– Та-та таратарата та-ра та…

Девочки вытянули шеи, когда мимо пробежавший отряд сымпровизировал свою нелепую пантомиму.

– Вот это да… – прокомментировала Милана, удивленно переглянувшись с подругами.

Мальчики не знали, что тремя минутами назад, устно озвучив свой бесшумный транспорт громкими звуками «др-р», мимо беседки пронесся Игнат.

Ребят постарались не беспокоить до самого ужина. Полдник сегодня почему-то отменили, и резвившиеся на воздухе дети успели проголодаться весьма, и даже обрадовались, когда вместе с призывом репродуктора появились вожатые.

– Как строимся? – поинтересовался Глеб, окинув свою банду беглым взглядом. – Пригладь волосы! Заправь рубашку! Отряхни рукав! – лишь приказывал он, перемещая глаза на девочек, осматриваемых Екатериной. – Алло, гараж!?

Напарница пожала плечами.

– Мы пойдем одним строем, – заявил Андрей. – И пусть они будут впереди, если им так хочется.

– Дамы типа вперед, – вторил Игнат. – Мы не жадные.

Глеб вернул к ним лицо, искореженное удивлением.

– Вас понял, – процедил он, опустив брови, и весело подмигнул.

Девочки зашептались, принявшись строиться парами. Помня о болезненных попаданиях шишек, никто из них возражать не стал.

Ужин прошел в дружеской обстановке. Мальчики сидели смирно, триумвират Софьи тоже, ну а мирная миланская компания, казалось, здесь просто была для бесшумной массовки. Так что из всего второго отряда лишь Василий решился на что-то относительно смелое, спросив разрешения присоединиться к столу с близняшками, и сидел весь ужин вытянутым в струну, всем свои видом выражая напускное безразличие приглашенного к трапезе аскета. Глаза его смотрели строго промеж сестер, ни разу не вильнув, ни вправо, ни влево. Ел он маленькими кусочками, цепляя пищу самым кончиком вилки, и тщательно пережевывал, как суслик, в боязни чавкнуть или икнуть, заставляя Нину и Лину краснеть и похихикивать до конца ужина.

Постепенно ребята начали подниматься с мест, и Игната вдруг окликнула Наталья.

– Эй, мусье! – позвала она, протягивая тарелку. – Мадмуазель не обслужишь?

– Очень извиняюсь, но сегодня я был у врача и он запретил мне носить тяжести.

За Игнатом поднялся Андрей, и Наталья заметила, как тот боднул товарища бедром в знак одобрения или поддержки.

– Они пытаются вести с нами какую-то игру, – поделилась она с Галиной и Миланой.

Помня предупреждение Екатерины – не разбредаться после ужина по лагерю – ребята собрались на крыльце своего корпуса, возвращаясь из столовой маленькими кучками по трое и четверо, и галдели теперь кто о чем до появления вожатых.

Пытаясь спровоцировать Андрея на какой-нибудь спор, Софья начала задавать ему всякие скабрезные вопросы об отношениях к женщинам и даже о сексе; подтрунивала и разбрасывала грязные шуточки, намереваясь подключить к опале свою, уже преданную, соратницу Варвару. Но, к изумлению девочек, парень оставался абсолютно невозмутимым, остроумно парируя предельно корректными ответами, и быстро заставил Софью отказаться от мерзких идей. Злясь и не понимая, кто заменил Андрея-холерика Андреем-неврастеником, она перекинулась на Милану, уколов ее парочкой фраз касающихся фирменного костюма с эмблемой «Пумы» и дорогих кед от «Конверс»10. И между ними завязалась устная перепалка.

Когда к коттеджу, довольный, сытый и разомлевший, вперевалочку подходил Глеб, грызня была уже в разгаре, но еще не перешла врукопашную.

– А я иду и думаю, кто орет на весь лес? – осторожно начал он, приблизившись к крыльцу и широко улыбнувшись. – А это наши девочки вентилируют легкие!

Гвалт на мгновение стих, и ропот пробежался по отряду, вновь нарастая после красочного обмена главных участниц:

– Дура отбитая!

– Изнеженная тварь!

– Ну-ка заткнулись обе!!! – рявкнул Глеб, грубо схватив Софью за руку и стащив с лестницы подальше от Миланы. – Что за фигня опять, Соник!?

– Спорим о моде, что такого? – ответила девочка, ухмыляясь. – Спор же истину рождает, как сказал один греческий черт.

– Сократ11 не черт, а ты вот, бесенок, дождешься! – отчитал вожатый.

– Не поняла… а что за претензии? Вы уверенны, что я начала?

– Она-она, кому же еще! – сразу наябедничала одна из Долгоносовых.

– Она и мальчиков доставала, – подхватила вторая.

– Думал, за свободное время, отведенное вам сегодня, вы захотите пообщаться, скооперируетесь как-то с помощью игр, – проворчал Глеб, отходя от девочек. – А вы сутки не можете продержаться без Интернета и даже не пытаетесь общий язык найти. Обязательно нужно кого-нибудь подцепить, унизить, допечь! Побудьте добрыми хоть немного, уступите, помогите, подскажите; начните друг друга уважать, в конце концов! Вы же один отряд!

– У нас ломка, Глеб Константинович, – в попытке оправдать потасовку объяснила Варвара. – Страсть как хочется лайкнуть какую-нибудь картинку или потроллить умников в комментариях.

Глеб повернулся на голос и сурово посмотрел на его носителя.

– Завтра отпустит точно, – добавила девочка, быстро хлопая ресницами и кивая для убедительности с таким упорством, что у нее на затылке из стороны в сторону сильно раскачался конский хвостик.

Когда подошла Екатерина, в отряде уже все успокоились, а напарник ее держал очередную пафосную речь, деловито прогуливаясь с заложенными назад руками вдоль сидящих на карточках, перилах и ступенях ребят. В руках девушки был недорогой фотоаппарат, и крышка, соскочив с объектива, болталась на леске, сообщая о готовности к действию.

– Клево! – хором закричали подростки, спрыгивая с перил и вскакивая.

– Ну что, ребята, запротоколируем наш совместный первый день!

Процесс фотографирования занял около получаса, а в восемь всех снова погнали на общую линейку, где старший вожатый Максим выступил в роли конферансье и долго говорил приятным для слуха, подхриповатым, бархатным баском, выпытывая у ребят впечатления о пройденном первом дне. Он пытался создать настроение, шутил, травил байки о прошлых сменах, приукрашивал ожидающие детей события и раздавал авансом похвалы, пытаясь подчеркнуть визуальные достоинства: у кого-то из девочек косу, у кого-то из мальчиков бицепсы. В общем, подбадривал, как умел, навалившись весом всего своего многолетнего опыта и очевидного авторитета. Затем он скомандовал вожатым построиться перед детьми в линию из десяти человек и прочитал шутливую присягу из нескольких пунктов, в конце которых требовалось поклясться.

– Я вожатый утром подниматый, днем развлекатый, делами нагружатый, детям помогатый, ненавязчиво учатый и ко сну провожатый, клянусь…

– Клянусь! – повторили наставники.

– Соснами, шишками, омлетами и яишками стать самым уважаемым уважатым, детьми не прижатым, а почитатым, никого не оскорблятым, без причины не обижатым, клянусь…

– Клянусь!

– Стихами и считалками, мячами и скакалками всегда быть наставником мудрожатым…

– Хитрожопым, – тихо ввернула Софья, и те, кто стояли с ней рядом, захихикали.

– …всех и все пониматым, в игрищах не зажатым, в трудностях руку протягатым, здоровье оберегатым, в ненастье веселатым, справедливость соблюдатым, покой охранятым, шалости пресекатым, по шеям надаватым, всегда трезватым, не поддатым…

И так далее…

Услышав заключительное «клянусь», Максим велел вожатым вернуться к своим отрядам и обратился с просьбой:

– Ребята! Помните, что без вашей ежедневной помощи, данные обязательства выполнить будет невозможно! Вы поможете нам!?

– Да-а-а!!! – как буря пронесся над площадкой хор звонких голосов, принадлежащих развеселившимся от клятв детям.

– Заранее говорю вам за это спасибо! – поблагодарил старший вожатый, мельком взглянув на наручные часы. – И в награду за данное обещание, вы можете побаловаться сладким чаем со сдобой, которые уже ждут вас в столовой! Но!