— Ложь! — отрезал палач.

— Хорошо, — сказала тихо архитектор.

Первый палач ринулся к ним, чтобы остановить, но не успел — мир вокруг него дрогнул и осыпался.

“Внимание, перезагрузка мира завершена.”

Она открыла глаза и резко села.

От этого голова заболела, а в глазах помутилось. Она зажмурилась, стараясь понять, что происходит и где она находится. Только обрывки воспоминаний, как вспышки.

Глаза тёмные, цвета фиалок, смотрящие со злостью. Запах крови. Ярость и страх. А потом чьи-то руки обняли её и она утонула в тепле. Погружаясь во тьму.

Открыв снова глаза, она увидела брачный браслет на своей руке. Тонкие пальцы. Сорочка с длинными рукавами, кружевом из, она точно знала, Яллы.

И… она забыла, как сама выглядит!

— Госпожа Шэйли? — после слабого стука, в комнату вошла женщина лет тридцати. Светлые волосы под зелёным платком, мягкое круглое лицо, светло-серые добрые глаза, курносый нос, ямочки на щеках, аккуратные губы. На ней была сероватая блуза, зелёного, как высохшая трава, цвета жилет, и такого же цвета юбка в пол. — Доброго утра, уже проснулись?

— Доброго, — отозвалась она, пытаясь понять, кто перед ней.

— Как вы? Выглядите ошеломлённой. Плохо спали? — спросила женщина и, подойдя к шторам, открыла их, впустив в комнату свет утра.

— Да, — прошептала в ответ.

— Ну, ничего. Завтрак вас взбодрит. Чего-то особенного хотите?

— Не знаю, — и хотелось рыдать. Она старалась держаться, но видимо получилось плохо.

— Ох, не надо, госпожа, не расстраивайтесь из-за такого пустяка, — женщина небрежно махнула рукой. — Я схожу посмотрю, что там и как, принесу самое вкусненькое.

И она подмигнула Шэйли, направилась к двери.

— Примем ванну и станет легче, — женщина вышла.

— Миса? — позвал кто-то там, снаружи, куда вышла женщина и она отозвалась, прикрыв за собой дверь комнаты.

Так это была Миса, а она Шэйли?

Что-то смутное заворочилось в сознании. Она вздохнула, оглядела комнату — большая, уютная спальня. В стене напротив дверь. Кровать большая, тумбы по бокам, комод, ворсистый мягкий ковёр, ещё одна дверь, зеркало…

И она встала, подойдя к нему. В зеркале отражалась девушка лет двадцати пяти, не больше. Бледная кожа, брюнетка, волосы заплетены в косу доходящую до середины спины. Глаза у неё были карие, большие, лицо худое, но круглое, аккуратный чуть вздёрнутый нос, брови тёмные, ресницы. Эта Шэйли достаточно приятная.

Она перенесла взгляд с отражения на себя, глянула вниз, осматривая, та же ночная рубаха, что уже видела, с пышными рукавами. Шэйли приподняла подол, потом сняла ночнушку — тело было стройное, грудь совсем небольшая, стройные ноги, низ тела наверное немного тяжелее верха, но в целом приятная женская фигура. Она встала боком.

— Кхм, — и она подскочила и натянула рубашку назад, обернулась и увидела озорной взгляд.

Она знает этот взгляд.

— Эй, — в дверь ворвался мужчина. Красивый, высокий. На нём тёмно-синий мундир. — Уже встали? Доброе утро, Шэй.

И он обнял её, поцеловал в лоб, а она невероятно обрадовалась, что успела надеть обратно ночнушку.

— Тебя стучать не учили, Иан?

И у неё будто закружилась голова.

— И тебе, доброе утро, Верон! — ухмыльнулся гость. — А чего вам стучать? Вы такие скучные — не думаю, что увижу что-то странное или шокирующее. А её голой я уже видел.

И Иан плюхнулся на кушетку.

— В пять лет, — заметил Верон.

— Пффф, а что-то изменилось?

И это было смешно. Она улыбнулась и глянула на Верона. Вер… правда?

— Ладно, я на самом деле пришёл сказать, что я пришёл, — и Иан торжественно расставил руки.

— Очень интересно, — произнёс на это Верон. — Ещё что-то важное?

— Теперь я планирую пойти спать.

— Всё?

И она поняла, что знает, что они братья.

— Да, вечером расскажу новости столицы, — ответил Иан.

— В нетерпении, — Верон мотнул головой. — На сколько тебе дали увольнительную?

— Хотели на пятьдесят дней, но это слишком — терпеть вас столько времени, это перебор, — и Иан глянул на неё, подмигнул. — Пара недель — не больше.

— А то девицы в столице остынут до окоченения смертного?

— Да. Именно.

И с этими словами Иан встал

— Кстати, Ланира Пагарт беременна, — заметил он, словно между делом.

— От его высочества? — спросил Верон бесцветно.

— Да кто ж её, заразу, знает? — пожал плечами младший брат. — Но второй наследник ищет ей партию теперь.

— Надеюсь тебя в кандидатах нет?

— Верон, — Иан закатил глаза. — Во-первых, Гаян меня слишком любит, чтобы скормить этой белокурой нихре. Во-вторых, я в своём уме. Зачем мне такая вздорная девица? Красивая, да, но… и вообще — это вам надо, чтобы я вступил в брак, а мне не надо. Мне и так хорошо. Вы вот купаетесь в этом вашем “счастье на двоих” и высшие с вами.

И он состроил такую смешное кислое выражение лица.

— Иди уже спать, — фыркнул Верон.

— Ага. Увидимся на ужине.

— К обеду не спустишься?

— Ну, я всю ночь был в седле, — повёл головой Иан. — Спешил твоё перекошенное радостью лицо увидеть. Дай отдохнуть. Имею право вообще спать хоть весь отпуск.

— Один в постели? — закивал Верон.

— Да. Может я устал от компании?

— О, ну тогда вперёд. Удачи.

Иан шутливо поклонился и вышел, но не закрыл дверь.

— Богиня, кого я вижу, — воскликнул он в коридор. — Миса. Солнышко моё.

— Ваша милость, перестаньте, я же уроню, — взвизгнула женщина.

— Теперь это моё, — возвестил Иан из-за двери.

— Это завтрак её светлости, — возразила Миса.

— Нет, мой, — ответил он. — И ещё кое-что.

— Ваша милость… — кажется выдохнула служанка.

— Ты прав, Верон, — крикнул Иан. — Одному спать скучно.

Тот прошёл к двери и закрыл её.

— Вер… — прошептала она.

— Да, — кивнул он, улыбаясь и вернулся к ней. — Что ты там пыталась рассмотреть?

— Я… — она покраснела, вспоминая в каком виде он её увидел до того, как Иан ворвался в комнату.

— Только два месяца, Шэлл, — покачал головой Верон и погладил её живот. — Рано. Скоро всё будет, потерпи. Поможешь мне?

И он показал ей зажатые в руке запонки.

— Да. — кивнула она и стала вдевать запонку в прорези. На его руке был такой же как у неё брачный браслет. — Ты уходишь?

И ей отчаянно не хотелось оставаться одной. Будто, если он уйдёт всё станет ненастоящим и холодным. Страшным. С ним было тепло и он словно укутывал её в невидимое одеяло. Такое странное чувство.

— Да, — кивнул Верон и склонил голову. — А что?

— Нет… ничего… — промямлила она, устыдившись своих мыслей. Может ему надо, а она тут хныкает.

— Хочешь, чтобы я остался? — спросил он, склоняясь к голове, целуя волосы.

— Я… нет… — смутилась она.

— Шэлл, просто попроси, — прошептал он. — Скажи: “Вер, останься со мной”.

— Вер, останься со мной, — сказала она и посмотрела на него.

— Хорошо, — улыбнулся он, выпрямляясь.

— Ты уверен?

— Там и без меня всё работает, — ответил Верон и обнял её. — Чем хочешь заняться?

— Ничем, — ответила она, и с радостью утонула в его смехе.

— Отличный план, — одобрил Верон.

— Но, можно немного скорректировать? — спросил он и приподнял одну бровь.

— А? — нахмурилась она не понимая.

И Верон нагнулся и поцеловал её.

Конечно. Да. Она — Шэллина. Она безумно любит своего Вера. И счастлива, что он её супруг. Шэйли потянулась к нему, обняла за шею. Вер подтолкнул её к кровати и приподняв уложил на постель.

Она тонула в радости от его прикосновений, его тепло было таким необходимым. Верон стянул с неё сорочку, целуя обнажившееся тело, Шэйли задохнулась от счастья, потянулась к нему раздевая и тоже целуя его кожу на идеальном в её понимании теле с несколькими шрамами, оставшимися после войны.

Почему-то вспышкой пришло осознание, что она будто видела другое — видела множество шрамов на Вере, видела его лицо обезображенное наполовину. Она замерла, вдохнула.