– Не помню, – Ростик пожал плечами и повертел головой.

– Впрочем, неважно. В общем, получается, – продолжила Лари, – что те, кто не нашел свою половинку, придумывает себе какой-то иной смысл жизни, чем продолжение рода. Когда женщина говорит, я не хочу детей и приводит причину за причиной, я не верю. Причина может быть только одна – она не нашла или не любит своего мужчину. Если половинки встретились, разум замолкает, и вместо них говорит инстинкт. В голове влюбленных слышен только голос Природы. А она может говорить в минуты финального полового акта одно – из этих человеческих существ выйдет великолепное смешение генов. Если тебе не нравится такое обоснование смысла жизни, – с улыбкой прибавила Лари, помолчав, – можно упомянуть и библейское «Плодитесь и размножайтесь».

– Нет, я не спорю с тем, что дети – смысл жизни. Я лишь хотел понять, что ты думаешь по этому поводу, – сказал Ростик и робко прибавил: – Мне просто помнится, ты вчера сказала, что смысл твоей жизни – писать книги.

– Не совсем так. Я сказала, что писательство – моя жизнь.

– А в чем разница? – усмехнулся Ростик.

Лари замялась, задумалась.

– В принципе, никакой, – согласилась она, улыбнулась и прибавила: – Значит, я подменила истинный смысл жизни на неистинный.

– Потому что не нашла свою вторую половинку? – тут же спросил Ростик.

– Ах ты, хитрец! Решил меня подловить?

– Не увиливай.

– Я не увиливаю. Хочу выиграть время, чтобы подумать, – Лари отпила чаю, немного помолчала, и прибавила: – Ты сказал, что я могу не отвечать на твои вопросы. Так вот, я не удовлетворю твое любопытство. Сегодня, по крайне мере. Единственное скажу, что часто нам сложно по тем или иным причинам отказаться от того, что мы вынашиваем в себе долгие годы, в том числе и придуманный смысл жизни.

– Ну, хорошо, – Ростик отложил книгу «По острию свободы», хитро глянул на Лари и открыл другую книжку.

– «Милый, завтра я проснусь мужчиной», – проговорила Лари, прочитав на обложке, улыбнулась и прибавила: – Может, достаточно.

– Нет, нет, нет, – повертел головой Ростик. – Утоли любопытство своего читателя. Ну, пожалуйста, – прибавил он, уловив досадливый взгляд Лари.

Лари обреченно вздохнула и отпила чаю.

Ростик открыл книгу на странице с закладкой и с чувством, с толком, с расстановкой стал читать: «Ася налила себе в стакан виски, кинула пару кубиков льда.

– Ты бухнешь? – спросила она Сержа.

– Нет, не хочу.

– Как хочешь. А я бухну, – сказала Ася, сделала глоток виски и плюхнулась в кресло, матерясь, как сапожник.

– Эй, ты чего?

– Мужчиной быть прикольно, – сказала Ася и затянула в себя дымок. – Миллион ограничений – в урну…»

– Мне интересно, – Ростик закрыл книгу, посмотрел на Лари, – ты и вправду думаешь, что это так.

– Что именно? Что мужчины ведут себя свободнее женщин?

– Ну да.

– А разве нет? – Лари сгримасничала. – К женщинам всегда предъявляются повышенные требования. Не все, что позволено мужчине, позволено женщине.

– Так и не все, что позволено женщине, позволено мужчине. Это, во-первых, – Ростик ухмыльнулся. – А, во-вторых, мне кажется, сейчас женщины себя ни в чем не ограничивают. Курят, матерятся, бухают, как в книжке написано.

– И то верно. Впрочем, в России за всю историю утонченных леди по пальцам можно пересчитать. Но речь о другом. Вкушение запретных плодов, право проказничать – есть и будет прерогативой мужчин. С них как с гуся вода – если и нарушили какое-нибудь нравственное правило, их прощают охотнее. «Это же мужчина! А ты – женщина!» – говорят, если провинилась она. Постой, не перебивай, – Лари не дала Ростику сказать: – Я не говорю, плохо это или хорошо. По сюжету, Ася сделала для себя небольшое открытие – будучи мужчиной, она может больше, чем когда была в теле женщины. Больше внутренней и внешней свободы, понимаешь? Нам, женщинам, и вправду, иногда хочется плюнуть в глаза приличию.

– То есть ты против уравнивания женщин с мужчинами в свободе вкушения запретных плодов?

– Против.

– Почему?

Лари скрутила губы трубочкой, с минуту подумала.

– Боюсь, мой ответ тебя не порадует.

– Не бойся, я справлюсь, – лукаво улыбнулся Ростик.

Лари немного помолчала, потом с волнением заговорила:

– Грязные, нехорошие поступки не делают чести ни мужчинам, ни женщинам. В чем бы это не выражалось. И, сказать к слову, в этом смысле женщины до недавних пор были намного выше мужчин и по духу, и по достоинству. Но почему-то чаще человека при первой же возможности тянет именно в грязь. Например, та же Ася. Она, освободившись от женского лика, решила, что быть мужчиной круто, но лишь потому, что она позволяла себе больше недостойных поступков. Быть мужчиной – почетно не потому, что можно делать все, что заблагорассудится, отшвыривая и высмеивая нормы морали и нравственности. Быть мужчиной почетно, потому что на мужчинах лежит большая ответственность за все, что происходит вокруг. Часто женщину сравнивают с ребенком, мол, капризная и неразумная. Мне кажется, сегодняшний мир наглядно демонстрирует, что все с точностью до наоборот. Мужчины ведут себя, как дети. Стоит только им уйти из-под контроля реального или надуманного, они тут же шалят, проказничают, шкодят. Почему так? Может, мужчина и не должен быть ответственным за все, что происходит вокруг? Может, по природе своей он просто на это не способен? В таком случае, нам запудрили мозги. И быть мужчиной вовсе не почетно. Навязали, сформировали стереотипное мышление. Когда Ася была в теле женщины, она вела себя куда выше и достойнее, ответственно, чем после перевоплощения. Возникает финальный вопрос: так может ответственность за все, что происходит вокруг, несут не мужчины, а женщины? И значит, они весомее, чем принято считать в обществе? Вот мы и подобрались к вопросу о том, кто на самом деле должен властвовать в мире – мужчины или женщины.

– Ну, ты и намудрила, – охнул Ростик, улыбнулся и прибавил: – Уже сомневаюсь, правильно ли сделал, что задал тебе вопрос.

– А-ха-ха, – от души рассмеялась Лари. – Забудь. Я люблю все усложнять.

– Это точно, – согласился Ростик. – Вот сижу и думаю, может, хватит на сегодня вопросиков-то, а то, если честно…

– Хватит-хватит, – не дала ему договорить Лари. – Предлагаю так – почитаешь книги, если захочешь, скажешь, понравились или нет. А обсуждать то, что сказали или подумали мои герои – от лукавого. Ну его.

– Договорились, – кивнул Ростик и с загадочной улыбкой отложил книги Лари на столик.

Лари вышла из апартаментов на рассвете. Она приготовила себе крепкий кофе, вышла на палубу и присела в кресло-качалку. Бесконечная морская даль перед глазами, легкий, теплый ветерок. Интересные чувства и ощущения. Лари будто и вправду здесь.

– Доброе утро, Лари! – услышала она голос Ростика и обернулась.

– Привет! Решила сегодня опередить тебя.

– Получилось, – улыбнулся Ростик, подошел к Лари и приобнял. – Всю ночь читал твои книжки. Дочитал. Сначала прочитал о свободе, потом историю Аси, потом принялся за трех несчастных барышень, которых ты закинула в прошлое.

– Только не говори, что…

– Нет, нет, нет, – перебил Ростик, уловив умоляющий взгляд Лари. – О книгах больше ни слова. Мы же договорились вчера. Все три книги однозначно понравились. Больше ни слова! Молчок! – Ростик приложил указательный палец к губам.

– Спасибо! – благодарно улыбнулась Лари и прибавила: – У меня к тебе предложение.

– Хм, интересно.

– Хочу показать тебе еще одно место на Крите, которое я полюбила.

– И что за место? – Ростик присел в кресло напротив.

– Недалеко от Элафониси есть дикий пляж, Кедродасос. Вот туда я хочу с тобой.

– Что там примечательного? – спросил Ростик, закинув ногу на ногу.

– Сам увидишь, – кокетничала Лари. – Могу только сказать, что он сильно отличается от других пляжей Крита.