— Клэй, — попыталась я, страх покалывал мои нервы.

Он так долго стоял молча, что я чуть было снова не произнесла его имя. Но затем, наконец, его руки упали по бокам, и он расправил плечи, высоко подняв подбородок, когда снова повернулся ко мне лицом.

— Все кончено, Джи.

Я нахмурилась, замешательство боролось с беспокойством, терзавшим мой живот.

— Что закончилось?

Его горло сжалось.

— Мы.

Я рассмеялась. Это было автоматически, даже когда я нахмурилась, покачала головой и почувствовала, как слезы жгут мне глаза.

— Что? Не будь смешным. О чем ты говоришь?

Когда он не ответил, смех прекратился.

— Клэй, что ты сейчас говоришь? Что ты… Что… — Все, что я пыталась спросить, было прервано абсолютным отказом принять то, что он говорил. Я качала головой, снова и снова, скрестив руки на груди, когда смотрела на него и впитывала всю боль, которую он явно испытывал.

— Для меня все это было игрой, — сказал он, его голос был стоическим и невозмутимым, глаза затуманены. — Мне жаль, что я использовал тебя, что я притворялся, будто хочу быть с тобой. Я должен был сделать все возможное, чтобы вернуть Малию.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке так быстро, что я не смогла поймать ее взмахом руки.

— Вернуть Малию? — эхом отозвалась я.

— Она приходила прошлой ночью, — сказал он, и холод в его голосе заставил меня задрожать, как дерево во время бури. — Мы поговорили, и она хочет снова быть вместе. Это то, чего я тоже хочу. Мне просто жаль, что я втянул тебя в это.

Мое лицо исказилось от предательства и эмоций, желудок скрутило так сильно, что я согнулась пополам от боли. Но потом я снова встала, глядя на него затуманенным зрением.

И снова его внешность соскользнула.

Его нижняя губа задрожала так сильно, что он провел рукой по лицу, чтобы прикрыть ее, а затем опустил руки на бедра и снова отвернулся от меня, чтобы скрыть остальное.

Я подозрительно прищурилась.

А потом я бросилась в атаку.

— Чушь собачья, — закипела я, толкая его сзади. Он, спотыкаясь, двинулся вперед

прежде чем повернуться ко мне лицом как раз вовремя, чтобы я снова толкнула его. — Все это чушь собачья, и я это знаю. Зачем ты это делаешь? Что, черт возьми, происходит, Клэй?

— Я только что сказал тебе, что происходит. Это был мой план с самого начала, — сказал он громче, и я наблюдала, как он изо всех сил заставил себя разозлиться, посмотреть на меня сверху вниз — но он жалко потерпел неудачу, и слезы наполнили его глаза, потекли по щекам, когда мое сердце разбилось от этого зрелища.

Я потянулась к нему, вытирая влагу с его лица, прежде чем обхватить его щеки руками.

— Не делай этого, — умоляла я. — Я не знаю, что происходит, но, пожалуйста, не делай этого.

Его лицо исказилось от горя, и он отвернулся от меня, но прислонился к моей ладони, закрыв глаза и выпустив еще одну волну слез, прежде чем он убрал мои руки от себя.

— Я должен идти, — прошептал он, протискиваясь мимо меня.

Но прежде чем он успел добраться до двери, я оттащила его назад.

— Остановись! — Я закричала. — Прекрати это прямо сейчас. Посмотри на меня, — умоляла я, хватая его за подбородок руками и заставляя его. — Посмотри на себя. Ты не это имеешь в виду. Ты ничего такого не имеешь в виду. — Я покачала головой. — Ты этого не делаешь.

— Пожалуйста, — взмолился он, и когда его глаза наполнились слезами, он попытался отстраниться от меня. Я не знала, был ли это стыд от слез, или стыд от того, что он говорил, или и то, и другое. — Я не могу.

— Ты не можешь что? — в отчаянии спросила я, пытаясь прочесть между строк.

Он покачал головой, освобождая мои руки от себя, прежде чем поцеловать кончики моих пальцев и полностью отпустить их. — Ты заслуживаешь быть счастливой, Джиана. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Просто… двигайся дальше. Иди, побудь с Шоном и…

— Я НЕ ХОЧУ БЫТЬ С ШОНОМ”, - закричала я, вжимаясь обратно в его пространство. Я приподнялась на цыпочки, обвила руками его шею и отказалась оставлять какое-либо расстояние между нами, когда прошептала: — Я хочу быть с тобой.

Он раскололся, рыдание прорвалось сквозь его маску, когда я накрыла его рот своим, пробуя на вкус свежие слезы. Его руки полностью обхватили меня, и он поцеловал меня так, как будто он чертовски ненавидел меня, как будто я была абсолютным проклятием его существования.

А потом он оттолкнул меня назад.

— Я должен идти, — сказал он срывающимся голосом, направляясь к двери. — Что бы это ни было, кому бы ты ни думал, что помогаешь, ты нарушаешь обещание, которое дал мне, — сказала я ему в спину, и я знала, что была права, знала, что задела за живое, когда он резко остановился, его спина вздымалась с каждым вздохом.

Я осторожно обошла его, наклонившись, чтобы поймать его взгляд.

— Обещание, которое ты дал самому себе, — напомнила я ему.

Он закрыл глаза, испустив долгий, горячий выдох.

— Я должен.

— Должен что? Что именно ты делаешь?

Но он мне не ответил. Он просто покачал головой, все его усилия были направлены на то, чтобы подавить эмоции, отчаянно пытающиеся вырваться на свободу.

И в одно мгновение, в мгновение ока, когда полоса, о которой я и не подозревал, была так тонка, я превратился из грустного и обиженного во всеохватывающий гнев.

— Ты трус, Клэй Джонсон, — прошептала я.

Его глаза встретились с моими, в них была боль, но мне было все равно.

Он тоже причинял мне боль.

— Ты трус и дурак, и это не то, чего ты хочешь, и я это знаю. — Я покачала головой. — Впусти меня. Расскажи мне, что случилось. Скажи мне, и мы сможем все исправить вместе.

Клэй просто смотрел на меня, его ноздри раздувались, когда его глаза блуждали по моему лицу, как будто он наслаждался каждым его дюймом и сохранял его в своей памяти.

Как будто он никогда больше меня не увидит.

И это сломило меня.

— Прекрасно! — Я закричала и движением, которое удивило нас обоих, ударила его прямо в грудь обоими кулаками. — Иди! Уходи!

Клэй принимал каждый удар, его глаза закрывались, он не так сильно вздрагивал каждый раз, когда мои маленькие ручки обрушивались на него дождем.

— Иди и будь с Малией. Иди, притворись, что все это не имело значения, что я не имею значения.

Он покачал головой на это, потянувшись ко мне, но я оттолкнула его.

— Нет. Нет, не пытайся взять свои слова обратно сейчас.

— Котенок, — прошептал он с болезненным вздохом.

— УБИРАЙСЯ! — Я закричала, ударяя его снова и снова, толкая к двери. — Я ненавижу тебя! Я больше никогда не хочу тебя видеть! Я ненавижу тебя! — Слова звучали все более отчаянно и искаженно с каждым вдохом, когда рыдания вырвались из моей груди, эхом отражаясь от каждой стены моей квартиры.

— Прости, — прошептал он сквозь очередной поток слез, пытаясь удержать меня, пока я толкала и толкала.

— Ты…

Я остановилась, тая в его объятиях, когда он крепко обнял меня. Я дрожала и плакала, и он сделал то же самое. — Ты разбил мое гребаное сердце.

Над нами повисла тишина, один долгий, неподвижный момент.

— Я тоже разбил свое, — прошептал он.

А потом он отпустил меня.

Я ахнула от потери, но у меня не было времени сделать больше, чем дотянуться до его спины, когда он распахнул мою входную дверь и вылетел из нее, не оглядываясь на меня.

Сдавленный крик сорвался с моих губ, когда он ушел, и я опустилась на на пол, кости осыпались кучей, прежде чем я прижала колени к груди, как будто это был единственный способ держать себя в руках.

Вот так мой момент с облаком сахарной ваты закончился.

И как бы я ни готовилась к этому, я знала, что никогда не переживу падения на землю.

Клэй

Я притащил свою задницу в раздевалку после нашего поражения с "Хокс" на следующий день, удивляясь, почему я не испытываю тех же эмоций, что и мои товарищи по команде.