Старший Шелран тоже сел в седло и теперь они ехали втроём, но потом Верон всё же обогнал их, оставляя наедине и внутри у девушки вдруг стало грустно и пусто.

— Ты устала? — спросил Иан, когда они въехали во двор.

— Да, немного, — решила согласиться она, потому что завертелось внутри метелью какая-то невообразимая тоскливая печаль.

— Рэндан, — позвала конюха вдовствующая графиня. — А как моя девочка?

— Хорошо, ваша милость, — ответил мужчина.

Старшая сестра Шелранов подошла к деннику, где стояла белая с черными пятнами лошадь.

— Ты помнишь, что она мне очень дорога? — спросила она у конюха.

— Да, госпожа.

— Эту кобылу мне подарил отец Шэйли, и ещё двух жеребцов для Верона и Иана, — она глянула на братьев. Иан, который помогал в этот момент Шэйли, застыл. — Иан, а где твой конь?

— В конюшне при казарме, милая, — ответил супруг Шэйли и переглянулся со старшим братом. Тот нахмурился и посмотрел на брата с вопросом.

— Хорошо, — проговорила в этот момент их сестра. — А вот конь Верона погиб на войне. Так жаль…

И Шэйли видела, как на глаза женщины навернулись слёзы.

— Поэтому, — буркнул Иан, отвечая на немой вопрос брата, и накинул повод на перекладину.

Ниилла вышла словно в бреду с конюшни и отправилась в дом. Верон вздохнул, потом посмотрел на конюха.

— Что с кобылой?

— Немного прихрамывала, господин. Я перековал и сейчас уже хорошо, — ответил слуга. — Вэйды отличная порода, устойчивые, не пугливые, выносливые, красивые.

И говорил он это с таким восхищением в голосе, и Шэйли видела, как смягчились его суровые черты лица.

— Мы потеряли наших на войне, — проговорил Верон. — Мой спас меня, но пал, а коня Иана пришлось убить, потому что ранение было очень серьёзным. Но лучше ей не знать.

Конюх нахмурился, кивнул.

— Так, ваша светлость, оно понятно…

— Просто сказал, чтобы ты был в курсе, — пояснил герцог. — Она ещё много раз об этом заговорит.

— Рэндан, — позвал напряжённый и хмурый Иан.

— Да, господин?

— Конюшня и кони в отличном состоянии. Ты отлично справляешься.

— Спасибо, господин, — конюх поклонился и было видно, что глаза его наполнились какой-то гордостью, как показалось Шэйли.

Остаток дня прошёл тихо. Перед ужином Шэйли всё же решилась спросить у Эйвы про Нииллу.

— Ох, госпожа, — покачала головой горничная. — Это долгая и непростая история. Да и надо ли вам сейчас расстраиваться, перед ужином?

— Я постараюсь держаться, — ответила девушка, потому что мучившие вопросы стали множиться и готовы были завалить Шэйли, придавив насмерть под своим весом.

— Хорошо, — явно с неохотой кивнула Эйва. — Супруг госпожи Нииллы, граф Сэнори, тоже прошёл войну. И вернулся оттуда, но не до конца.

Горничная нахмурилась, вздохнула, подбирая слова.

— Он был плох, душевно. То, что он там видел, что пережил, очень его задело. И в итоге он сломался, — служанка горестно покачала головой. — Это случилось, кажется даже года с окончания войны не прошло. Он не смог жить в мире с окружающими и собой. Они жили в Ласце, как и Шелраны, на соседней от них улице. И граф в один вечер отпустил всех слуг, взял мушкет, зарядил и выстрелил в графиню.

Шэйли втянула в себя воздух, застыла.

— Она была в постели, он лёг рядом, хотя она была жива, но он выстрелил и в себя. И так она, бедняжка, и пролежала с ним, пока не нашли, — горестно нахмурилась Эйва, а Шэйли всхлипнула, но сдержала слёзы. — Ваш супруг, господин Иан — он очень любит сестру, был привязан к ней, как ни к кому. Он, говорят, очень переживал за состояние графа, просил герцога что-то придумать. Но вот… и в ту ночь он, говорят, не спал совсем. Извёлся, и утро даже не настало, как он побежал к сестре в дом. Там её и нашёл.

— О, богиня! — прошептала Шэйли.

— Она вот, бедняжка, хоть телом почти восстановилась, но увы, разум её не излечился. Она пьёт капли от нервов, у неё плохой сон. Город, после случившегося, стал пугать её, а Шелраны не позволили Сэнори её забрать к себе, отправили сюда. Любой пустяк может расстроить её до срыва, поэтому все её очень берегут.

— Иан не хотел приезжать… — проговорила Шэйли сама себе, не ожидая ответа.

— Думаю, что вашему супругу очень тяжело видеть сестру такой, — всё же проговорила Эйва. — Поэтому он избегает поездок сюда. Хотя безусловно его присутствие радует её как ничьё другое.

Ужин был напряжённым — что-то случилось между братьями, но Шэйли не знала что.

В конечном итоге Иан, уже оставшись без слуг в гостиной, предложил Верону избавиться от странных слуг, которые, как поняла Шэйли оказались тут совсем недавно. Это привело Нииллу в состояние оцепенения, потом беспокойства.

— Ты хочешь выгнать Бэлта? — спросила она, хмурясь, глядя на самого младшего брата.

— Ния, это правильно, — проговорил Иан. — Они непонятно откуда взялись, мы ничего о них не знаем и ты позволяешь этому…

— Он хороший, — прошептала вдовствующая графиня, когда брат запнулся, чтобы подобрать менее жёсткое слово, чтобы охарактеризовать новых слуг. — Он мне очень помогает.

— Ния! Это не прилично! — отрезал младший Шелран.

— Верон, — она с упрямством посмотрела на другого брата. — Прошу тебя, Верон, не выгоняй их. Они хорошие. Лошадки такие спокойные с Рэндом, а Бэлт так помогает мне. Пожалуйста.

Герцог вздохнул, хотя лицо его было нахмуренным и суровым, как всегда. И глядя на него Шэйли всё пыталась понять всплывшую днём в памяти картинку. Тот мальчик не мог быть Верон.

— Ниилла, нет, — отрезал Иан.

— Ты не можешь так поступить со мной, не можешь так поступить со мной… — и она повторила это ещё несколько раз, впадая в какое-то совершенное отчаяние, потом ушла в себя, будто её не было — взгляд стал пустым, лицо неживым.

Ланира фыркнула недовольно, встала и вышла из гостиной. Верон глянул на Иана сурово и с осуждением, потом поцеловал сестру и вывел её.

— Иди спать, Шэйли, — приказал ей супруг и было понятно, что возражать или что-то говорить на это нет никакого смысла.

Она поднялась наверх, разделась и легла. Но сон не шёл. Она ворочалась в постели в очередной раз пытаясь осознать происходящее. Это было словно уже самым понятным для неё — то, что она ничего не понимает. Смешно, конечно, но ещё и очень горько.

Внутри появилось ещё одно воспоминание, тяжёлое, болезненное и страшное.

Иан пришёл словно тень — он был настолько пьян, что даже не заметил, что Шэйли всё ещё не спала. Просто снял сапоги и, сдвинув одеяло, лёг на кровать, моментально заснул. Она попыталась позвать его, но это было бесполезным занятием. Поэтому девушка стянула с него одежду, под какое-то невнятное бурчание, потом накрыла одеялом и постояв так некоторое время, поняла, что ей просто необходимо выйти на свежий воздух.

Она накинула на себя тёплый плед и вышла на внутренний балкон дома.

— Что случилось? — она вздрогнула и увидела на другой стороне балкона Верона, которого не заметила, когда выходила.

— Нет, ничего, — покачала она головой.

— Шэйли, — вздохнул он горестно и она увидела перед собой безумно уставшего человека. — Где Иан?

— Он спит.

— Напился? — она кивнула на его вопрос. — Так что случилось? Обидел тебя?

— Нет, — поспешила ответить Шэйли. — Просто ваша сестра была такая и я…

— Напугала тебя? — спросил Верон, потирая переносицу.

— Нет, я просто вспомнила, — она осеклась.

— Я знаю, что ты ничего не помнишь из-за болезни, — произнёс он и направился к ней. Сейчас он очень сильно прихрамывал на левую ногу.

— А? — до Шэйли вдруг дошло, что именно он сказал и она ужаснулась.

— Да, — он встал рядом с ней, облокотившись на перила балкона. — Надо сказать отлично получается скрывать.

— Простите, — устыдилась девушка.

— Не надо. Я понимаю, — он был очень мягким сейчас, снова таким, как днём. — Что ты вспомнила?

— Я не знаю, если честно, — Шэйли и сама не поняла, почему решилась рассказать. Может просто очень устала всё это в себе держать, тянуть за собой ношу, даже не осознавая, что эта ноша для неё значит. Да и днём она хотела спросить его о том, что всплыло перед глазами. — Я просто увидела женщину, такую бледную, она была не в себе, словно безумна. У неё были темные волосы и светлые глаза, она лежала в постели и держала меня за руку, пальцы у неё были ледяные, а мне было очень страшно, а она… она всё говорила, повторяла: “я не выживу в этом доме, я не выживу в этом доме”.