может люди и меняются с годами, но вот кобели — вряд ли». И вышла из машины.

Дома уставшая Ксюша наспех переоделась, приняла душ и буквально рухнула на кровать. Мягкая теплая постель сейчас была для неё самым желанным в мире, и, безусловно, её неоспоримым достоинством было полное отсутствие в ней наглых бывших одноклассников. Вот только в полночь девушке приснился странный сон.

Она снова оказалась в кабинете гинеколога, который теперь был больше похож на пыточную. По стенам были развешены хлысты и плетки, кожаные ремни и другие приспособления, напоминающие товары из секс-шопа. Видимо, именно так воображение Ксюши рисовало себе антураж застенок испанской инквизиции, о которой так некстати она вспомнила в смотровой Влада. Сама девушка сидела в том самом кресле с ногами, задранными выше головы, и с ужасом смотрела на Владислава, облаченного в длинный плащ с накинутым на голову капюшоном. По комнате разливалось такое знакомое и непонятно почему всплывшее в голове: «Амено, амено, доре. Амено, дори ме…».

— Я ни в чем не виновата! — затараторила испуганная Ксения. — Я не сделала ничего плохого! Клянусь!

Владислав резко сбросил с головы свою накидку и сделал шаг вперед, от чего плащ чуть распахнулся на его широкой груди, явив взгляду Ксении золотистую от загара кожу, покрытую черными волосками и литыми мышцами под ней. Его алчный взгляд разжигал в девушке настоящее пламя. У неё странным образом всё пересохло во рту. В сознание одна за другой просочились непристойные фантазии, и твердить о своей невиновности, представляя, как Влад сжимает её в своих объятиях, стало намного труднее.

Вот мужчина подошел совсем близко, склонился к самому уху Ксюши и зашептал о том, как сходит по ней с ума и что именно готов сделать с самыми чувствительными точками на её теле, какое внимание уделит её пышной груди и нежным женским лепесткам. Девушка плавилась от одного только томного голоса Влада, умирая от желания ощутить на себе прикосновения его сильных рук и воскресая от обещания скорого наслаждения…

И тут в подсознании Ксюши всплыло воспоминание о том, что Владислав — гей, а, значит, все его слова и заверения — очередная ложь… И девушка запротестовала, стала вырываться из невидимого плена, бормоча во сне: «Брысь, обманщик!». Мужчина посмотрел на неё огромными грустными глазами, полными тоски и какого-то чувственного голода. И девушка поняла его мучения: наверное, он как вегетарианец в первые недели отказа от мяса. Ксюша уже была готова как-то утешить лишенца, но внезапно проснулась. На часах было почти шесть.

«Вот так сон, — думала Ксюша, в спешке собираясь на работу. — Что бы он мог значить?». Решив, что спросит об этом у Веры, девушка переключилась на мысли о запланированных делах. Сегодня ей предстоял напряженный день.

Влад никак не мог дождаться, когда же Антон соизволит явиться на работу, а тот, как назло, задерживался дольше обычного.

— Почему так поздно? — спросил он вместо приветствия, как только увидел поднимающегося на этаж приятеля с довольной улыбкой на лице. Непонятно откуда взявшееся раздражение затопило сознание. Не так обычно выглядят проспавшие, провинившиеся сотрудники, спешащие на работу.

— И тебе доброго утра! А как ты думаешь? — улыбка друга растянулась от уха до уха. — Спать легли только в четыре утра. Сегодня чуть поднялись.

Эти слова были как удар под дых. Сбылись самые худшие опасения Влада, но мужчина ничего не ответил на реплику Антона и, сжав кулаки, направился в свой кабинет.

— Кстати, Влад, она очень любит розовый цвет и слушает Глорию Гейнор. Подготовься, может и тебе повезет, — прокричал вслед довольный собой Гофман.

Влад снова промолчал — лишь сильнее, до белых костяшек сжал кулаки. Он всё же не смог сдержать рвущееся наружу раздражение и сердито рыкнул на первую ожидавшую его пациентку:

— Проходите и раздевайтесь!

— Вот так сразу? — побледнела испуганная женщина, но безропотно зашла в кабинет за врачом.

Ксюша приоткрыла дверь в служебное помещение и, сдержанно поздоровавшись с сотрудниками отеля, подмигнула Вере. Девушка незаметно кивнула в ответ, и через пять минут подруги встретились в кабинете Ксении. От остальных подчиненных Ксюша не терпела фамильярности и панибратства. Они знали её как строгого, но справедливого руководителя. И только с Верой девушка позволяла себе отойти от проповедуемых принципов. Сама она объясняла это тем, что разглядела в подруге родственную душу, и считала это важнее условностей.