Непривычно пустые улицы извещали о раннем часе, и первые ласточки общественного транспорта уже разлетелись по Иркутску, перенося в своих полупустых утробах сирых жертв депривации сна. Зевавших и полусонных пассажиров, вопреки желанию, выбрасывало из дверей на необитаемые остановки, оставляя в одиночном и скучном плену их сомнительных целей, какие, подгоняемые необходимостью, они спешили исполнить, хаотично разбредаясь по тротуарам и с таинственным видом пропадая во дворах и домах.

Август благоухал. Природа достигла пика, рассыпавшись в блаженной истоме сочной зелени и плодов, и каждое живое существо готовилось к божественному пиру, зачастую проходящему незаметно для вечно спешащего горожанина.

Под сенью пограничного конфликта утренней прохлады с теплой ленью шел молодой человек. Пять минут назад он спрыгнул с подножки весело разукрашенной маршрутки и взглядом выискивал нужную улочку, выводящую к скверу Кирова. Парень изначально сошел не там и решил теперь срезать маршрут напрямую, почти заблудившись в заросших и заставленных автомобилями проулках. Стены, лестницы, бордюры, деревья, палисадники – все как будто препятствовало для его своевременного появления в конечной точке; и даже рюкзак за плечами, участвуя в общем сговоре, сильно тянул назад, словно принуждая вернуться. Но парень шел, все прибавляя шаг, пробирался упорно и быстро, пока не вышел на смежную улицу, прилегавшую к скверу.

А где-то там, вокруг фонтана, уже собирались люди, с которыми молодой человек встретился через несколько минут, поздоровавшись с двумя парнями и тремя девушками. Всех он уже видел на предварительных сборах и знал поименно, как: Анну, Дарью, Надежду, Филиппа и Максима.

– Давай сюда все документы, – велел повелительный голос одного из парней. – Проверим еще раз, чтобы ничего не забыть.

Приятно пригревая затылок, шею и спину, солнце принималось за работу, но едва ощутимая водяная пыль, рассеянная от ниспадавших струек, подкупающе освежала лицо, приглашая умыться. У фонтана было хорошо.

Сняв увесистый рюкзак с затекших плеч, молодой человек сел на каменный бортик, вынимая из широкого бокового кармана: паспорт, санитарную и трудовую книжки, свидетельство пенсионного страхования, медицинский полис, справку о присвоении идентификационного кода и свидетельство о должности служащего. Все это он протянул руководителю, и тот с нарочитым вниманием изучил бумаги.

– Прекрасно, – одобрил повелительный голос. – А я, в свою очередь, захватил тебе форму по размеру в надежде устроить девушкам маленький стриптиз. Одну надень, вторую сунь в рюкзак на смену.

Новоприбывший ухмыльнулся и, покосившись на женскую половину, снял с себя футболку, на показ, выставляя грудь, лишь стремившуюся к ширине, и живот, лишь мечтавший о рельефных мышцах. В общем, ничего такого, что могло бы произвести впечатление. Разве что руки его были красивы (последние три-четыре месяца он тягал пятикилограммовые гантели, не вставая с дивана), а зная свои привлекательные стороны, парень сразу выделил их, будто ненамеренно напрягая бицепсы. Ему очень захотелось, чтобы девушки это заметили.

– Какой-то странный цвет? – прокомментировал он, застегнув одну из трех пуговиц поло. – Голубой…

– Цвет яйца дрозда! – подсказал парень с именем Филипп.

– Не знал, что у дроздов есть яйца.

Девушки заулыбались.

– Есть у дроздих, когда снесут.

– Не привередничай, Глеб. Не голубой, а бирюзовый, – вмешался руководитель. – И, надеюсь, ты заметил белые буквы на спине?

– «Вожатый».

– С этой минуты начинай соответствовать этой надписи. А теперь проведем небольшой инструктаж о встречи подопечных…

Импровизированный мастер-класс занял минут сорок. За это время к группе присоединилась еще одна девушка по имени Елена. А с половины восьмого к скверу начали стекаться и родители с детьми.

– Слушай, Макс, а где же мой напарник? – спросил Глеб.

– Остался в лагере с прошлой смены. Я не говорил?

– Вроде, нет.

– Значит, мой косяк, приношу пардоны, – ответил молодой человек, даже не глядя на собеседника и, вытянувшись на широко расставленных ногах, прищурился вдаль. – О, твой клиент!

Глеб обернулся, заметив отца, ведущего сына лет тринадцати-четырнадцати на вид, и по спине его пробежали мурашки, вызванные то ли холодной каплей, отскочившей от фонтана, то ли подползающим ужасом. Его клиент, за которым, в течение двадцати одного дня, он будет обязан следить, как за собственным ребенком, обеспечивая ему досуг и оберегая от травм. И таких неуправляемых малолетних монстриков под его руководство и опеку поступит два десятка. С этого часа, как молодой многодетный папаша, он должен забыть о спокойствии и сне, полностью посвящая себя детскому лагерю и отдаваясь, как новобрачный, непривычному совместному сосуществованию его замкнутого семейного круга, с которым он породнится на этот непродолжительный, но пугающий срок.

Сердце парня заколотилось и, кажется, побледнело лицо, но нужно было подойти, произвести на родителя впечатление надежной сиделки и сведаться о справках, про какие на подготовительных курсах ему прожужжали все уши.

– Добрый день, – поздоровался Глеб с мужчиной, насильно выжимая улыбку. – Второй отряд? Значит, ко мне, – разобрался он, переводя внимание на мальчика. – Меня зовут Глеб Константинович, и я буду одним из твоих вожатых. Первый раз в лагере? Нет? Ну, значит, тебе не надо ничего объяснять…

Так постепенно, минута за минутой, к парку подъезжали и подходили родители, передавая своих ненаглядных чад в распоряжение молодых наставников, а скорее, просто сбрасывая их, как ярмо с изможденных шей, давно нуждавшихся в отдыхе.

Вожатые разбрелись по сторонам, завершая набор своих маленьких групп, и уже не на что не обращали внимание. Одни, обступив фонарный столб, в игровом порядке пытались с налета перезнакомить детишек; другие, сгруппировавшись у закрытой полицейской будки, начинали рассказывать о правилах поведения; третьи, окружив бронзовый макет центральной части Иркутска при входе в сквер, шутили с желанием подбодрить; ну а в самом младшем отряде, расположившемся на лавочке, вожатая Елена уже вытирала кому-то нос, и заплаканные глазки шестилетнего ребенка с горечью провожали удалявшуюся маму.

«Самый тяжелый отряд», – подумал Глеб, скользящим взглядом осмотрев собственную ватагу, с интересом изучающую его, и сразу понял, что ошибся. Ему, как этому шестилетнему мальчику, вдруг тоже захотелось зарыдать и убежать домой. Но ответственность отрезвляла. Глеб встрепенулся, взял себя в руки, и с деловитой миной смелее поглядел на детей.

– Что же за неравенство такое… пять парней и девять девушек? – посчитал он вслух.

– Потому что на десять девчо-о-онок… – пропела одна из девочек, – очень много убитых ребят! А также пьющих и сидевших, – закончила она прозой, критично поправляя собственные слова: – Точнее на девять, потому что одна из десяти девочек закончит на панели.

Мальчишки захохотали.

– Ти-и-и…хо! – рявкнул Глеб, звонко оборвав последний слог. – Подобной философии чтобы я больше не слышал! Давайте все плохое оставим в этом сквере прямо здесь и сейчас, и в автобус сядем добрыми и счастливыми, отправившись в мир чудесных фантазий, где нет забот, печали, скуки и плохих мыслей. Давайте проживем эти три недели так, чтобы сделать их незабываемыми, и чтобы много-много лет спустя воспоминания о них грели вам душу, наполняя силами, помогая успокоиться в критический момент и найти правильный выход из самых-самых сложных ситуаций, каких, о, поверьте мне, ребята, на вашем пути будет не одна и не две.

– Аминь! – оборвала все та же девочка, изобразив противную ухмылку, и если после срамных рассуждений Глеб не обратил на нее пристального внимания, то сейчас просто пробуравил взглядом насквозь.

Когда ее привела какая-то суровая, пожилая и помятая женщина, что-то буркнув и быстро ретировавшись, он почти этого не заметил, так как был занят с родителями близняшек, но сейчас эта девочка показалась ему очень странной, и пока он не мог сказать, чем именно. В ее взгляде таилась угроза и дикая независимость. Так умеет смотреть лишь бродячая кошка, если вдруг вы протягиваете ей кусочек чего-то вкусного. Преисполненная недоверием, она осторожно подкрадывается за лакомством, но робости в ее тихой поступи совершенно не наблюдается. Она знает, что делать и готова к драке, если вдруг угощение окажется западней. Она не раз уже это испытала и западня не пугала ее.