— Ооооо…. — простонал он, и дернулся ощутимее, закрывая глаза и запрокидывая голову, так, что темные волосы шелком заструились по крепким плечам.

После горячего контраста, вновь холодный, и новый стон, уже более громкий.

Я бесстыдно подглядывала всякий раз меняя температуру. Мне нравилось наблюдать, как мужчина плавиться в моей власти, как крепко сжимает пальцами край резной прикроватной спинки, и пытается держать себя в руках.

Скользя губами по мокрой плоти, все легче опускалась ниже, проталкивая головку глубже в горло. Еще несколько раз, и кульминация не заставит себя ждать, поэтому я остановилась и села, не скрывая улыбки и тяжелого дыхания.

Господин был безоружен, растерян и удивлен. И оттого открыв глаза, со свистом выдохнул через рот и мотнул головой, словно спрашивая почему я остановилась.

— Мне продолжать? — он кивнул, и я порочно вытерла влажные губы, облизнув их вновь и слизывая остатки с пальцев. — Уверены?

— Что… что за игра?

— Постельная, — не таилась я. — Это похоже на мое желание, господин? Или вы все еще сомневаетесь?

Разгадав, что я тяну время, он нетерпеливо рыкнул, схватив меня за руку и широко раздвигая ноги.

— Похоже. Теперь я верю. И так и быть, подарю тебе оргазм.

— Благодарю, мой господин, — не поддаваясь влиянию грозного тона, я все так же игриво и соблазнительно погладила пальцами его грудь. — Но я хочу сама доставить вам удовольствие. Если вы, конечно, позволите.

— Ты хочешь продолжить?

— Хочу. Мне нравится смотреть на вас.

Он, все еще сомневаясь, разжал свои объятия на моей талии, и позволил сползти вниз, возвращаясь на прежнее место.

Потянувшись к горячей чашке, я вновь набрала воды в рот, и проглотила, зная, что совсем скоро игра подойдет к концу. Кульминация неминуема. И тянуть время больше нет смысла.

Опустившись горячим ртом на мужской член, я втянула его и погладила языком, танцуя теплом на уздечке, на краешках головки и потянулась вниз. Крепкий член был мало похож на то, что госпожа Терн выдавала нам на уроках в качестве пособия, но даже больший размер и обжигающая температура не остановили бы меня сейчас. И нырнув вниз, протолкнула член в самое горло, чувствуя, как тесно раздвигаются его стеночки, пропуская в себя твердую плоть.

Повелитель застонал. Несдержанно, нечаянно, он выгнулся мне навстречу, впиваясь стальными пальцами в простынь и мои волосы. Нет, он не тянул меня ниже, просто держался, как за маяк в темноте, чтобы знать, что суша где-то поблизости.

Тугая струя ударила мне в горло, но я подавила позыв отпустить член, и проглотила все семя, закрывая глаза, чтобы окунуться в отложенный на время игры стыд.

Никогда раньше не делала этого на живом мужчине, довольствуясь стеклянным подобием для отработки упражнений, но это нельзя было сравнить… слишком непохоже.

Горячие пальцы гладили мои волосы, пока мужчина, мышцы живота которого сокращались, кончал. Он рвано шептал что-то на своем языке, разрывая пальцами ткань постельного белья, и на мгновение мне показалось, будто когти выступили у него из пальцев, уничтожая простынь.

Убедившись, что шайсар закончил, я отстранилась, необдуманно облизнув губы, и поспешила опустить глаза, соскальзывая с постели, и хватаясь за подставленный столик.

Укатить его обратно, чтобы дать себе несколько секунд уложить все непослушно вздыбленные мысли. Но крепкие руки оторвали меня от пола, возвращая в постель, и молчаливый шайсар, уткнувшись носом в мой висок, прошептал:

— Думаешь, это все?

— Думаю, на сегодня достаточно, господин, — тихо ответила я, чувствуя, как мужская ладонь погладила грудь, живот, и нерешительно замерла на развилке ног.

— Не хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие?

— Я все еще неважно себя чувствую. Да и вам не мешало бы отдохнуть.

Видимо, мои слова задели мужское самолюбие, потому как повелитель резко отстранился, лишая меня своих рук и ушедшего вместе с ними тепла.

— Ты не хочешь. Лишь исполняешь свои обязанности.

— Я хочу, и именно поэтому прошу вас отдохнуть. Мне не хочется завтра чувствовать себя виноватой, за то, что вы не выспитесь.

— Вновь ложь, — голос его был тяжел и устал, и повинуясь порыву, я перевернулась на бок, своевольно прижимаясь лбом у крепкому мужскому плечу:

— Прошу вас, дайте мне время. То, что я делала, я делала впервые, и меня гложет стыд.

Он молчал. Думал.

В тишине было слышно, как щелкают искры на кончиках свечей, как воет неожиданно разыгравшийся ветер за окном, и спокойное дыхание шайсара, что позволял мне так доверчиво прильнуть к нему.

— Один вопрос.

— Да?

— Тебе стыдно ласкать меня, или стыдно что-то другое?

— Выглядеть развратной, наверное, — я бы пожала плечами, но усталость навалилась неподъемной ношей. — Я выросла ни как лирея, господин. Близость долгое время была для меня личным, сокровенным.

— А что стало потом?

— Потом, я стала товаром. Время и условия меняют приоритеты, и мы не всегда успеваем под них подстроиться. Вот и я иногда вспоминаю себя прежнюю.

Мы больше не говорили. Тишина окутала спальню повелителя плотным коконом, и я задремала, сквозь сон чувствуя гладящие мои волосы пальцы. Шайсар не спал, думал о чем-то своем, а я обессиленно закрыла глаза, позволяя себе невиданную вольность: засыпать в руках господина, еще и вперед него.

Ночь прошла слишком быстро. Незаметно пролетела, оставив после себя привкус несказанных слов и незаконченных действий. И открыв глаза, первое что я увидела — пустую постель.

Повелителя не было, его подушка была пуста, а сверху, в бумажной обертке, обернутой шелковой лентой, лежал кулек размером с ладонь.

«Тебе» — гласила лежащая рядом записка, с оттиском незнакомой печати в виде двух переплетенных между собой змей, и я нахмурилась, спросонья потирая глаза.

Подарок? Наверное, это то, что господин привез мне из своей поездки!

Словно маленький ребенок, я, испытывая странную игристую радость, дергано распутала узел, открывая обертку.

На бархатной подушечке лежали потрясающей красоты серьги. Две цепочки, с филигранно тонкими звеньями, заканчивались и начинались сапфирами размером с горошину. Они переливались и блестели в свете зажженных свечей, тонкими гранями играя и бросая солнечные зайчики мне на лицо.

Очень дорого. Очень.

Один этот сапфир мог перекрыть стоимость моего долга, и мне вновь стало грустно, возвращая боль по утерянному времени. Но напомнив себе, что это подарок, я отбросила печальные мысли и торопливо вставила тонкие застежки в уши, чувствуя непривычный вес украшений.

Стук в дверь вернул меня в реальный мир, и Тихия мышкой скользнула в спальню:

— Доброго утра, госпожа, — сказала она, а я взглянула на плотно зашторенные окна удивляясь тому, что оказываться действительно утро. — Как вы себя чувствуете?

Прислушавшись к телу, поняла, что слабость отступила, и я уже более сильна и энергична:

— Спасибо, Тихия. Все хорошо, мне гораздо лучше.

— Рада слышать, госпожа. Повелитель велел мне приготовить вас к завтраку, и проводить в столовую.

— Завтраку?

— Да, во дворце гости, и господин хочет, чтобы вы присутствовали.

Не споря, я поднялась с постели, и потянулась. Чувствуя себя действительно отлично, с помощью Тихии приняла ванну, оделась и привела волосы в порядок.

— Вы чудесно выглядите.

— Да, намного лучше, чем несколько дней назад, — согласилась я, пристально разглядывая свое отражение.

Небольшая усталость все же въелась серостью в кожу, но не зная, что произошло, заметить это было бы сложно. Так что в общем оставшись довольной своим внешним видом, я последовала за служанкой, вновь петляющей по сотне узких коридоров.

— Вам сюда, госпожа. И прошу вас, — она понизила голос, и продолжила. — Глаза в пол. Гости повелителя не так терпимы, как он.

Принимая совет девушки без сомнений, я опустила голову, слыша, как открывается дверь, пропуская меня в залитую светом комнату, где шумел десяток мужских голосов.