— Конечно, миссис Джефферсон. Я за этим и приехал, — Люций поднял глаза на ее сына, пронзительно посмотрев в лицо парня. — Но я должен задать неприятный вопрос. Где вы были вчера ночью, Питер?

— Вы подозреваете моего мальчика?! — тут же вспыхнула гневом женщина.

— Моя обязанность опросить всех и каждого. Считайте этот вопрос рутинной проверкой, — абсолютно ровным тоном пояснил Люций.

— Я все понимаю, — вмешался мой коллега. — Я был дома, — он не выражал никаких эмоций, будто вопрос его совсем не задел.

— Я готова поклясться на библии, если понадобится, что мой Питти не покидал наш дом всю ночь, — лицо его матери стало воинственным. — Ночью боли самые сильные, он не отходит от меня ни на шаг.

— Хорошо, миссис Джефферсон. Ни в коем случае не обвиняю вашего сына, только лишь опрос жителей города.

— Ваш убийца неместный, — женщина вздернула подбородок, оскорбленная догадкой. — Никто из местных не способен на такое.

— Я буду иметь в виду эту мысль, — Люций едва заметно кивнул.

— Нам пора идти. Здесь прохладно. Мы будем пить чай, — уже более надменно произнесла мать Питера.

— Не смею вас задерживать.

Мы переглянулись напоследок, мать и сын двинулись дальше, пока Люций осматривал остальных стоящих поблизости.

— Что скажешь? — полюбопытствовала я.

— Люди как люди. Сама ведь сказала, что с ножом по городу он не бегает.

— Тоже верно.

— Это Филипп Дуглас с семьей? — он указал глазами на стоящих возле овощной палатки троих человек.

— Да.

— Идем знакомиться.

Завидев приближающихся нас, Филипп занервничал, отвел взгляд, поднимая повыше ворот и спрятал руки в карманы длинного темно-серого пальто нестандартного кроя. На удивление, он был одет в классические брюки и туфли, хотя обычно предпочитал более удобную и неприметную одежду.

Его отец — высокий мужчина крепкого телосложения с проседью в волосах, тоже одетый в классическую одежду, почти что один в один такую же, как у сына, с той лишь разницей, что ее цвета были темнее, а на ногах у него красовались экстравагантные туфли под крокодилью кожу, со слегка загнутыми носами. Он только-только взял пакет с купленными овощами из рук фермера, как мы не замедлили явиться.

— Здравствуйте! — уже по отработанной схеме начала я диалог.

— Кейт! — мать Филиппа тепло улыбнулась. — А вы, должно быть, Детектив, — обратилась она уже к моему спутнику.

— Верно, — мужчины обменялись рукопожатиями, пока я оценивала очередной модный наряд миссис Дуглас, наверняка сшитый ее руками от и до.

Драповое пальто бежевого цвета было единственным нейтральным элементом одежды в ее образе. Под распахнутой верхней одеждой выделялось вязаное платье лазурного цвета до колен, с высокой горловиной. На ногах ботинки на низком каблуке, в тон платью. Завершали образ кожаные красные перчатки и платок на голове того же цвета. Женщина словно сошла со страницы модного журнала.

— Кейт, детка, — миссис Дуглас снова переключилась на меня. — Когда ты дойдешь до меня, наконец? Я сошью тебе такое сексуальное платье, что все мужчины в городе будут твои. Не все же тебе джинсы да кроссовки носить, — она оценивающе посмотрела на Люци. — А ваш стиль, детектив, мне нравится. Вам можем сшить потрясный костюм. Вы в нем будете неотразимы. У меня одеваются все модники города, — она сделала паузу. — Сразите Кейт наповал.

«В этом городе все чертовы сводники?»

Я отпила сидра, смачивая горло, пересохшее от волнения. Люций рассмеялся приятным бархатистым смехом.

— Спасибо за предложение.

Мы отошли в сторону, давая остальным покупателям подойти к товарам.

— У вас очень красивая обувь, — заметила я, неотрывно рассматривая ботинки миссис Дуглас.

— Мой любимый муж не только ремонтирует обувь, но и охотно изготавливает новую, — она кокетливо выставила ногу вперед, покрутив ступней.

— Все для любимой жены, — он улыбнулся, обрадованный таким комплиментом.

Их сын нервно болтал упертой в асфальт ногой, избегая встречаться взглядом с Люцием.

— Филипп! — повысила голос женщина. — Испортишь обувь, оболтус! — она замахнулась, чтобы отвесить ему оплеуху.

— Ну, ма, — увернулся парень.

— Вот же бездельник, — посетовала миссис Дуглас. — Хоть бы работу уже нашел.

— Да найду я работу! Что ты опять начинаешь? — он запахнул полы пальто.

— Вот скажу детективу, он тебя арестует за наркотики. И того, кто тебе их продает, тоже. Да, Люций? — подмигнула женщина, обратившись к нему.

— К сожалению, это не в моих полномочиях, — с улыбкой ответил он. — Скорее компетенция шерифа.

— Очень жаль, — она поправила перчатки. — Обдолбается и сидит сам не свой потом, оболтус, — метнула напоследок гневный взгляд в сына.

Мистер Дуглас молчал, не вмешиваясь в беседу.

— Мне нужно задать вам неприятный вопрос, — Люций обвел взглядом семью. — Не сочтите за грубость, но такова моя работа.

— Дайте угадаю, — миссис Дуглас выставила руку вперед, останавливая вопрос. — Вас интересует, где были мои мальчики в ночь гибели этой Валери?

— Верно.

— Они были дома. Я могу засвидетельствовать, — с вызовом смотрела она на посмевшего заподозрить их в грехах.

— Хорошо, как скажете, — не стал препираться Люций.

— Нам пора, — переменилась в настроении женщина. — Идемте, мальчики. Всего доброго, — кивнула она нам.

Семейство удалилось, оставляя нас наедине с мыслями.

— Любопытно все складывается, — Люций повел челюстью в раздумьях.

— О чем ты?

Я допила свой сидр, внезапно закончившийся за время наших бесед, и выкинула бутылку.

— Я все ломал голову, что за тайны у повара и Филиппа. Похоже, наш Питер продает наркотики своему другу.

— Как ты это понял?

— В тот день, когда мы стояли в помещении для персонала, я видел, как они шептались о чем-то, — он двинулся дальше вдоль площади. — Все думал, к чему эта секретность, зачем приходить в такую рань к другу. Наверняка за дозой.

— Так Питер — барыга! — я выпучила глаза, закричав, пожалуй, слишком громко.

— Тише, — он дотронулся до моей спины, успокаивая. — Питеру наверняка нужны деньги. Его мать серьезно больна, сама видела. Лекарства не дешевы, как и уход.

— Значит, — начала я, понизив голос. — Они не убийцы?

— Я так не сказал. Но, — Люций помолчал, — будучи наркоманом, грамотно убийство не спланировать. А с больной матерью, скорее всего, не найти времени на подобные дела. Хотя со счетов я не списываю никого, даже наоборот, добавляю.

— О чем ты? — я жадно впитывала каждое слово из рассуждения.

— Отец Филиппа — мастер по ремонту и изготовлению обуви. Нужно в самом деле любить обувь, чтобы этим заниматься. А это, как ты догадываешься, тоже своего рода фетишизм.

— Но они все утверждают, что были в день убийства Валери дома.

Он усмехнулся.

— Ты рассчитываешь на другой ответ? Никто не сдаст члена семьи. В этом городе все покрывают всех, — добил Люци.

— Паршиво, — я потерла замерзший нос рукавом и спрятала руки в карманы, пожалев, что при своей мерзлявости не надела хотя бы перчатки. — Кстати! — свежий воздух благоприятствовал мыслительной деятельности. — Он ведь где-то берет обувь для жертвы?

— На них самые простые туфли. Одни из дешевых. Со срезанным логотипом фирмы, на всякий случай. Такие можно купить в первом попавшемся обувном или заказать в интернете, — Люций скрестил руки на груди, рассматривая небо. — Эту зацепку я проверил еще в Чикаго.

— Вот ведь хитрый хрен.

— Он самый.

Люций заскользил пронзительным взглядом по людям вокруг, останавливаясь на палатке Эрла и Сэма, торговавших мясом и овощами. Возле них стояла весьма приметная парочка мужчины и женщины.

— Идем, — он указал на следующих потенциальных подозреваемых.

Возле прилавка фермера и его сына стоял мужчина сорока пяти лет, с седыми коротко стриженными волосами, от того очень аккуратно лежащими, в темно-синих джинсах, модных кроссовках, скорее подходящих для кого-то помоложе, и куртке с цветными нашивками, что создавало впечатление молодого, следящего за трендами парня лет тридцати, но никак не взрослого мужчины, особенно учитывая, кем он был.