— А почему цветок?

— Чтобы твоей колибри было где поселиться… — тихо ответил Влад, даже не пытаясь перекричать уличную музыку, и заглянул в удивленно распахнутые глаза Ксюши, похожие сейчас на зеленый бархат: такие мягкие, нежные, манящие…

— Влад… — выдохнула смущенная девушка, но парень уже прижался в поцелуе к её губам и замер на месте, словно всё время мира остановилось для них двоих.

Домой они шли, прижавшись друг к другу будто сиамские близнецы, лишь изредка останавливаясь, чтобы поцеловаться, не в силах сдержать рвущиеся наружу чувства.

(наши дни)

— Вот это да, — выдохнула Вера, прерывая рассказ подруги. — Этот Влад — первостатейный мерзавец! Даже я в него почти влюбилась! Он изменил тебе с Раковой, да?

— Нет, но он предал меня, все его слова и красивые жесты оказались ложью… — грустно проговорила Ксюша, немного смущенная от того, что проницательная девушка так легко разгадала её чувства, которые, как она надеялась, давно оставила в прошлом, плотно закрыв за ним дверь. — Мне нужно было с самого начала прислушаться к своим сомнениям на его счет, к своей интуиции, а не закрывать глаза на очевидные вещи.

— Что он сделал? — спросила Вера, едва сдерживая нетерпение.

— Спустя какое-то время после того свидания Владу представилась возможность увидеть мою колибри… — проговорила Ксения.

Заметив удивленный взгляд подруги, Ксюша поспешила объяснить.

— Нет-нет, между нами ничего не было… Это вышло почти случайно. В тот день мы гуляли после уроков, наслаждаясь теплой погодой после череды зарядивших осенних дождей. Вот один хам и окатил меня из огромной лужи. Дом Влада оказался ближе, и я отправилась в нему, чтобы привести себя и свою одежду в порядок. Без стирки было не обойтись. Владислав временно одолжил мне свой огромный халат, в котором я буквально утонула. Мы принялись за уроки… Потом были поцелуи… В общем он увидел рисунок.

Вера немного сочувственно улыбнулась, словно предвкушая печальную кульминацию этой трогательной истории первой влюбленности шестнадцатилетних подростков.

— А ещё через несколько дней, — Ксюша вздохнула, отводя повлажневший взгляд в сторону и кривя губы в саркастичной улыбке, — я узнала, что по нашему классу гуляет карикатура на меня: голая блондинка из какого-то журнала с моей приклеенной головой с какой-то фотографии и нарисованной маленькой колибри на левой груди. Она была точь-в-точь как моя…

— О боже, — выдохнула Вера.

— Стоило мне только появиться на пороге, как в лицо летели смешки, улюлюканье. Потом Вика Ракова поведала мне про спор Влада и Антона. Спор на меня. Влад сказал, что выиграл. Даже представил доказательства своей победы. Тогда ещё был шанс сделать вид, что я не понимаю причины их веселья, что эта картинка не имеет ко мне никакого отношения, что Влад нагло соврал про нас… Но буквально через день девочки в раздевалке после физры подловили меня и едва не сорвали футболку, чтобы проверить слова этого мерзавца… Я хотела им всё объяснить, сказать, что не спала с ним… — продолжала Ксюша, желая выговориться и, наконец-то, избавиться от давней обиды.

— А Влад? Что он сказал? Ты поговорила с ним?

— В те дни его не было. Он заболел, а я не стала тянуть со своей маленькой местью. Заявилась к школьной медсестре и призналась, что спала с Владом и подхватила от него гонорею. Наверняка, она, итак, слышала о моем падении. Вечером того же дня мама забрала мои документы, и я перевелась в другую школу. Больше про него я ничего не слышала…

— Понятно, — протянула Вера, не зная, какие слова подобрать, чтобы подбодрить подругу.

— Вот такая история… — хмыкнула Ксюша и поднялась со своего места. — Ладно, мне пора приниматься за работу. Спасибо, что выслушала…

Девушка только кивнула в ответ и тихо вышла из кабинета. Оставшись одна, Ксюша с головой погрузилась в бумаги — своё спасение от мрачных воспоминаний.

Когда за окном уже сгустились сумерки, а стрелки на часах стремительно приближались к восьми, Ксения, наконец, откинулась в своей кресле и немного размяла шею. Рабочий день давно подошел к завершению, запас её энтузиазма, с которым она принялась за текущие дела, иссяк, пора было идти домой. В свою пустую, холодную квартиру.

Девушка тяжело вздохнула, опасаясь подступившей к горлу волны жалости к себе. Как всегда в такие моменты, она открыла верхний ящик письменного стола, чтобы в очередной раз полюбоваться на свои визитки, на которых золотыми вензелями было написано: «Иванова Ксения Андреевна, старший администратор…». И пусть карьера не заварит чай, не подчинит кран на кухне или как там говорится в пословице, но у неё есть хоть что-то.

Словно предугадав упадническое настроение подруги, на пороге кабинета нарисовалась Вера. Не одна. В компании коллекционной бутылки элитного коньяка.

— Знаешь, дорогая, тебе нужно снять стресс, — проговорила гостья решительно и принялась сервировать стол. К бутылке добавились специальные бокалы из недр небольшого шкафа, лимон, шоколад и орехи.

— Не думаю, что это хорошая идея… в разгар рабочей недели, — как-то не очень убедительно начала сопротивляться Ксюша.

— Поверь, перезагрузка — это именно то, что тебе сейчас нужно! А работа — никуда не денется! — Вера уже разлила янтарную жидкость по бокалам и протянула один из них подруге.

— За что пьем? — спросила та, с какой-то обреченностью глядя на дно рюмки.

— За тебя, дорогая! Конечно, за тебя! Такую умницу, красавицу, а главное — свободную и готовую к экспериментам! — торжественно проговорила Вера и залпом выпила содержимое своей тары, немного поморщившись.

Зажмурившись, Ксюша последовала примеру подруги.

— Э-э, так не пойдет! — не оценила старания девушки опытная сомелье. — Ты не снимаешь стресс, ты напиваешься!

— А что есть разница? — удивилась Ксения.

— Конечно, есть! — уверенно заявила Вера, наливая для подруги вторую рюмку. — Мы не просто пьем! Мы пьем за идею! Воодушевленно! Ты должна проникнуться моим посылом! Должна почувствовать это в себе! Уверенность! Раскрепощенность! Внутреннюю силу и гармонию! Понимаешь?

Вера подтолкнула подругу под локоток, и та покорно выпила новую порцию горячительного напитка.

— Так лучше? — спросила она с надеждой в голосе, чувствуя как по телу разливается тепло, а вместе с ним и уверенность, о которой говорила Вера. Кажется, Ксюша теперь начала её понимать…

— Не совсем, — мотнула головой та. — Не вижу характерного блеска в глазах. Давай ещё по одной.

Подруги выпили ещё по рюмке.

— Вот ты со мной согласна? — продолжала сеанс психотерапии захмелевшая, но от этого не менее решительная Вера.

— Да, конечно, — поддакнула Ксюша. — А с чем именно?

— Что ты умница, красавица! Да вокруг тебя, стоит только захотеть, мужики штабелями будут укладываться! Да этот Влад и забегал вокруг, словно ему хвост прищемили, потому что понял, кого потерял… Вот, что его Ракова? Не бойсь, в постели холодная как рыба… Фамилии, знаешь ли, не просто так дают…

Ксюша старательно кивала, чувствуя как с каждой новой рюмкой коньяка, с каждым новым словом подруги в ней просыпается желание расправить плечи, показать, так сказать, себя… К уверенности добавилась гармония, осталось дождаться только раскрепощенность… И вдруг после последней фразы девушка глупо хихикнула.

— Что такое? — уточнила Вера, считая, что сейчас, во время их серьезной, высокоинтеллектуальной беседы, нет поводов для смеха.

— А ты знаешь, какая фамилия у Влада? — проговорила Ксения, загадочно сверкая хмельными глазами, словно одна единственная была в курсе государственной тайны.

— Какая? — переспросила подруга.

— Дооолгих… — многозначительно протянула Ксюша.

Последовала секундная пауза, а потом тишину прервал взрыв девичьего смеха.

Через час таких дружеских посиделок раскрепощенная, уверенная в себе, излучающая гармонию Ксюша, существенно повысившая свой градус, стояла во всеоружии на пороге кабинета и слушала последние наставления Веры перед тем, как отправиться в ближайший ночной клуб, чтобы избавиться от пагубных привычек прошлого и проверить действие своих чар на каком-нибудь подопытном бедолаге, который будет вынужден расплачиваться за грехи всей мужской половины человечества.