Ксюша пришла на работу с небольшим опозданием, но благодаря стараниям её лучшей подруги Веры, которая работала в отеле менеджером бронирования, никто этого не заметил.

— Ну, как всё прошло? — спросила та, зная нежелание девушки идти к женскому доктору.

— У меня сегодня свидание, — мрачно ответила Ксюша.

— Это же здорово! — Вера не уловила взаимосвязи между двумя событиями, но искренне порадовалось за одинокую подругу, которая всё свое время посвящала работе и сумасбродной матери.

— Я очень рада за тебя! Наконец-то твоя личная жизнь снята с паузы! Сколько ты уже ни с кем не встречалась?

— Это не повод для радости, — невесело хмыкнула Ксюша.

— Почему? — удивилась Вера, внимательнее вглядываясь в лихорадочно блестящие глаза подруги.

— Меня пригласил на свидание бывший одноклассник, которого я продинамила в школе. Он же врач-маммолог, к которому я ходила сегодня на прием.

— И что с ним не так?

— Антон был бабником ещё в школе… И вряд ли изменился со временем… Не очень приятный тип… Я его игнорировала.

— Но если ты не хочешь идти с ним на свидание, зачем тогда согласилась?

— Мне нужно было заключение маммолога. Получить его я могла только двумя путями: согласившись на осмотр или согласившись на свидание. Как ты понимаешь, я выбрала свидание. Там я хотя бы смогу проконтролировать, чтобы Гофман держал свои руки при себе, — глаза Ксюша сверкнули воинственным блеском. — Но и это ещё не всё. Завтра я иду на свидание с другим своим одноклассником…

— Дай угадаю, которому тоже есть за что тебя недолюбливать? — рассмеялась Вера.

— Да, — кивнула со смущенной улыбкой Ксюша. — И он — врач-гинеколог, у которого я была сегодня на осмотре…

— Дай угадаю, у тебя было только два пути, и ты выбрала свидание? — опять рассмеялась подруга.

— Да, — кивнула Ксения. — Вот я — невезучая.

— А что у вас произошло?

— Это довольно банальная история… — рассказывая о своем школьном прошлом, Ксения словно перенеслась на двенадцать лет назад.

(двенадцать лет назад)

— Знакомьтесь, класс! Новенькая — Иванова Ксения. Теперь она будет учиться с нами, — представила смущенную Ксюшу классный руководитель и по совместительству учитель русского языка и литературы Елена Михайловна. Девушка тревожным взглядом обвела всех присутствующих и незаметно для них вздохнула. Это была её шестая школа за все одиннадцать лет обучения.

Мама у Ксюши — Виолетта Игоревна, была женщиной увлекающейся, с авантюрным складом характера и целой армией тараканов в голове, время от времени устраивающих военный переворот, полностью захватывая её сознание. Она всё время находилась в поиске себя, легко загоралась любыми бизнес-идеями — от флористики и выпечки тортов на заказ до вэб-дизайна — перепробовала много разных профессий, но так и не остановилась ни на одной.

На личном фронте творилось практически то же самое — женщина бросалась в омут с головой после трех свиданий и каждого мужчину называла любовью всей своей жизни. Однако, как показывала практика, им бы больше подошли звания «любовь недели» или в лучшем случае «любовь месяца». Правда, Ксении не приходилось жаловаться на любвеобильность матери, ведь между дочерью и очередным ухажером, она всегда выбирала родную кровь. О своем отце девушка ничего не знала и подозревала, что её мать — тоже. И всё-таки несмотря на все причуды, Ксюша искренне любила свою маму.

В тот год Виолетта загорелась очередной идеей — заняться живописью. Всё началось с того, что кто-то однажды похвалил ровно нарисованные стрелки и красиво подведенные брови женщины, и с тех пор она осознала, что всё это время просто зарывала в землю свой талант художника-портретиста. В жертву творчеству была принесена трехкомнатная квартира, доставшаяся в наследство от прижимистой и жесткой бабушки, которая видела призвание дочери в работе на местном рыбном заводе, где сама всю жизнь занимала кресло главного бухгалтера. На вырученные деньги Виолетта купила необходимые материалы, арендовала небольшое помещение в качестве студии, а также приобрела просторную однушку в другом районе города. И сразу же окунулась в непривычные заботы и свои творческие планы, предоставив уже взрослой, как она считала, Ксюше самой заниматься обустройством жизни на новом месте. Неотъемлемой частью этой жизни стала и очередная школа.

И вот сейчас, стоя в классе, девушка ловила на себе множество разных взглядов: любопытные, равнодушные, насмешливые и даже высокомерные, осознавая, что учиться здесь будет явно не просто. Среди этой разношерстной толпы особенно выделялись два парня, которые сидели вместе, в расслабленных позах на задней парте в среднем ряду. Они заметно возвышались над своими одноклассниками, выглядели чуть нагловато, но главное — в их взглядах помимо любопытства был виден некий вызов, спортивный интерес.

— Думаю, что познакомишься ты со всеми постепенно, — проговорила Елена Михайловна, вырывая Ксюшу из своих раздумий, — а пока присаживайся на свободное место, — женщина показала рукой на единственную пустующую парту в самом конце среднего ряда, и Ксюша побрела туда, стараясь не задеть объемным рюкзаком соседние столы. — А мне уже пора, пока девятый «В» не разнес мне весь класс. Ребята, я надеюсь, что вы продемонстрируете Ксюше наше радушие и гостеприимство, — с этими словами женщина вышла.

Стоило только новенькой подойти к своей парте, как на соседний стул пересел один из тех самых парней — голубоглазый брюнет с чуть вьющимися волосами. Остальные же одноклассники с любопытством наблюдали за разворачивающейся сценой.

— Привет! Я — Антон, самый красивый, самый знаменитый парень в школе. Если будут какие-то вопросы, смело обращайся ко мне, — проговорил он с наглой улыбкой. В этот момент к растерявшейся девушке перевернулся вполоборота и другой парень — кареглазый брюнет с серьезным пронзительным взглядом.

— Не слушай этого балабола, он очень любит выдавать своё мнение за мнение окружающих. Единственный, кто считает его красивым, это его восьмидесятилетняя бабушка с катарактой, — улыбнулся он, — и то только потому, что каждый раз за внука принимает висящий на стене портрет Магомаева. Я — Влад, кстати.

— Заткнись, — беззлобно огрызнулся Антон. — Ты меня уже достал. Я пересаживаюсь к Ксюше.

Девушка не успевала вставить ни слова, только переводила взгляд с одного на другого и сдерживала озорную улыбку.

Но тут в помещение вошел учитель химии и с порога объявил:

— Класс, достаем двойные листочки! Сегодня пишем проверочную по последним пяти темам, — мужчина даже не пытался скрыть злорадное торжество в глазах.

Со всех сторон послышался недовольный гул, протесты, просьбы перенести работу на следующий урок и, в итоге, как принятие неизбежного — шуршание тетрадок, из которых ребята безжалостно дергали листы. Ксюша тяжело вздохнула: химия ей совсем не давалась, а бесконечные скачки из школы в школу не способствовали хорошему усвоению материала.

Получив задание для своего варианта, девушка тоже достала двойной листок и принялась за задачи. Антон так и остался сидеть рядом, с любопытством наблюдая за манипуляциями соседки. Ксюша лишь краснела, поймав на себе его бесцеремонный взгляд, не имя возможности сосредоточиться на проверочной. Заметив её смущение, парень склонился к самому уху новенькой и прошептал:

— А ты красивая! Пойдешь со мной на свидание?

— Э-э, ты знаешь, сейчас совсем неподходящее время. Я здорово отстаю по многим предметам, поэтому хочу позаниматься дома, — тихо проговорила Ксюша, польщенная таким вниманием.

— Я могу тебя подтянуть, хочешь? — он придвинулся ещё ближе и комично поиграл бровями.

— Я подумаю, — ответила Ксения неопределенно и тут заметила, как Влад посматривает на неё из-за плеча, явно подслушивая чужой разговор.

Щеки девушки тут же в очередной раз вспыхнули от смущения. Она ненавидела эту свою особенность — краснеть как матрешка по каждому поводу, поэтому поспешила перебросить со спины на плечи шелковистые пряди медовых локонов, прячась за ними, как за плотным занавесом.