— Видишь? — Я выгнул бровь.

Джиана со вздохом уступила.

— Кроме того, — добавил я, держа ее на коленях. — Мне нужно спуститься на стадион. Автобус отправляется через час.

Джиана моргнула, как будто выходя из гипноза.

— О, черт. Сегодня день игры!

Она мгновенно спрыгнула с меня и бросилась к своему шкафу, лишь мельком взглянув на время на своем телефоне.

— У меня даже нет упакованной сумки.

— Это всего на одну ночь.

— Я уже должна быть там, внизу. Мы должны упаковать все снаряжение.

— Шарлотта справится, — пообещал я ей, но она продолжала рыться

в своей одежде, пока я не встал и физически не притянул ее в свои объятия, прижав спиной к груди, опустив нас обоих обратно в кровать с ней на коленях.

— Ты скотина, — поддразнила она, шлепнув меня по груди.

— Тебе это нравится.

— Еще один совет, который ты почерпнул из моих книг?

— Эти вещи похожи на карту сокровищ. Просто следуйте вкладкам и

основным элементам, чтобы найти горшок с золотом.

Мои пальцы прошлись по ее бедру, пока я не смог обхватить его, и она откликнулась на прикосновение, вздохнув, когда ее голова откинулась на мою грудь. На мгновение она замерла там, а затем повернулась в моих руках, чтобы снова оседлать меня.

— Это было ужасно прошлой ночью, — сказала она, сдвинув брови. — С Шоном. Я имею в виду, это было прекрасно, например, если бы я не думала о тебе, я уверена, это было бы отличное свидание. Но мне было так плохо, — призналась она, качая головой. — Когда он поцеловал меня, я…

— Он поцеловал тебя?

Лёд в моих словах заставил ее замолчать.

— Д-да.

Я стиснул зубы.

— Я убью его.

— Эй, технически это был наш план. Я не думаю, что мы можем убить его за

то, что он сделал именно то, чего мы от него хотели.

Я выгнул бровь, прося не согласиться, но Джиана провела по ней большим пальцем, прежде чем наклонилась для долгого, медленного поцелуя.

— Я не хочу его, — сказала она мне в губы. — Я принадлежу тебе с первого фальшивого поцелуя.

С этими словами я делаю глубокий выдох, укутывая ее.

— Этот поцелуй не был фальшивым.

Джиана уткнулась головой мне в грудь всего на мгновение, прежде чем прыгнула,

вообще соскочила с моих колен, схватила меня за запястья и тоже потянула вверх.

— Давай. Нам нужно выиграть игру, — сказала она, бросая мне мою футболку. Я поймал ее за запястье, когда она это сделала, и притянул ее обратно к себе.

— Я думаю, мы уже выиграли.

Она улыбнулась в ответ на мой поцелуй, позволяя мне окунуть ее обратно, прежде чем она снова оттолкнула меня.

— Рубашка. Теперь, — сказала она, щелкнув пальцами и указывая на ткань в моей руке. — Ты можешь попробовать другую сцену с вкладками на мне позже.

— О, поверь мне. Я планирую это сделать. Те, которые ты выделила в ”Насыщенной любви"…

Ее щеки вспыхнули ярко-красным, прежде чем она ударила меня в грудь и подтолкнула к входной двери.

— Готовь себе завтрак сам, ты, похититель книг, — рявкнула она.

Но это не помешало ей раствориться во мне, когда я притянул ее к себе для последнего поцелуя перед уходом.

— ДАВАЙТЕ, РЕБЯТА! ДЕРЖИТЕ ИХ!

Голос тренера Сандерса заглушил рев толпы, почти тридцатитысячной толпы на трибунах — большинство из них были одеты в цвета другой команды. Бандиты Уотервильского университета были самыми крупными в штате, и они заглушили студентов НБУ, которые посвятили себя достаточно, чтобы приехать из Бостона, чтобы подбодрить нас.

Так было все четыре четверти.

В этой игре на нас снова обрушился дождь, только на этот раз было достаточно холодно, чтобы перейти в мокрый снег, отвратительную смесь дождя и снега, которая сделала условия игры абсолютно ужасными. Я уже был так измучен и устал, что думал, что мое тело взбунтуется, когда я встану в позицию для следующей игры, сосредоточив свой разум на нашей единственной цели.

Остановите нападение бандитов от того, чтобы они нанесли первый удар.

Они отставали всего на три очка, и до конца игры оставалось чуть больше минуты, этого времени нам хватило, чтобы отправить мяч по полю достаточно далеко, чтобы Райли нанесла удар и сравняла счет в овертайме. Но если бы они получили здесь еще хотя бы одно первое место, они были бы в зоне досягаемости полевых ворот — и это привело бы нас к тачдауну.

Мяч был отбит, и я выстрелил с линии, преследуя широкого приемника, которого прикрывал. Он был у меня, как бы он ни пытался выкрутиться и вырваться. Дикие глаза квотербека, когда он лихорадочно обшаривал заднее поле, сказали мне, что мои товарищи по команде хорошо выполняют свою работу.

Ему некуда было бросать, и у бедного молокососа кончилось время.

Один из наших защитников прорвался через линию, завернул квотербека и уложил его в мешок, отчего на стадионе воцарилась тишина, за исключением ревущего маленького уголка, заполненного студентами НБУ.

Мы праздновали на обратном пути к боковой линии, проигрыш был настолько велик, что мы знали, что они не осмелятся забить гол на выезде. И пока наши специальные команды готовились к приему удара, я жадно глотал воду и пытался сохранить то немногое, что у меня оставалось, для того, что еще предстояло сделать.

Мне потребовались все мои усилия, чтобы сосредоточиться на игре и отвлечься от Джианы.

Это было ново для меня. Футбол занимал все мое внимание с самого детства. Даже когда я был с Малией, девушкой, на которой, как я думал, я в конечном итоге женюсь, она легко отошла на задний план, когда пришло время игры.

С Джианой все было по-другому.

Она тоже была в стороне, выставляя репортеров и съемочную группу с холодной, стальной сдержанностью. Это не должно было иметь смысла, насколько хорошо она справлялась с профессионалами, по крайней мере, на пять лет старше ее, а некоторые и больше. Она также спорила с нами как со студентами-спортсменами, что было сродни выпасу кошек. Но каким-то образом за последние полтора года она обрела свой голос, свою уверенность. Она говорила четче и громче, знала, что делает, и при этом умела выглядеть невозмутимой, как огурец.

На это было трудно не смотреть, не восхищаться — особенно когда я также знал, как разгадать эту хорошо сложенную женщину, когда мы были только вдвоем.

Зик, поймавший мяч на десятой минуте, вернул меня в настоящее, и я наблюдал, как он приблизился почти на тридцать ярдов, прежде чем его сбили. Я продолжал сосредотачиваться на поле, когда Холден выбежал в атаку следующим, ведя их в бесчисленном количестве игр, которые привели нас в зону досягаемости ворот.

Но нам это было не нужно.

Лео Эрнандес нанес удар, который должен был быть просто коротким, но он нашел лазейку и бросился вперед, сбивая с ног каждого защитника, который догонял слишком медленно, чтобы что-то сделать, кроме как наблюдать, как он пролетает мимо них.

И вот так просто мы забили тачдаун, когда на часах оставались считанные секунды.

Этого времени Райли хватило как раз на то, чтобы набрать дополнительное очко, а бандитам — на одну игру "Аве Мария", которая ни к чему не привела.

Мы победили.

И я был убежден, что нас, блядь, не остановить.

***

Даже долгий, обжигающе горячий душ не смог разморозить мои кости после ледяной игры в мокрый снег, но я почувствовал себя немного лучше, как только переоделся в спортивные штаны. Команда была в приподнятом настроении, когда мы приняли душ, оделись и приготовились сесть в автобус, который отвезет нас в наш отель на ночь.

Я не сомневался, что команда будет праздновать победу.

У меня, с другой стороны, были совсем другие планы.

— Итак, в какой дерьмовый бар мы пойдем сегодня вечером? — спросил Лео с полотенцем на шее, покачивая бровями, глядя на меня.