В рациональности её характера сложно было бы усомниться, поэтому она подождала ещё несколько дней и поняла, что и вправду у неё нет дней очищения и более того, признаков их скорого начала тоже нет.

Когда она осмелилась поговорить об этом с Эйвой, а на деле просто сказать о своих подозрениях вслух, Ланира даже не предполагала, какую эмоциональную бурю это всколыхнёт внутри.

— Ваша светлость, — села возле неё горничная и ласково взяла за руку.

Лана всхлипнула, уставилась на живот, потом посмотрела на Эйву.

— Что такое, хорошая моя? — спросила женщина. — Разве это плохо, вы ведь так ждали.

И нет, дело было не в том, что отцом ребёнка мог быть Иан. Страх был в другом.

— А вдруг это неправда? — прошептала Лана, безуспешно пытаясь не расплакаться.

— Ваша светлость, ну что вы… не надо…

— Я боюсь, Эйва. Мне так страшно. Потому что, если я беременна, если я поверю в это, а дни очищения придут? И я снова потеряю ребёнка?

— Не надо о плохом, милая моя, — горничная сжала её руку.

— Я не справлюсь, Эйва. Это так скверно… Эйва… — и Лана расплакалась уткнувшись в руки.

— Ваша светлость, — женщина погладила её по спине. — Всё будет хорошо. Надо верить, я понимаю, что тяжело, но как иначе? Я с вами, моя хорошая. Не думайте о плохом.

— Эйва, не могу, — хотелось унять себя, но внутри было столько обиды, что она полилась через край. — Как я скажу, а потом окажется…

— Не говорите пока, ваша светлость. Давайте немного подождём, дней десять, чтобы убедиться, а потом уже будет радоваться или расстраиваться, — прошептала ей горничная и конечно была права. Всего-то ничего дней нет этих проклятых дней очищения, а Лана уже истерику закатила.

Она закивала Эйве, стараясь перестать плакать, потому что меньше всего хотелось бы, чтобы Верон услышал, стал бы выяснять, что случилось. И сейчас его пренебрежение, с которым он обычно принимал её беды, бывшие для него незначительными, было бы губительно для неё.

— Что случилось? — поинтересовался Верон, когда она вышла к нему, чтобы спуститься к завтраку.

— Просто плохо спала, — ответила Ланира.

Он хмыкнул.

— Ты тоже не важно выглядишь, — решила заметить она, чтобы как-то отвести от себя его внимание.

— Всё пытаюсь понять, что нам делать, — ответил Верон и спросить с чем именно супруга не успела.

— Доброе утро, — пискнула им Шэйли, которая вышла из своей комнаты и столкнулась с ними в коридоре.

— Доброе, Шэйли, — поприветствовал её герцог, а Ланира небрежно кивнула.

Иан был внизу и кажется спать вообще не ложился.

— Тебе надо быть менее озабоченным происходящим, — заметил Верон, обращаясь к брату, когда они все сидели за столом.

— Не могу, — фыркнул тот. — Я даже выбраться отсюда не могу, пока дата на моих бумагах не станет актуальной для возвращения в полк.

— Ты вообще-то не один здесь застрял, Иан, — ответил ему старший брат.

— В отличии от тебя, которому это болотная жизнь очень даже нравится, меня она ни разу не устраивает!

— Здесь же нет болот, Иан, — заметила Ния, которая была счастлива тому, что все снова вместе сидят за одним столом.

Младший брат глянул на неё тяжёлым и жутковатым взглядом, и даже Лане стало жаль бедняжку. Старшая сестра Шелранов стушевалась и уставилась в тарелку. Верон же приподнял бровь и кашлянул, давая понять, что Иан нарывается. На это тот ругнулся, выпил залпом свой стакан с водой и отправился вон.

— Ты совсем не в себе, — произнесла Ланира, когда нашла его на ставшем уже привычным для них месте встречи, там где никто их не мог увидеть.

— Взвою скоро, — буркнул Иан, лежащий на траве с закрытыми глазами.

— Ты стал много пить, дорогой, — заметила герцогиня, садясь рядом.

— Мамочку выключи, Ланира, — зло фыркнул он.

— Прости, — вздохнула герцогиня, — но последнее время ты невыносим.

— Да неужели? А ты наоборот, — парировал он и сел.

— Что не так, Иан?

— Всё. Всё, вы все, — и он рыкнул. — Ты такая прям “всё хорошо”, Шэйли странная, словно заразилась слабоумием от Нии… Верон с его… а и, надоели все!

Она уже слышала от него возмущение по поводу Шэйли. Он чувствовал, что что-то не так и постоянно ныл об этом Лане, но когда она заикнулась, что стоит вернуть девушку в храм, то Иан её чуть не сожрал. Больше она об этом ему не заикалась. И сейчас промолчала.

Если бы не знала, что девчонка и вправду блаженная, то заподозрила бы связь между ней и кем-то в доме… Бэлтом этим, хотя он в рот Ниилле смотрел, странно преданно, что выворачивало, так он был похож на пса. Конюх этот понятно, что нет, к нему даже Лана подойти боялась, чего уже говорить о “святой невинности”. Остальные мужчины слуги — мальчишки, да дед-кучер, которому кажется вообще жилось лучше всех сейчас, потому что привёз, потом шатался где-то в городе, потом повёз их безуспешно в столицу и вот снова отдыхал, будто утомился.

Оставался Верон. И у герцогини эта мысль вызывала почти нервное хихиканье — Шэйли видела старшего Шелрана и у неё случался паралич.

Ланира протянула руку к Иану, она не думала, что он будет сегодня в настроении быть с ней в близости, но ошиблась — кажется именно так он избавлялся от внутреннего напряжения. Но уж против она никогда не была, хотя заметила, что последнее время желание стало менее острым, нежели раньше и это тоже тревожило её, говорило, что, вполне возможно, предположение о её состоянии верно. Раньше, в те её предыдущие, неудавшиеся разы, было так же.

— У меня такое чувство, что ты изменился по отношению ко мне, — произнесла Лана, зайдя в комнату к Верону перед тем, как лечь спать.

Он поднял на неё взгляд от бумаг и писем, нахмурился.

— Изменился? — переспросил супруг и она кивнула. — Это как?

— Словно меня нет.

— Хмм. Но вот она ты, — Верон отложил какое-то письмо и приподнял бровь. — Это как если бы мы были влюблены друг в друга и ты упрекала меня в том, что наши чувства остыли, точнее я… что? Разлюбил тебя?

Ланира присела на угол его кровати.

— Да, наверное. Как-то так, — согласилась она.

Её супруг усмехнулся, потом почесал пальцами бровь.

— Какая драма, — он встретился с ней взглядами. — Что такое?

— С самого нашего приезда сюда ты игнорируешь меня.

— Ланира, — Верон покачал головой. — Напомню тебе, дорогая, что перед самым приездом сюда, ты весьма некрасиво себя повела.

— Столько времени прошло? — взвилась было она, но уняла себя. — Даже Иан простил меня.

— Ну, с ним, я думаю, проблем не было вообще, — покачал головой герцог.

— Перестань. И ты понимаешь о чём я.

— Как хорошо, что мы не испытываем друг к другу любви, ну вот в том романтическом понимании этого слова. Это была бы катастрофа.

Ланира хотела что-то ответить, но почему-то именно сейчас эмоции взяли верх и к горлу подступил ком. Лишь бы Верон не заметил…

— Знаешь, если тебе нужно больше, чем я даю, то ты всегда можешь сказать мне об этом, — сказал её супруг. — Я не неволю тебя, ты можешь вернуться к отцу, если хочешь. Сумма твоего приданного сейчас вдвое больше, чем была, или я могу содержать тебя — как тебе будет угодно.

— Ты предлагаешь мне развод? — захлебнулась она.

— Если хочешь.

— И на каком основании?

— Ну, можешь сказать всем, что я несостоятелен в постели, — ухмыльнулся Верон. — Тебя поймут, а я переживу.

— Это неправда! — возмутилась герцогиня.

— Думаешь найдётся кто-то, кто решит проверить твои слова, а потом сообщить окружающим?

— Верон, перестань, — и Ланира уставилась на свои руки, чтобы он не видел её лицо, её глаза, наполненные предательскими слезами. Она стала невыносимо слабой и чувствительной.

— Вот видишь? А если бы это была любовь? — и он фыркнул, а потом слабо рассмеялся. — Мы честны друг с другом, а в любви всё слишком сложно и болезненно.

Она не ответила, умом понимая, что он прав, да и с чего вдруг они вообще пришли к этому разговору.

— Иди спать, дорогая.