Взрыв прогремел на противоположной от нас стороне порта, однако волна жара докатилась и сюда. Один из местных рабочих, что нес увесистый бочонок, остановился и зачарованно уставился на пожирающий горючее огонь, чем я не преминула воспользоваться. Удар рукояткой винтовки в висок, и грузное тело падает на пол, вслед за тяжелым бочонком, вывалившимся из ослабевших рук.

Все были настолько заняты действием, что никто не обратил внимания на то, как высокая худая девушка в ободранном десантном костюме подхватила обмякшее тело и поволокла его за угол. Бьерн уже ждал меня на месте. Скандинав как раз пытался надеть свой трофейный респиратор.

Стеклопластиковая ракушка с надежным фильтром из синтетических волокон и органических пластин, полностью закрывала лицо, не давая проникнуть опасным веществам не только через носоглотку, но и через слизистую глаз. Мой респиратор изнутри пах сигаретами и какой-то химией, а само стекло было украшено многочисленными мутными разводами. Мужчина явно не заботился о чистоте защитного оборудования. С некоторой долей брезгливости я натянула респиратор на лицо.

— Ты нашел универсальный инструмент? — глухим из-за респиратора голосом спросила я у Бьерна.

— Нет, мой был пустым. Может, у этого есть.

Скандинав кинулся обшаривать карманы мужчины, который уже начал приходить в себя и слабо зашевелился.

— Точно есть! На этот раз повезло, — произнес он, доставая из нагрудного кармана плоский продолговатый предмет.

— Вы находитесь в зоне биологического поражения. Рекомендую как можно скорее эвакуироваться.

— Вот и началось. Сейчас им явно будет не до нас, — Бьерн вскочил на ноги, осматриваясь по сторонам. — И система, вроде, не возражает. Просто в голове не укладывается. Я бы никогда не догадался, что именно заложено в испытание. Да что там, никто бы не догадался!

Я отобрала у скандинава инструмент и поманила Бьерна за собой. Шаттл, несмотря на события, развернувшиеся в порту, продолжал подготовку к старту. Экипажу, планирующему через несколько минут покинуть планету, не было дела до того, что с ней после того станет. Шаттл цел, и это было главным.

Технический люк, ведущий в грузовой отсек, располагался в задней части шаттла, как раз неподалеку от того места, где из сопла в любой момент мог вырваться поток раскаленного воздуха.

Инструмент послушно соединился с системой шаттла и начал процесс аварийной разгерметизации люка. Мне оставалось лишь надеяться, что увлеченный пламенным шоу пилот не заметит крохотный мигающий индикатор на самом краю панели управления.

Неподалеку от нас на заплетающихся ногах, словно пьяная, прошла женщина в рабочем комбинезоне. Она заметила нас и силилась что-то произнести, вытягивая в нашу сторону руки. Не дойдя нескольких метров, женщина споткнулась на ровном месте и упала плашмя. Несколько мгновений ничего не происходило, затем ее тело начало содрогаться от конвульсий. Она била ладонями вытянутых вперед рук по полу и мотала головой, разбрасывая в стороны белую пену, обильно хлынувшую из ее рта.

Эта женщина стала первой. Люди, еще недавно занятые тушением пожара или просто глазеющие на разворачивающееся действие, теперь шатались и кашляли, оседали на пол, прижимая руки к животам. Раздался крик боли, к нему через мгновение присоединился еще один. Люди стонали и корчились на полу, однако система продолжала молчать. Она больше не начисляла штрафные баллы, но и о прогрессе сообщать не торопилась.

Звонко щелкнул замок технического люка, и меня обдало прохладой.

— Давай, скорее внутрь, — поторопила я Бьерна.

Горячий поток воздуха едва не сорвал не успевшую до конца закрыться створку люка. Я вскрикнула, и отскочила в сторону, когда в щели хлынул раскаленный пар. Шаттл был готов к отправлению.

Створки на потолке порта начали расходиться в стороны, когда шаттл загудел, дрогнул и потерял контакт с землей. Он слегка покачивался из стороны в сторону в ожидании, когда сможет покинуть лоно порта и устремиться в кажущуюся безопасной черноту космоса.

Резкий рывок вверх, и я, не удержавшись на ногах, отлетела к стене, сильно ударившись спиной о край металлического контейнера.

— Держись за что-нибудь, сейчас еще раз тряхнет! — выкрикнул Бьерн, намотав на руку пучок кабелей.

Не найдя подходящей опоры, я растянулась на полу на животе, ухватившись за скобу крепления. Шаттл снова прыгнул. Меня приподняло в воздухе и снова ударило. На спину навалилась невероятная тяжесть. Шаттл резко набирал высоту, оставляя под собой мучительно умирающую базу.

Меня снова тряхнуло. Казалось, что мы резко остановились, но миниатюрный космический корабль продолжал удаляться от Клиса. Мы почти прошли относительно тонкий, по сравнению с Землей, слой атмосферы, и уже были готовы покинуть экзосферу планеты, чтобы нырнуть в открытый космос, когда Бьерн спросил:

— И что теперь? На Клис мы вернуться не сможем, испытание не закрыто.

Скандинав устало вздохнул. Он все еще опасался, что я повела нас по ложному пути, но теперь я абсолютно не сомневалась в своей правоте.

— Пойдем, осталось доделать самую малость, — произнесла я, вставая на слегка подрагивающие от усталости ноги.

Внутри шаттл оказался совсем крохотным. Почти все его пространство занимала всевозможная техника, к которой тянул свои провода-паутинки энергетический генератор — сердце шаттла. Заставленный ящиками грузовой отсек, не больше двадцати шагов в длину, выходил в узкий металлический коридор, едва подсвечиваемый напольной технической лампой. Дверь направо — царство, где правил корабельный техник.

Мужчина, сверкая блестящей потной лысиной, перемещался от одного аппарата к другому, сверяя данные и корректируя настройки. Шаттл жил своей механической жизнью — шумел, скрипел и стрекотал. Когда я переступила порог и замерла на границе света и тьмы с поднятой винтовкой, техник, скорее, почувствовал, нежели увидел меня. Он резко поднял голову от дисплея, и в этот момент в грудь мужчину ударил сгусток плазмы.

Расстояние между нами оказалось столь малым, что промахнуться было просто невозможно. Техник замер на мгновение с поднятой рукой, в которой блеснуло что-то металлическое, и начал заваливаться на бок. Чтобы его тело не нарушило настройки шаттла, я подскочила к мужчине и аккуратно положила его на пол. Плазма запекла рану, и ее обуглившиеся края не давали крови вытекать наружу.

Система промолчала. Я ждала ее неприятный голос у себя в голове, но он так и не последовал. Глянув на панель управления, удовлетворенно кивнула головой. Пока что все было в порядке.

— Осталось двое. Пилот и штурман. Прикрой меня, если что, но никого не убивай. Нам от них еще кое-что нужно, — попросила я Бьерна, активируя плазменный заряд.

Штурман, словно зная, что должно произойти, встретил гостей выстрелом из дробовика. Мелкие металлические дробинки имели большую площадь поражения, что в замкнутом пространстве для жертвы могло обернуться бедой, но не вредило кораблю, оставляя обшивку в целостности.

Выругавшись, Бьерн скрылся за металлической надстройкой, когда рой дробинок пролетел мимо, слегка зацепив его правое ухо. Плазма не дробинки, ей металл нипочем. Прикинув, где мог находиться штурман, я припала на одно колено и пустила длинную, но маломощную очередь. Сгустки плазмы прошили тонкий металл, разделяющий нас со штурманом, и ушли вглубь шаттла. Гулкий выстрел, шипение плавящегося металла и крик боли.

Не таясь, я прошла в тесное, плохо освещенное помещение. Штурман лежал на полу и глухо стонал, схватившись за обрубки ног, оставшиеся без ступней. Я отшвырнула ногой в сторону его дробовик и присела над корчащимся от боли мужчиной.

— Что в красных отсеках? — Спросила я, разворачивая его голову за неухоженные сальные волосы в свою сторону.

Штурман не желал отвечать, но когда дуло винтовки ударило по одному из обрубков, мужчина закричал от боли. Я хотела ударить второй раз, но тут он все же заговорил.

— Там ГР-36. Восемь штук.