– Синопсис? Он же обычно пишется, когда роман написан.

– Обычно, да, но я всегда начинаю с синопсиса. Потом наполняю задумку содержанием. Мне так удобнее. Почему-то.

– Лари – это твое творческое имя? – спросил Ростик, немного погодя.

Лари вздернулась, но сразу же взяла себя в руки.

– Нет, настоящее. Я поменяла имя в паспорте, когда училась на втором курсе в университете. Раньше была Кларисса…

– Кларисса? Необычное имя, красивое.

– Мама назвала меня в честь Кларисс Клифф, английской художницы по керамике в эпоху джаза. Мама была в восторге от ее работ.

Ростик повертел головой.

– Не слышал …

– Я и сама о ней толком ничего не знаю, и никогда не интересовалась.

– А почему ты изменила имя? – робко спросил Ростик.

– Это грустная история… Не хочу о ней, – ответила Лари и отвела взгляд, погрузившись в раздумья.

Ростик ждал. По выражению лица Лари, он понял, что задел ее за живое. В жизни Лари случались неприятности, о которых она не спешит говорить. Она готова рассказать о себе, но до конца откровенничать не станет, хотя бы ее собеседником был плод воображения.

– Возможно, – вдруг заговорила Лари, – я жила бы иначе, но, веришь, часто ловлю себя на мысли, предложи мне кто-нибудь другую жизнь, полную общения и развлечений, я бы отказалась.

– Почему?

– В общении и развлечениях сомнительное удовольствие.

– Любишь одиночество? – спросил он.

– Да.

Ростик пожал плечами.

– Не знаю, а мне одному не по себе, – сказал он.

Лари промолчала. Ростик заметил, что настроение Лари сильно поменялось. Она озаботилась, немного нахмурилась и, казалось, в эти минуты думала о чем-то неприятном.

– Это выбор каждого, – сказала она, выдохнула и прибавила: – Мне хорошо одной. Уже хорошо. Точно, на все сто процентов!

Она замолчала, поймала недоверчивый взгляд Ростика.

– Я серьезно! – сказала Лари, будто оправдывалась. – Ты что, не веришь?

– Ну как сказать, – Ростик незаметно улыбнулся – так неубедительно прозвучали слова Лари. – Если тебе хорошо, почему ты чуть не плачешь?

– Плачу? Я?

– Да. У тебя мокрые глаза, Лари.

Лари поморгала, отвернулась.

– Знаешь, – сказал Ростик, подумав, – по себе знаю, быть честным с самим собой сложно. Но если получится, бояться больше нечего. Самое трудное уже позади. Возможно, я нарушаю границы, – робко прибавил Ростик, помолчав, – но ты лукавишь. По крайней мере, так выглядит со стороны. И тебе не хватает общения, людей… Чувство, что ты просто подменила реальный мир вымышленным. Другой вопрос, – задумчиво произнес Ростик, – почему ты предпочитаешь компанию несуществующих людей. Ты же не всегда такой была, я уверен…

– Думай, что хочешь. Не стану спорить, – Лари отпила шампанского, хитро прищурилась и кокетливо прибавила: – И вообще, Ростислав Олегович, ты слишком много хочешь знать! Думаю, достаточно откровенностей на сегодня. В конце концов, у нас еще шесть дней впереди. Наговоримся…

– Хочешь оставаться загадкой? – игриво улыбнулся Ростик.

– А почему бы и нет. Я же женщина. А любая женщина должна оставаться загадкой…

– Ты кокетничаешь со мной?

Лари сделала серьезное лицо, строго посмотрела на Ростика.

– Нет, не кокетничаю, – сказала она и рассмеялась.

– Что ты смеешься? – спросил Ростик, но ответ не получил.

Лари хотела что-то сказать, но в рот – будто смешинка попала. До чего необычные чувства. Она же и вправду с ним кокетничала, с детищем собственного разума, причем не первый раз. Верх безумия!

– Во всем виновато шампанское, – заключила она сквозь смех.

Ростик с улыбкой наблюдал за Лари. Есть что-то в ней необычное. Пожалуй, он приложит усилия, чтобы разгадать эту молодую женщину.

– Ростик, не наливай мне больше, – Лари наконец успокоилась.

– Отчего же? По мне, так назрел тост, – он взял бутылку шампанского и наполнил бокалы. – Я хочу сказать о тебе.

Лари прислушалась с нарочитой серьезностью.

– Сказать по правде, с каждой минутой все больше и больше вопросов. Но коль на сегодня лимит исчерпан, позволь комплимент – с тобой интересно. Женщина – загадка. Я это вижу, но в большей степени – чувствую. Веришь? Чувствую вот этим сердцем, – Ростик приложил руку к груди. – Оно у меня есть и бьется... Ты не такая, как те, кого я встречал когда-либо. Ты, вправду, – загадка, загадка, которую хочется разгадать. Будь всегда такой … – Ростик поднял бокал. – За тебя, за самую загадочную женщину!

Лари расплылась в хмельной улыбке.

– Да будет так! – сказала она, пригубила игристого и поставила бокал на столик.

– Кларисса, – Ростик шутливо нахмурился, – пьем до дна!

Лари вмиг переменилась в лице, побледнела. Она поставила бокал на стол, растерянно глянула на Ростика.

– Ростик, я пойду в каюту. Хорошо? – тихо сказала она.

– Что случилось?

– Ничего не случилось. Просто пойду. Прости. До завтра!

Лари встала, вышла из-за стола и спустилась на нижнюю палубу.

Ростик минуты три не мог понять, что произошло. Он перебирал в мыслях все, что сказал и сделал за последние десять минут.

– Что же у нее в голове? – задумчиво произнес он, опустошил бокал и вполголоса прибавил: – Видать, пожелание – будь всегда загадкой, она поняла буквально…

Ростик уснул в лаунж-зоне, улегшись на небольшом кожаном диване белого, как мел, цвета. Шампанское, морской воздух, звездное небо подействовали как снотворное.

Он проснулся на заре от крика средиземноморских чаек.

– Чайки? Откуда они? – спросонья удивился Ростик.

Эти птички гнездятся недалеко от побережья, увидеть их полет в открытом море – скорее исключение, чем правило. Ростик посмотрел по сторонам, обернулся.

– Ой! А это что? – произнес он, резко вскочил, взял подзорную трубу и долго всматривался вдаль. – Я почему-то думал, что мы стоим на месте. А тут скалистый остров... – сказал он чуть погодя.

Ростик минут двадцать ходил с подзорной трубой по палубе туда-сюда, прежде чем решился зайти в шкиперскую рубку. Он с осторожностью подошел к стойке управления яхтой, с интересом осмотрел кнопочки и рычажки.

– Как же тобой управлять? – спросил он вслух и уселся в кресло рулевого.

Не прошло и минуты, как яхта двинулась вперед. Ростик никогда не обучался управлять яхтой, только мечтал, и тут – роскошная махина тронулась.

– Ничего себе! – вскрикнул Ростик. – Поразительно!

Триста метров от скалистого острова. Ростик развернул яхту вдоль берега и, любуясь морским пейзажем, медленно вел судно.

Невероятно красиво! Творец явно был в прекрасном расположении духа, когда создавал гористый рельеф. Нельзя насмотреться. Дикие, пугающие, непокорные и величавые скалы, прозрачное, как слеза, море. А какой изумительный цвет воды! Бирюзово-голубой, не иначе. Ландшафт завораживал.

– Доброе утро!

Ростик обернулся. В пяти шагах от него стояла Лари в коротких джинсовых шортах и майке алого цвета. Волосы собраны в хвост, на голове – джинсовая кепка с коротким и слегка изогнутым козырьком.

– Доброе утро! – сказал Ростик и улыбнулся. – Смотри, как красиво.

– Вижу! – Лари посмотрела на обрывистую гору. – Крит покорил мое сердце с первого взгляда.

– Это остров Крит?

– Да, – ответила Лари и присела в кресло.

– А я никогда не был на Крите. Собственно и в Греции – то же. Давно хотел, но все никак – то работа, то… – Ростик запнулся, глянул на Лари.

«Совсем забыл, что я – ненастоящий», – с иронией додумал он и улыбнулся. Как же он мог побывать в Греции, когда автор не удосужился уделить внимание маленькой мечте своего героя.

– А ты часто бывала здесь? – спросил Ростик, помолчав.

– Не так часто, как хотелось бы. Всего четыре раза. Два раза отдыхала сама. – Лари замолчала, опустила глаза: – Третий раз я отдыхала здесь с молодым человеком. А четвертый…

Лари не договорила. Ростик кинул на нее взгляд – или ему показалось, или она и вправду немного опечалилась.