Но даже несмотря на это, я почувствовала отдачу заклинания. Казалось, оно пронзило меня вместе со стражем. Дэн… Не-е-е-т! Осознание, что я его теряю, что не увижу больше никогда, рассекало меня на куски, рвало в клочья.

И я не сразу почувствовала, как Стилл резко повернул корпус, одновременно вскинув руку. С его пальцев в полет сорвались ледяные копья.

Ликвидатор допустил ту же ошибку, что и Дэн — раскрылся. Только страж сделал это вынужденно, спасая меня, а убийца — в момент, когда считал, что противник уже повержен. И за это поплатился. Несколько смертельных острых сосулек прошили его насквозь.

Маг пошатнулся и упал. И я краем сознания отстранённо заметила, что его мертвое тело осело как раз в центр вычерченной пентаграммы. Туда, где не так давно лежала я.

Но это мне сейчас было безразлично. Все мои мысли были о Дэне. Страже, который сумел выиграть этот странный бой, но не выжить. Обмануть противника и из последних сил нанести удар.

Стилл, не в силах держаться на ногах, медленно опустился на колени. Его куртка и рубашка были изодраны в клочья. Я чувствовала запах жженой плоти и крови. 

Смотрела на его бледное напряженное лицо и не представляла, чем можно помочь. У меня даже не было магии…

— Ники, — Стилл посмотрел на меня, словно прощался навсегда.

А мои руки сами потянулись к нему, обняли лицо, скулы. Пальцы зарылись в короткие светлые волосы. На моих щеках были дорожки слез. Я плакала беззвучно. Казалось, в этот миг я онемела. Навсегда.

Дэн чуть качнулся, я подалась навстречу, и его лоб стукнулся о мой.

Мы сидели на самом краю пентаграммы, в центре которой лежало тело, пронзенное начавшими таять ледяными копьями. Мне почудился слабый, агонизирующий стон ликвидатора. Но ни один амулет не сможет помочь, если в груди зияет сквозная дыра диаметром с мой кулак.

— Я никому и никогда не позволю причинить тебе боль, — его горячее дыхание поцеловало мои губы, а мужская рука накрыла мою ладонь, прижатую к мужской скуле.

— Не бросай меня. Пожалуйста, — все же смогла произнести я. Голос был похож на воронье карканье: такой же надсадный и хриплый.

Я повернула руку, ту, что Дэн накрыл своей. Наши ладони прижались друг к другу, пальцы переплелись, сцепились в один замок. Я не отпущу его. Ни за что. Никогда. Даже если он шагнет в посмертие — я пойду за ним, чтобы вернуть.

Не знаю, откуда взялась эта убежденность. У меня даже не было магии сейчас… Или была? Я потянулась к дару — тому, который сейчас был в Дэне и выжигал его изнутри. Его ладонь была горячей от этого огня. Сейчас Дэн был слаб, он не мог подчинять себе чужой дар, поэтому тот подчинял себе мага.

Я сосредоточилась на собственной силе, что текла по венам Стилла. Хотела призвать ее, попытаться заставить свой дар исцелить Дэна, но…

Сила. Моя сила хлынула внутрь меня, словно река, пробившая дамбу. И в голове всплыли слова Дэна о ритуале обмена: сильный дар стремится вытеснить слабый, занять его место… А во мне сейчас был слабее некуда — нулевой.

— Нет! Куда! — выкрикнула в отчаянии и ударила рукой о камень, как раз в вершину одного из лучей пентаграммы и рассекла руку.

Я готова была отдать не только свой дар, но и душу, умереть вместо него… Лишь бы Дэн был жив! Но сила не слушалась меня, текла обратно к своей хозяйке. И…

Я не сразу поняла, что пентаграмма начинает светиться. Оказалось, что я не только окропила рисунок на камнях своей кровью, но и напитала его силой огня.

А что если… я не могу вернуть свой дар Дэну, но если сила так стремится к хозяину, то…

— Только бы ты еще не сдох до конца… — глянув на ликвидатора, прошипела я.

Самым тяжелым оказалось поместить тело Дэна туда, где по ритуалу не так давно стоял мой убийца, вырывая дар из груди.

Я не была ни в чем уверена. Но это был шанс!

Строки заклинания вспыхнули в сознании сами собой. Дикая, нестерпимая боль выжгла их в моем мозгу. Каждое слово — как раскаленное тавро. В этот миг мне казалось, что даже на смертном одре я забуду все, кроме этого.

Я повторяла их четко, громко и уверенно. А еще вливала всю себя в рисунок пентаграммы. Путь только водный дар Дэна вернется к нему, путь залечит его раны…

Тело ликвидатора приподнялось над землей, выгнулось дугой. Из груди мага вырвался луч, на миг взмыл вверх и, резко меняя траекторию, ударил в стража, рядом к скорым на коленях сидела я.

А я ощутила невероятную тяжесть в теле — ритуал и пентаграмма, казалось, выкачали из меня всю энергию…

Последнее, что я увидела, это то, как Дэн открывает глаза. А потом мир накренился, и я упала…

Мне казалось, что я лечу во тьму бездонной пропасти, а потом меня качает на волнах сама мгла. Здесь было спокойно. Никаких эмоций, переживаний. Лишь безмолвие, безветрие, вечная ночь…

И только голос, звеневший злым отчаянием. Он был знакомый, звавший меня откуда-то издалека:

— Кто клялся, что ни за что и никогда не оставит меня, и шагнет в посмертие, чтобы вернуть… А сейчас сама уходишь.

Хотелось возразить, что я такого не говорила, лишь подумала. Или все же сказала, но сама не заметила? Но никого рядом не было. А желание возразить все росло. Николь Роук держала свое слово. Всегда. И вообще, я никуда не уходила, только немножко на волнах прилегла отдохнуть. Вот сейчас встану и как пойду искать того, кто подслушивает чужие мысли! Уши надеру! Реальные или ментальные — какая разница. Нечего в моей голове ковыряться. К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т

Но сделать задуманное оказалась тяжело. Туман, на волнах которого я качалась, едва попробовала подняться, вдруг превратился в вязкое, топкое болото. Каждый шаг давался с трудом. Но я была упряма. Но и путь по ощущениям — бесконечным.

Я брела и брела. И моей путеводной звездой в этом непроглядном мраке был голос. И когда он исчез, я уже знала, чувствовала направление: мой путь туда, с каждым шагом боли было все больше.

Мгла рассеивалась медленно. Нехотя, будто не желая меня отпускать. А потом тьма уступила место свету. Сначала это была просто белизна. Но потом в ней начали проступать очертания. Балка, светлый плафон светильника…

И я поняла, что все это время лежала с открытыми глазами. Только до этого они были слепы. А сейчас — начинали видеть.

Едва я перевела наконец-то сфокусированный взгляд на прикроватную тумбочку, как тут же по ушам ударил звон оповещающего артефакта. И хотя звук был не сильный, и даже слегка мелодичный, моя голова была готова расколоться надвое.

Спасение пришло из раскрывшейся двери в лице уже немолодого лекаря.

— Вот вы наконец и пришли в себя, — произнес он, отключая сигналку. — Надежды, что вы сумеете выбраться из комы были ничтожно малы. Но вы сильная девушка, боец, сразу видно — будущий страж — справились! — бодро начал целитель.

Он, отвлекая этим нехитрым разговором, быстро и аккуратно осматривал меня. Скупые, выверенные движения, едва заметные пассы… Но меня не волновало собственное самочувствие.

— Дэн… — всего одно слово далось с небывалым трудом.

— Жив. И в отличие от вас все это время был в полном сознании. Только на спине ему еще долго нельзя будет лежать. Все же повреждения и ожоги серьезные. Хотя если бы не родовые защитные артефакты, то адепт был бы сейчас не моим пациентом, а клиентом некроманта. Но все обошлось.

Я порадовалась такой словоохотливости мага жизни. Пусть какие хочет манипуляции проводит, отвлекая меня. Лишь бы говорил. Но тут меня ждало разочарование. Первичный осмотр оказался закончен.

Целитель поднялся с края моей койки, на котором до этого сидел, и попрощался, обещав вскоре заглянуть и строго-настрого приказав набираться сил и спать.

Я хотела было возразить: какой спать! У меня столько вопросов, тревог, но…

То ли я не заметила чар дремы, то ли организм и вправду нуждался в нормальном, а не коматозном отдыхе, но, так или иначе, я сама не заметила, как мои веки потяжелели и опустились.