А затем, в самом конце очереди, тренер Карсон Ли.

У тренера Ли было несколько общих черт с нашим последним тренером. Он был жесток в своих тренировочных лагерях, когда тренировал на юге, у него была абсолютная нетерпимость, когда кто-то из его игроков выходил за рамки дозволенного, и он ожидал величия.

Но он также во многом отличался от тренера Сандерса.

Начнем с того, что он был на двадцать лет старше его, что каким-то образом заставило меня уважать его еще больше только потому, что он тренировал игроков, еще до моего рождения. У него также был немного более радикальный подход, который принес ему известность с СМИ, за то, что он сделал такие вещи, как заставил свою команду пробежать половину Флориды Панхандл, в один уик-энд после поражения от команды, которую они, как ожидалось, легко обыграют.

Мы все встали, когда он вошел, как солдаты, вытянувшиеся по стойке смирно перед своим сержантом.

Он целеустремленно вошел в комнату, разговаривая с нашим новым помощником тренера, которого он привел с собой. Я наблюдал, как они разговаривали, направляясь к центру раздевалки.

Так было до тех пор, пока она не вошла.

Сначала я почти подумал, что это Райли, потому что она и Джиана Джонс были единственными девушками, которых мы когда-либо видели в раздевалке. Но девушка, которая вошла в дверь позади Тренера, была не из тех, кого я когда-либо видел раньше.

Ее длинные темно-каштановые волосы ниспадали на плечи шоколадными волнами и это было единственное, что в ней было мягкого. Каждый дюйм ее лица был выгравирован с суровой точностью, челюсть сжата, губы в форме дуги сжаты в жесткую линию. В красной укороченной майке и черных спортивных штанах я мог сказать, что она была в форме, ее подтянутый золотистый живот проглядывал сквозь промежуток между ними. Она была стройной, с узкими бедрами и худыми руками, что еще больше подчеркивало ее пышный бюст.

Во всех возможных отношениях она была просто сногсшибательна.

Но не ее тело держало меня в плену.

Дело было не в ее волосах, не в изящной линии шеи и не в высокомерном безразличии, с которым она вошла в комнату.

Это были ее глаза.

Теплые, бесконечно темно-карие, обрамленные густыми ресницами, которые при каждом моргании касались ее щек.

— Вольно, джентльмены, — сказал тренер Ли с ухмылкой, протягивая руки и подавая нам знак сесть, как только он оказался в центре комнаты. — И леди, — добавил он, выразительно взглянув на Райли.

Остальные тренеры выстроились вдоль стены позади него, уделяя ему все наше внимание.

— Я знаю, что уже встречался с некоторыми из вас во время моих туров здесь, но я рад, что наконец-то смогу провести время в реальном времени с каждым из вас. Я не буду притворяться, что я слеп к тому, насколько неудобно и непросто все это должно быть для вас. Я не просто новый игрок, я новый тренер и я знаю, как это может встряхнуть ситуацию больше, чем что-либо другое.

Я сглотнул.

— Но я хочу, чтобы вы знали, я здесь не для того, чтобы все менять. Очевидно, что многое из того, что вы здесь делаете, работает. Для меня большая честь войти в эту команду. — Он сделал паузу, уперев руки в бока. — Для меня будет еще большей честью дать вам последний толчок к финишу, быть там, когда вы станете чемпионами США в конце сезона.

Это заставило нескольких игроков обменяться взглядами, полными решимости и восторга, тот огонь, который я разжег в конце прошлого сезона, всего в одном хорошем толчке от того, чтобы снова взреветь.

— Это первый день весенних тренировок, и я не хочу тратить это драгоценное время на болтовню о себе. Мы узнаем друг друга получше по ходу сезона. А пока я хочу представить вас тренеру Гуверу, — сказал он, жестом приглашая мужчину, который вошел рядом с ним, подойти. — Гувер — моя правая рука и, вероятно, станет вашим любимым человеком в мире, потому что если кто-то и может отговорить меня от того, чтобы заставлять команду бегать круги, так это он.

Тренер Гувер ухмыльнулся, когда тренер Ли похлопал его по спине.

— И это, — сказал он, махнув рукой за спину. — Это моя дочь — Джулеп.

Она нерешительно подошла к нему, хотя не улыбнулась и не выказала ни капли эмоций, кроме легкого поднятия двух пальцев с того места, где она скрестила руки на груди.

— Джулеп учится на втором курсе и по какой-то причине любит меня настолько, что перевелась из нашего последнего университета и получила здесь диплом. Она специализируется на спортивной медицине и будет проходить стажировку у тренерского штаба команды.

Мое сердцебиение участилось при мысли о том, что она все время будет рядом, при одном только предположении, что именно она может сделать мне растяжку или массаж перед игрой.

Тренер сделал паузу, что-то более суровое отразилось на его лице, когда его челюсть напряглась, а глаза сузились.

— И позвольте мне быть предельно ясным, — сказал он, оглядывая комнату. — Если кто-нибудь из вас хотя бы подумает о том, чтобы пофлиртовать с Джулеп, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее на свидание, вам придется отвечать передо мной. Она здесь не для того, чтобы вы пялились на нее. Она здесь, чтобы работать, так же, как и вы. Я полагаю, поскольку у вас есть Райли Ново в качестве товарища по команде, мне не нужно читать больше лекций об уважении к женщинам в спортивной индустрии.

Райли слегка улыбнулась на это, явно впечатленная, а Джулеп закатила глаза, как будто ей было неприятно, что этот разговор вообще должен был состояться.

Все это время я горел изнутри.

Потому что всю мою жизнь футбол был моим единственным и неповторимым увлечением. Это было все, что меня волновало. Это была причина, по которой я просыпался по утрам, и единственная мысль, которая поглощала меня, когда я ложился спать ночью. Это был мой спасательный круг, моя муза, центр моего внимания.

Но в один роковой момент этот фокус сместился.

Джулеп Ли была дочерью тренера. Она была совершенно недоступна. И все же я сразу понял, что она должна быть моей.