– Как пионер.

– Молодец! В общем, импровизируй. А я пока схожу и сдам эту электронную коллекцию под замок. – Она встряхнула мешком полным смартфонов и телефонов, и хотела уже направиться прочь, но обернулась. – Глеб, ты куришь?

– Нет.

– Значит, тебе проще будет учуять курящего. Сумки обыскивать мы не имеем права, только при крайних обстоятельствах, а вот пачка сигарет в кармане или бутылка пива в тумбочке подлежат немедленной конфискации. Курение не наказуемо, застукал – проведи разъяснительную беседу; а за алкоголь, как говорит Максим, секир-башка!

На террасе, улавливая каждое слово, притаилась Софья.

– Кто там орал? – донесся шепот крадущейся Варвары, и девочки встретились.

– После скажу, отползаем…

Екатерина, будто в отместку, вернулась только через час и не с пустыми руками. Все это время Глеб старался не надоедать подопечным, но, сам того не ожидая, влился в их образовывающуюся общину, подвергшись бесконечным расспросам о себе и своей жизни. И постепенно, стремясь не навязывать собственные аспекты, да и вообще, по сути, меньше говорить, он проникался их маленькими проблемами, увлечениями и взглядами, выясняя, кто из чего был «сделан». Только затаиться, прикинувшись наблюдателем, ему, конечно же, не дали. Девочки жужжали, словно пчелы, спорили наперебой о всяком разном, ловко подключая Глеба, прощупывая разнообразными намеками и, опираясь на ответы, собирали мозаику его личности, бреши в которой, как показалось, они стали искать упорно, просто с отчаянным удовольствием. Один против девятерых он моментально скис, запутавшись в стратегии, какой дал себе слово придерживаться еще на курсах вожатых. Но куда более сдержанные мальчики, изначально не планировавшие интриг, постарались его спасти, перебив девчат своими вопросами о футболе и лазертаге.

В эту минуту их и застукала Екатерина.

– Вот вам, гаврики, обменяла на телефоны, – пошутила она, снимая с плеча веревочную сетку, интересно связанную кем-то по-морскому, как рыбацкая сеть, и заполненную игровыми предметами: футбольным и баскетбольным мячами, ракетками бадминтона, скейтбордом и летающим пластмассовым диском. – Вроде ничего не потеряла и, надеюсь, не потеряете и вы.

Оставив Глеба, пацаны опередили девчонок, первым делом присвоив футбольный мяч, а после и скейт, за который Софья чуть не полезла в драку с Андреем.

– Ну, куда тебе? – возмутился он, передавая скейт за спиной Сергею, а он, в свою очередь, сразу швырнул его поверх голов поднятым рукам Игната. – Поздно, Соник. Улетело!

– Козел… – фыркнула девочка.

– Соня! – осадила вожатая, сурово на нее посмотрев и без того сужеными глазами. – Словечки!

– Я же ничего не придумываю, факт есть факт, – хладнокровно ответила она. – А роликовых коньков не было?

– Нет. Тут тогда пол лагеря на них встанет, сшибая людей по дорогам. Я про скейт-то долго думала. Андрей. Сегодня катаетесь вы, завтра – девочки.

– Отдадим хоть сейчас, Екатерина Владимировна, – ответил парень. – Уже не терпится поржать. Игнат! Отдай им! Пусть разобьют коленки!

– Поздно, Дрончик, – сказала Софья, пересекаясь с ним взглядами. – Мы уже посмеялись.

– Не понял, над чем?

– Когда ножки оступились с подножки, и чье-то тело мордой в пыль улетело…

– Чего-чего?

Софья подмигнула, но Андрей отвечать не стал и только зубы сжал, старательно вспоминая утренний случай с некоторыми важными деталями в виде девочки, встающей с переднего сиденья. Да, несомненно! Это она была у него за спиной!

Закряхтел и прокашлялся репродуктор, и дети, невольно напрягшись, машинально подняли головы на сосну, обнаружив там вместо репродуктора камеру слежения охраны. И где-то издалека снова раздался металлический голос, приглашая первый и второй отряды на обед.

– Всем мыть руки и строиться! – скомандовала Екатерина.

– С бабами больше не встанем, – обиженно проворчал Андрей, и вся мужская компания двинулась за ним в линию, пропадая за окнами холла.

Глеб подошел к напарнице.

– Ну-с, кажется, выявляется лидер, – сказал он.

– Блондинчик? – угадала Екатерина. – Я заметила.

– А у девочек?

– Тут пока мутно.

– А по-моему прозрачно весьма.

– Милану имеешь в виду?

– И Софью, – добавил собеседник.

– Согласна. – Вожатая кивнула. – Девочек слишком много. От пацанов они угроз не ждут, скорее сами начнут за них соперничать, стало быть, поделятся на две фракции. Милана – это мода, дискотеки, гаджеты, здесь ничего дурного, скорее всего, не будет, а вот за теми, кто присоединиться к Соне, глаз да глаз. Она, судя по всему, девочка неординарная, и не ясно пока, чем напичкана.

– Чем-чем, сексом, наркотиками и рок-энд-роллом!

– Да перестань.

На крыльцо вышли девчата, а с появлением пацанов начались споры за место. Девочки хотели идти впереди, чтобы мальчики замыкали построение, а те, что естественно, этому воспротивились, побоявшись столкнуться с первым отрядом и услышать от них шутки про подкаблучников. Однако пускать их вперед девочки упрямо не хотели, а построить всех вместе, благодаря Андрею, рассказавшему своим сожителям по комнате о толкнувшей его Софье, теперь было невозможно. В общем, сделали так… Девочек построили парами, и они пошли за Екатериной. Мальчиков возглавил Глеб и, с небольшим расстоянием от женской группы, зашагал впереди. Так у них получилось два разнополых отряда под предводительством разнополых командиров, и все были довольны.

Столовая, как упоминалось ранее, находилась за пределами спирального расположения корпусов, и до нее пришлось идти бодрым шагом минут семь-восемь. Мальчики, незаметно нагибаясь за шишками, кидались ими в девочек, стараясь попасть главным образом в Софью, и пару раз даже останавливаться пришлось, чтобы Глеб смог выявить не только зачинщика, но и саму причину этой неожиданной вражды. Ведь утром, на линейке, отряд проявлял чудеса терпимости и вроде ладить начал. Если кризис и мог возникнуть, то лишь в девичьем стане, к примеру, на дискотеке, или в каком-нибудь конкурсе, где они, пытаясь поделить парней для медленного танца, или для усиления парного бега в мешках, стали бы ругаться, но чем прогневали парней сами девочки, вожатые не понимали.

– Прекратите, черт возьми! – не выдержал Глеб и, пропустив вперед юных женофобов, пошел рядом, пристально наблюдая за ними. – Может, мне наказать кого-нибудь в первый же день для профилактики и в назидание остальным, м-м? Как считаешь, Андрей?

– А что сразу Андрей? – возмутился мальчик. – Вы же сами понимаете, Глеб Константинович, прогнешься раз – верхом сядут. Вот мы их и воспитываем… Как вы сейчас сказали? Для профилактики!

– Ну и глупо. Я бы на вашем месте их цветами забрасывал, а не шишками. Девчонки в отряде собрались почти как на подбор, а вы ведете себя, словно придурки. Э-эх, балда! – Вожатый приложил ладонь к виску Андрея и толкнул, чтобы голова его накренилась. – Вам по тринадцать-четырнадцать лет, у кого-то уже паспорт имеется, а дурни-дурнями! Или думаете, как бы сигарету посмолить втихаря, или мечтаете о пиве и сексе. Из крайности в крайность. Верно? Только все это вас старше-то не сделает ни разу! Вот устроиться на подработку какую-нибудь и деньги домой принести – это реально круто. Или трезво осознать, что без специальности вас каждая сволочь будет таскать за чуб, и полностью отдаться наукам, считая не выученный урок подрасстрельной статьей. А себя уважать, поверьте, это классное чувство! Когда добиваешься поставленной цели, когда берешь то, на что у других развязался пупок, когда поднимаешься на вершину, а целая толпа лузеров взирает на тебя снизу вверх… Только от этого настоящий кайф бывает! Все остальное – проза.

– Аха-ха! Ну, вы даете, Глеб Константинович! – захохотав, оборвал Сергей. – Сейчас вообще-то лето, а оно для того и сделано, чтобы мы отдыхали и дурачились.

– И не надо обобщать, – поддержал Василий. – Я, например стабильный хорошист, курить никогда не пробовал и о пиве не думаю вообще. А секс… Чего же в этом плохого, если о нем просто думать?