— Ты хочешь знать, хотел ли тебя убить Вадим? — спросила она. — Я не знаю. А вот мой отец тебя убивать не собирался, и я не понимала, почему. Мой дядя считал, что тебя нужно убрать, а отец следил за тобой и чего-то ждал. Он хотел, чтобы ты служил семье. Я его осуждала за это… — Света нахмурила брови и замолчала, уставившись на приборную панель.

— Да, да, я уже понял, что ты меня хотела убить, — произнёс я.

— Возможно, отец был прав, — продолжала Света. — Подобная способность должна находиться под контролем. Она может быть полезной. Поэтому ты должен служить семье. А если нет — я тебя убью. Понял? И демоны твои не помогут, — её суровый взгляд устремился на меня.

Вначале я хотел сказать, что не собираюсь никому служить и чтоб она шла в задницу со своими угрозами (ну или что-нибудь похожее, но не столь экспрессивно), но передумал.

— Видно будет, — коротко ответил я.

— Ты нашёл её? — спросила Света.

— Кого?

— Девушку, которую искал?

— Ты и о Вере знаешь?

— Разумеется, знаю. Ну так что, нашёл?

— Нашёл, — ответил я.

— И где она?

— У Вахрамеевых.

— Почему она у них?

— Да всё просто. Я попросил Вахрамеевых найти её. Они связались со своими знакомыми бандитами — какой-то персидской группировкой, и по счастливой случайности оказалось, что Вениамин продал Веру именно им.

— Что за банда? — Светлана ловила каждое слово. Информация её заинтересовала.

— Семейство Хосейни из Герата. У них тут свой филиал имеется. Как я понял, Вахрамеевы покровительствуют им.

— А что с Верой?

— Осталась в бункере у Вахрамеевых, разумеется. Я же сказал.

— Ты её бросил там одну? С Вахрамеевыми? — в голосе Светланы чувствовались осуждение и негодование.

— А что я мог сделать? — удивился я. — Я хотел её вывезти вчера вечером, но возникли обстоятельства непреодолимой силы. Ты, кажется, забыла, какое задание мне дали? Пришлось выбирать. Или ты предпочла бы, чтобы я выпустил демонов и убил твоего командира?

— Твою ж мать, — пробормотала Света, недовольно уставившись вдаль сквозь лобовое стекло. Больше она ничего не сказала. Запустила мотор, и броневик тронулся с места. Мне показалось странным, что она так переживает за Веру. Что творится на уме у бывшей княжны, для меня оставалось загадкой.

Дорога нырнула в лес, потом снова куда-то свернула, мы миновали коттеджный поселок и остановились возле кованых ворот, за которыми в тени деревьев виднелось небольшое здание со светло-жёлтыми стенами.

Света вылезла из машины и нажала на кнопку у калитки. Подождав минут пять, она позвонила снова, и я увидел, как к воротам с другой стороны семенит полный пожилой мужчина.

— Бегу-бегу! — крикнул он. — Уже сейчас, — он подбежал, защёлкал замком, что-то приговаривая, и открыл калитку. — Здравствуйте, Светлана Андреевна, рад видеть вас. Милости прошу. Вадим Алексеевич недавно позвонил, ну мы и сразу…

— Почему так долго? — строго спросила Света. — Открывай ворота. Да поживее! Я не должна тут мелькать.

Мужчина замялся, а мне даже неловко стало от того, что какая-то пигалица разговаривает подобным тоном с человеком, который старше неё раза в три.

Света вернулась в машину, мы заехали на территорию и остановились перед крыльцом двухэтажного особнячка, построенного в классическом стиле. Тут находились клумба и заросший садик, за которым уже давно никто не ухаживал, а за домом высились сосны, устремив в небо свои лохматые зелёные верхушки. Когда я вышел из машины, в нос ударил аромат хвои, а уши наполнила тишина — та тишина, о которой в городе остаётся только мечтать. Ветер шумел в кронах деревьев, пели птицы, и всё же тут было тихо. Покой царил в этой затерянной среди подмосковных лесов старой забытой усадьбе.

Слуг тут оказалось двое: пожилая пара уже давно обитала здесь, поддерживая по мере сил особняк в пригодном для жизни состоянии. Мужчину я уже видел, его звали Сергей. Его жена, Елена, была тучной женщиной невысокого роста с седой шевелюрой и добродушным щекастым лицом. Она встретила нас на крыльце и проводила в дом, пока Сергей отгонял броневик к гаражу.

Света продолжала общаться с этими двоими приказным тоном, и меня это ужасно коробило.

Елена показала вначале Свете приготовленную комнату, затем — мне. Нас поселили на втором этаже, но в разных концах дома. Сами же слуги жили на первом этаже.

В доме делать было нечего, и я вышел на задний двор, где находился просторный гараж на несколько мест, а теперь ещё и стоял броневик в серой камуфляжной раскраске, на котором приехали мы со Светой. Сергей в это время выкатывал из гаража свой старый универсал ТМЗ, что таращился на меня четырьмя круглыми фарами. Сергей собирался ехать в Лыткарино, закупить продукты и кое-что из необходимых вещей, в том числе одежду. На мне до сих пор была армейская форма, и сменной одежды я при себе не имел.

В глубине гаража я заметил накрытый брезентом мотоцикл.

— А это Вадима? — спросил я.

— Это? — переспросил Сергей. — Да нет, ещё от отца его осталось, покойного Алексея Святославовича, царствие ему небесное. Да и какая тут техника? Старьё одно, ржавеет вот. Я говорю Вадиму Алексеевичу, продайте, мол, на запчасти. А он, мол, пущай будет. Ну господину виднее, — Сергей развёл руками. — Наше дело маленькое.

Я прошёл в гараж, огляделся. Помещение было завалено запчастями, шинами, инструментом, канистрами и бочками. Среди этого хлама стоял большой седан с огромными плавниками, но без колёс. Мотоцикл пристроился в другом конце.

— Можно глянуть? — спросил я, кивнув на мотоцикл.

— Да пожалуйста! Только он не на ходу. Аккумулятора нет.

— А в остальном рабочий?

— Не могу знать, — Сергей развёл руками и заулыбался. — Мы не трогаем, нам не нужно. Пущай господин разбирается. Старый мотоцикл, ему годов, как мне. Дед нашего Вадима Алексеевича ещё на нём ездил. С тех пор тут и простаивает. Да и поместье это… Когда-то, когда я совсем молодой был, моложе вас, сюда господа приезжали, пикники устраивали, а сейчас… — Сергей с досадой махнул рукой. — Ну да что говорить. А места у нас хорошие. Тишь, да благодать. Воздух свежий.

— Это точно, — согласился я. — Повезло вам тут жить вдали от городской суеты.

Сергей немного поспрашивал, что творится в Москве и, узнав, что ничего хорошего там не происходит, запихнул свою тучную фигуру на водительского кресло универсала и уехал в Лыткарино, оставив меня в обществе старой техники.

Я стянул брезент и окинул взглядом стального монстра, что дремал тут долгие годы. Круизер смотрелся внушительно, особенно благодаря массивному двигателю с четырьмя оппозитно расположенными цилиндрами, кулаки которых торчали по два в обе стороны. На бензобаке красовался орёл на оранжево-красном фоне. По бокам бака серели хромированные знаки с аббревиатурой «ПМВЗ» и надписью «Юг-2». Хром давно потускнел, да и краска тоже поблекла, потрескалась, местами облупилась. Мотоцикл имел пружинную вилку типа спрингер, большой передний фонарь и руль средней высоты, а так же глубокое заднее крыло, почти полностью скрывающее колесо.

Как только я увидел этот агрегат, мне тут же захотелось вывести его за ворота и помчаться по пустой загородной дороге. Но аккумулятора не было, да и неизвестно, что с двигателем. После стольких лет простоя мог потребоваться ремонт. Возникла мысль: вдруг Вадим согласится продать мне по дешёвке эту древность, которая ему, судя по всему, не особо нужна.

Одна проблема: я не знал, что с банковским счётом, который я открыл на днях и куда положил все свои сбережения. Вдруг закроют? Все же думают, что я погиб. Деньги тогда, наверняка, достанутся моему опекуну, а он тоже до поры до времени не должен знать обо мне. В общем, с этим вопросом ещё предстояло разобраться. В любом случае, у меня будет жалование. Мы с Вадимом обговорили этот момент. Сошлись пока на трёх месяцах службы, но если ситуация в стране не стабилизируется, я обещал подумать над продлением контракта. Вадим в свою очередь согласился платить в месяц семь тысяч — такой же оклад получал сержантский состав гвардии.