— Потому что дурак. Повторял то, что твердил много лет. А на самом деле это всё ерунда, надуманное, пустое. Ты простишь меня?
— Я?!
— Да, ты. Ты теперь — самое дорогое, что у меня есть. После того, что между нами было, — Натан покачнулся и, не выпуская Лин из рук, упал спиной на тюк, — даже не мечтай когда-нибудь от меня не отвертеться! Украла моё сердце, руку, мозг и всё остальное, что входит в базовую комплектация амьенца? Распоряжайся и владей!
— Но… я…, - ей хотелось себя ущипнуть — это сон или галлюцинации?
Натан утверждает, что согласен на женщину-доу?! Но ведь он считает всех доуссок хищницами, обманом затягивающими в свои сети доверчивых мужчин. Допустим, он изменил своё мнение, но этому должна быть объективная причина! И как же…
— Я почувствовала горечь и разочарование, когда подтвердила, что я — доу. Это были твои чувства, Натан. Потом ты закрылся, но первую реакцию я уловила. Как утверждают — именно она и является самой верной.
— Испытал разочарование, верно, — не стал отрицать мужчина. — Только оно было не в твой адрес, Лин, а в мой собственный! Я осознал, каким птуром был, и сколько ты натерпелась от моей идиотской привычки винить доуссок во всех грехах. Понимаю, что ни одна девушка не хочет мужа с изъяном, что невозможно вот так, сходу всё простить и забыть. Но если ты решишься, я обещаю сделать всё возможное, чтобы ты ни разу не об этом пожалела. А если нет… Что ж, я приму любой твой выбор. Только не отталкивай, не прогоняй, позволь находиться если не рядом, то хотя бы не слишком далеко! Без тебя… я умру, наверное. По крайней мере, у меня такое ощущение, когда я чувствую твою обиду и желание отстраниться.
Лиэнн осторожно перевела дух и, расхрабрившись, посмотрела Натану в глаза.
Предсказуемо, её тут же затянуло в омут — не вырваться! Но одна настойчивая мысль продолжала зудеть, пока девушка не сконцентрировалась на ней.
И ахнула — ну конечно! Вот откуда такая покладистость!!!
— Значит, Дес всё тебе рассказал?
— Что именно — всё?
— Ну… про особенность женщин доу, — она не знала, куда глаза девать, и чтобы справиться с волнением принялась теребить кисточку.
Собственные прикосновения, в отличие от прикосновений Натана, жар и прочие волнения не провоцировали. Да и пятая конечность ластиться к хозяйке не стремилась, а так и норовила уползти в сторону иолу.
С ума сойти, что с ней происходит — буквально на глазах её предают и тело, и разум!
— Про хвост, что ли? — хмыкнул амьенец. — Нет, об этом мы с Дестраном никогда не разговаривали. А то, что доусску можно определить по наличию такого украшения, я много лет назад прочитал в Энциклопедии разумных рас.
— Нет, я про… изъян наших женщин, — с запинкой уточнила Лиэнн.
Говорить о таком было стыдно и страшно, но она должна понять, откуда капитан узнал, что близость с ней не грозит ему ничем фатальным. Наоборот, она, Лин, получит привязку и фактически станет его рабыней.
— Какой ещё изъян? Ты про способность ощущать эмоции и частично слышать мысли другого разумного? Об этом тоже было написано в Энциклопедии, и именно эти знания и навели меня на мысль, что ваши женщины совращают мужчин, подменяя несчастным желания и привязанности. И таким образом обманом женят на себе, превращая нормального мужика в размазню и подкаблучника. Только теперь я не считаю ментальные способности твоей расы изъяном! Глупый был, сам придумал, сам поверил. Ты не такая!
— Я — такая! — всхлипнула Лиэнн. — То есть никакого ментального управления я не применяла, да и не умею этого. Слышать и чувствовать могу, это верно. Но для чистоты восприятия мне нужно прикоснуться к обнажённой коже мужчины, на расстоянии получается смазано и не точно. А любые контакты с мужчинами для незамужней доусски противопоказаны, и я с детства вашего брата избегала.
— Вот как? Удивительно, почти как у нас, но только у амьенцев это относится к мужчинам, — задумчиво пробормотал Натан. — Всё равно не улавливаю сути твоего вопроса.
— Я хочу выяснить, откуда ты узнал про особенность доуссок? Кто тебе рассказал, что она делает нас совершенно безопасными для их первого и единственного партнёра? Ведь ты из-за этого сменил мнение о девушках доу, верно?
— Лиэнн, я правда не понимаю, — Натан на самом деле выглядел озадаченно. — Что за особенность? Клянусь, Дес ничего такого мне не рассказывал! Да мы с ним о вашей расе вообще не разговаривали! Я не спрашивал, а он, предсказуемо, не лез с откровениями.
— Не знаешь? Но тогда… почему тогда ты меня больше не ненавидишь и не презираешь? Почему готов принять вот такую, неправильную, хотя раньше при одном упоминании моего народа менялся в лице от злости?
— Ли-ин! Ты — моя дайкари! Моя единственная! Мне всё равно, какая у тебя раса, семья, прошлое. Всё равно, какие ты скрываешь тайны и особенности, если они не таят вреда для тебя самой. А от хвостика и особенно этой милой кисточки, я вообще в восторге! Признаю, что был неправ, приписывая доусскам свои фантазии, заранее обвиняя всех женщин в меркантильности и корысти. Но это в прошлом — осознал и исправился. Давай уже, рассказывай, что там за тайны, а то я уже не знаю, что думать.
— И ты… не отвернёшься, когда узнаешь? Вдруг тебе станет противно? — снова всхлипнула девушка. — Я же теперь…
— Т-с-с-с! Мы со всем справимся, обещаю! Ну, какие такие страшные секреты ты можешь скрывать, ммм?! Ещё одну семью прожорливых паразитов?
— Ох, если бы, — Лиэнн выпрямилась, несколько отстраняясь от амьенца. — Натан, отпусти, пожалуйста. Можно, я встану? Мне сложно здраво мыслить, когда ты так близко…
Амьенец молча разжал руки. Лин отошла на шаг, повернулась к мужчине, взглянула ему в глаза и, мысленно попросив у Космоса поддержки, заговорила.
— Понимаешь… эта особенность — одновременно проклятье и награда наших женщин. Награда, когда доусска создаёт семью с иолу, и проклятье, если она по неосторожности выберет неподходящего мужчину. Или он возьмёт её против воли женщины.
Натан внимательно слушал.
— Фактически мы обречены быть рабынями, понимаешь? Но одно дело, когда ты растворяешься в иолу, и совсем другое — в равнодушном к тебе мужчине. Особенность физиологии доуссок состоит в том, что первая близость запускает процесс привязки. Отныне женщину больше не интересуют, не привлекают другие представители сильного пола, и детей она может родить только от него, от первого и единственного. Понимаешь?
— Продолжай, — поощрил её Натан.
Ей показалось, или он смотрит не насторожённо, а с интересом и… улыбкой?!
Космос, чему тут радоваться?
— Семьи берегут подрастающих девочек, но нет-нет да случаются трагедии. Наши женщины привлекательны, и мужчины не понимают, отчего доусски никогда не изменяют мужьям и категорически против свободных отношений не только в браке, но и до него. И многие половозрелые недоумки, разумеется, не доу, считают достижением затащить доусску в постель. Похвастаться перед такими же недоумками-приятелями, а когда девушка надоест — бросить её. Подумаешь — переспали?! Только это для него «подумаешь», а для девушки, — Лин снова всхлипнула, — вся её жизнь. Он отряхнулся и пошёл дальше, а она обречена следовать за ним и смиренно терпеть и пренебрежение, и побои и другие гадости, какие только придут мерзавцу в голову. Сколько моих соотечественниц пострадало от жестоких мужских игр… И ни один не ответил за своё преступление. Ни один! А знаешь — почему?! Потому что несчастные умирают, но не раскрывают тайны физиологии доу. Ради следующих поколений. Ведь стоит другим расам узнать, как легко можно получить обожающую и всё тебе прощающую рабыню, и доуссок уже никто и ничто не спасёт. Моральные уроды всех рас откроют охоту, и мой народ исчезнет за одно-два поколения.
— Космос, Лин… Я даже предположить не мог, — Натан вскочил и снова заключил плачущую девушку в объятия. — Что ты, маленькая моя? Не плачь, я никому не позволю тебя обидеть! Я… я люблю тебя, Лиэнн с Соло! Ни один мужчина не посмеет к тебе приблизиться, ты в полной безопасности!
