— Нужно сделать печенье-е-е, — она радостно махала ногами в моих объятиях.

— Ты такая счастливая, — я заправил прядь волос ей за ухо, пока она с детским восторгом крутила в руке кофемолку.

— А есть повод для грусти? — Кейт подняла на меня сияющие радостью глаза.

— Вроде бы нет, — я улыбнулся.

— Я свободна. Переезжаю с тобой в Чикаго, — она ткнула пальцем мне в грудь. — Ты обещал мне Италию.

Уилсон перехватила кофемолку двумя руками, словно трофей победы, и, приплясывая, пошла к холодильнику. На столе очутилась пачка масла. Следом из других ящиков была извлечена банка с сахаром, соль и мука, похоже, двух видов.

— Ты вроде вещи собирала, — без упрека отметил я, опускаясь обратно на свое место.

— Люцифер, — Кейт со скоростью опытного кондитера подготавливала ингредиенты. — Это шортбред. Готовится быстро и тебе понравится.

Она перемолола сахар в кофемолке, отрезала кусок масла и поставила его в микроволновку, параллельно растирая соль до состояния порошка.

— Нужно взять абонемент в зал, когда вернемся. А то я рискую через год превратиться в шар с твоей любовью к выпечке, — я чувствовал себя необычайно спокойным, наблюдая за ловкими и быстрыми движениями Кейт.

— Ты можешь не есть, — она коварно улыбнулась. — Только смотреть.

— Не дождешься.

Она достала размягчившееся масло, высыпала туда соль и размешала. Следом отправился сахар, размешанный вилкой до состояния крема с усердием, достойным похвалы.

— Может, тебе помочь? — я выглядел слегка бесполезно на фоне очень активной Уилсон, резко переключившейся от сборов к выпечке.

— Покидай вещи в сумки, — она неопределенно махнула рукой. — Из ящиков внизу.

Я взял пустую сумку с пола, открыл один из ящиков, явивший мне залежи различных полезностей (а иначе зачем Кейт их хранила?), никоим образом не структурированные, наваленные одни поверх других. Я выгребал эти вещи, многочисленные мелочи в виде ручек, блокнотов, упаковок таблеток, прикидывая, поместится ли в мою машину такое обилие вещей или придется заказать транспорт.

— Может, что-то из этого нужно выкинуть? — с надеждой спросил я.

— Может, — она пожала плечами, активно засыпая муку в чашу. — Я потом переберу.

Мучная пыль взвилась в воздухе, мелкими частичками оседая на столе и руках Кейт, которая весело бубнила под нос слова какой-то неизвестной мне песни.

— В понедельник заберу вещи из шкафчика на работе. Пересмотрю, что можно выкинуть и, может, свистну у Джека пару коробок, — прервала она свое бодрое пение.

— У тебя там много вещей? — с опаской уточнил я, понимая: забить машину придется по самую крышу.

— Да так... Старый свитер, шузы́ на сменку, зеркало.

— И ключ от квартиры, — напомнил я.

— И ключ. Который мне теперь совершенно точно не понадобится.

Кейт махнула вилкой, очертив невидимую границу перемен, удовлетворенно кивнула результату замешивания теста, и как по волшебству, в ее руках появилась форма для выпечки. Уилсон высыпала туда тесто, скорее напоминавшее крошки, нежели цельный ком, который я привык видеть. Прибила их сверху кулаком, трамбуя, видимо, в крепкую массу.

— Дай нож, — она защелкала пальцами, точно заправский повар указывал своему ученику.

Я покорно исполнил просьбу, рассматривая, как Кейт делает насечки на тесте. Она поставила подготовленную форму в холодильник и включила духовку.

— Вуаля! — торжественно объявила она, вскидывая руки вверх. — Продолжаем сборы.

Вокруг царил настоящий хаос, на разбор которого у нас, по идее, должна была уйти уйма времени.

— Может, возьмешь только самое необходимое? — тоскливо оглядываясь, спросил я.

— Естественно. А как иначе, — Кейт привстала на носочки, закинула руки мне на плечи и, сложив губы трубочкой, шутливо чмокнула. — Здесь все очень-преочень необходимое.

Я положил руки ей на талию, прижимая ближе. Уилсон крепко обняла мою шею и, подпрыгнув, обвила ногами.

— Уф, — швы неприятно потянуло.

— Ой! — она замерла в настороженной позе. — Рука? Прости, я забыла.

— Ничего, — я примостил Кейт на свободном участке стола.

Она забралась под мою футболку, принимаясь мягко гладить спину. Мелкие мурашки бежали за ее руками, вызывая приятное, жаждущее томление.

Я погладил ее бедро, мысленно проклиная, что она выбрала джинсы. Наши губы встретились в неспешном чувственном поцелуе. Мы совсем не торопились, наслаждаясь мигом, желая растянуть его на целую вечность. Сейчас вокруг нас было странное нереалистичное спокойствие. Кейт погладила подушечками пальцев мою шею, нырнула под ворот футболки, начиная углублять поцелуй.

— Никогда не занимался сексом на пыльных коробках.

— Все когда-то бывает впервые, — выдохнула Уилсон мне в губы.

— Кейт! — на входную дверь обрушился град ударов.

Мы вздрогнули, цепенея от внезапности слишком громких звуков.

— Что там случилось? — Уилсон спустила ноги на пол и пошла открывать. Я вышел следом.

На пороге стоял запыхавшийся Джек. Весь его вид выражал неконтролируемую панику.

— Хорошо, что ты дома, — мужчина облегченно выдохнул. — Кажется, у тебя в квартире потек стояк. В баре уже лужа. Можно? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу.

— Конечно, — Кейт открыла дверь шире.

Джек метнулся в уборную. Послышался грохот и тихие ругательства.

— Сантехник уже едет, — оповестил он, возвращаясь к нам. — Извините, если помешал, — виновато улыбнулся мужчина. — Дело неотложное.

— Ничего страшного, — утешила его Уилсон. — Мы собирали вещи, — она кивнула на гору посреди комнаты.

— Никак не привыкну к мысли, что ты уезжаешь, — печально отозвался Джек. Телефон в его кармане зазвонил. — Это сантехник. Пойду встречу.

Мужчина вышел в коридор. Послышались удаляющиеся шаги в сторону выхода.

— Я, конечно, рассчитывала сегодня на стояк, — пробубнила Кейт, хитро разглядывая меня. — Но не на такой.

Я громко хохотнул, сгреб ее в охапку и поцеловал в макушку.

— Тогда будем собирать вещи, — смирившись с очередным вмешательством посторонних, заключил я.

***

— Лана, что ты там малюешь?

Я сидела с закрытыми глазами минут десять, если не больше, и почти заснула от нежных касаний кисти для макияжа.

— Молчи, — она легонько ударила меня деревянной ручкой кисточки по лбу.

— Ай! Синяк же будет.

— Не будет, — заверила она. — Я почти закончила. Сейчас.

Наконец Лана оставила в покое мои глаза и ринулась к туалетному столику, где валялась гора косметики. Девушка зарылась в ворох помад, видимо, наметив себе вполне конкретную цель.

— Нашла! — возвестила она.

Лана метнулась обратно ко мне, с клацаньем сняла золотистый колпачок и выкрутила стик нежно-розового оттенка.

— Последний штрих и одеваемся, — она ловко, словно опытный визажист, накрасила мне губы и вручила помаду. — Купила, но так и ни разу не пользовалась. Цвет не мой. Дарю, — расщедрилась девушка. — Тебе идет.

Я хотела подойти к зеркалу, чтобы оценить результат, но Лана схватила меня за руку и потащила за собой.

— Рано. Нужно одеться и тогда смотреть на образ в целом.

Сама девушка уже была в полной боевой готовности. Яркий макияж с графичными стрелками и черной помадой, латексное платье в обтяг делали из нее то ли готическую диву, то ли звезду эротического шоу.

Лана открыла шкаф, цапнула оттуда вешалку с чем-то белым, воздушным, больше похожим на облако сладкой ваты, чем на одежду, и протянула мне.

— И туфли, — она достала с нижней полки белые туфли на небольшом устойчивом каблуке.

Я изумленно рассматривала вырученные мне вещи, не понимая, как ей удалось подобрать мне наряд, не зная размера, и угадать с удобством обуви.

— Как ты… — начала я озвучивать свою мысль.

— Я вас, скромников, за версту чую, — Лана покрутила пальцем в воздухе, одаривая меня коварной улыбкой. — И знаю от и до, — она шагнула ближе и, будто стараясь загипнотизировать меня, произнесла: — Одевайся.