– Такие правила, Лесь. Такие правила.

– В задницу все правила, – ругается неожиданно. – Ратмир! Лисиц не обижай, – просит мягко. – Мои девочки…

– Наши девочки будут в порядке, ма. Я позабочусь о них, а ты пригляди за отцом, чтобы он хоть немного отдыхал.

– Ты в это веришь? Чувствую, что мы ляжем спать только, когда найдем предателя и всех виновников. Рат, береги девочек и себя тоже. Мы скоро увидимся. Люблю вас, целую.

– Мы тебя тоже, ма.

Перебрасываюсь еще несколькими словами с отцом, прощаюсь.

– Правила ты знаешь, Ратмир.

– Да, знаю. Найди того, кто поднял руку на Анваровых.

– Найду и заставлю пожалеть, – обещает напоследок.

Быстро отключаюсь.

Лишний шорох и панику наводить не стоит. Из дома выйдем как ни в чем не бывало, чтобы не вызывать подозрений. В голове быстро раскручивается план действий на такие ситуации. Легкий страх за жизнь родителей в первые несколько секунд туманит разум, парализует. Но я быстро избавляюсь от него, научен мыслить тревзво и действовать быстро. Теперь понимаю, почему отец вдалбливал мне в голову эти правила, гонял, заставлял учиться уходить от слежки, прятаться, всегда быть начеку. Несколько квартир, много запасных вариантов, недвижимость, о которой никто не в курсе, все на другие имена. Иногда меня это напрягало, в крайние минуты я даже считал отца немного параноиком, но теперь понимаю и с благодарностью вспоминаю каждый из таких уроков, даже требования, строгие сверх меры, сейчас принимаются и вспоминаются мной с глубокой признательностью.

Собираю самое необходимое сам, накидываю прислуге план на вечер, заказываю ужин, якобы будут гости. Веду себя, как ни в чем не бывало, сообщаю о намерениях провести время с сестрами и вернуться к обеду…

После этого быстро поднимаюсь наверх, в комнату Ксюхи. Застаю картину, которую можно увидеть редко: сестры сидят на кровати и держатся за руки. У Томки глаза на мокром месте.

– Вставай, ревушка. Готовы?

– Да, готовы, – отвечает Ксюха за двоих.

– Сюда, – прошу. – Буду осматривать.

– Ратмир, мы вообще-то уже большие девочки! – вяло возражает Тамара.

– Угу. Из лифчика телефон достань. Не то сам полезу.

– Томка! – шипит Ксюха, когда мелкая достает из лифчика небольшой телефон. – Это мой! Когда стибрить успела, заноза?

– Это ты заноза в заднице, правильная. А я со скуки могу умереть.

– В чем-то ты права, Тамара! Умереть ты можешь. С телефоном точно отправишься на тот свет и прихватишь с собой всех нас. В принципе, вся семья будет в сборе. Да?

После моих слов Тамара вздыхает и отдает телефон, потом сама вытаскивает из своей сумки пачку прокладок и достает из них еще один.

– Прокладки? Том, ну ты хоть будь оригинальнее, что ли? Или ты всерьез думала, что я побрезгую в прокладки залезть?

– Все, у меня больше ничего нет. На связь смогу выйти только с космосом через астрал.

– Умница моя. Другое дело.

Глушу в себе мысли и сожаления: сам тоже не смогу выйти на связь ни с кем. Никак. Даже если я сам очень захочу, даже если меня очень сильно захотят найти. Молчание в эфире. Не время для сожалений.

– Погнали, будет весело. Улыбнитесь, ну же…

Лилия

Утро заступает в свои права слишком поздно.

Для меня, так точно, слишком поздно.

Я проспала, не встала на работу вовремя!

Почему? Подскакиваю на огромной кровати. От паники и разворачивающегося осознания, что проспала, не сразу воспринимаю отсутствие Ратмира.

Просто ищу телефон.

Телефон на беззвучном режиме.

Замечаю дату и день недели на главном экране, выдыхаю с облегчением обратно на кровать: суббота, можно не идти на занятия. Падаю обратно на кровать, с ощущением счастья, замершего в грудной клетке. Наслаждаюсь ощущением: воспарила на максимум.

Вспоминаю слова Ратмира: «Полетаем?»

Уже лечу…

Тело еще ноет, но в голове эйфория. Абсолютная нега, лень, нежелание двигаться.

Ратмира рядом нет, но я сначала не придаю большого значения его уходу. Может быть, в душе? В одной из других комнат? Лень проверять. Под одеялом так тепло.

Засыпаю снова, обняв подушку.

После вчерашнего я готова проспать половину дня. Кажется, именно так и поступаю, забываясь крепким, глубоким сном.

Ничто не тревожит.

Уверена, что Ратмир отлучился на время, а потом поперек талии опустится его тяжеленная рука, уха коснутся упрямые, твердые губы, выдыхающий жаркий порок.

Засыпаю.

Мне ничего не снится. Просто ныряю в забытье.

Просыпаюсь от легких мурашек и ощущения, что замерзла.

Из кондиционера струится прохладная струя воздуха.

– Ратмир, холодно… – жалуюсь в полудреме, натягивая одеяло повыше.

В ответ тишина.

Ни единого шороха.

Полежав еще немного под одеялом и согревшись, начинаю думать: почему Ратмира нет рядом.

Он же не может так много времени провести в душе.

Кондиционер продолжает нагнетать холодный воздух в комнату. Наконец, мне просто надоедает лежать в ожидании неизвестно чего. Я вообще раньше никогда за собой подобного не замечала. Ждать? Нет, я предпочитала действовать почти сразу же.

Но сегодня оказалась в жарком плену, отчего внутренние ориентиры сбились. Покоряющие обещания сыграли свою роль.

«Я тебя не обижу. Никогда не обижу…»

Не знаю, почему я поверила. Неужели было мало разочарований?

От поцелуев Ратмира, от его уверенных жестов и проникновенных слов растаяла без следа уверенность, что следом за подобными обещаниями последует предательство.

«Я тебя не обижу. Никогда не обижу…»

Поверила.

Настолько, что даже оставшись одна в его большой квартире, не сразу стала искать подвох.

Прошла в душ, согрелась под горячими струями, позавтракала на кухне тем, что нашла в холодильнике.

Возвращаюсь в спальню. Там сильно прохладно.

В поисках пульта от кондиционера натыкаюсь на пачку денег, ключей и карту.

Что это?

Пальцы застывают над этими подношениями, больше похожими на откуп.

Нет-нет, не может быть!

Отшатываюсь.

Не похоже на то, чтобы Ратмир заплатил мне за ночь.

Но где же он сам?

Я мечусь по комнате. Ни за что бы не стала перезванивать ему первой.

Ни за что.

Но внезапно внутри вскипает непонимание и обида.

Хоть бы строчку черканул.

В переписках, как всегда, творится хаос: родительский чат, чат преподавателей, чат с подругой.

Пролистываю дальше, в поисках номера Ратмира, который я заблокировала.

Но останавливаюсь на сообщении с неподписанным номером.

«Хата в твоем распоряжении. Ключи на столе. Ни в чем себе не отказывай. На связи»

Оседаю на кресло, медленно падаю в него, пытаясь переварить прочитанное.

То, как он написал, крайне сухо, безэмоционально, совсем не похоже на прошлое его поведение.

Листаю дальше.

Ах да, это второй номер, с которого он мне писал. Я так и не сохранила его в телефонную книжку, не сразу увидела это сообщение.

Но увидев, не могу перестать перечитывать его.

Снова и снова вчитываюсь в эти строки.

В поисках крохи тепла и подсказки, что мне показалось это безразличие и пренебрежительный тон с обращением свысока.

Проходит час, даже больше.

У меня начинают ныть глаза, от того, как часто и много я перечитывала эти несколько строк. Выучила наизусть, запомнила. Глаза жжет. Закрываю веки, а эти черные буквы на белом фоне плывут в моей голове бегущей строкой – навязчивой и непрекращающейся.

На повторе.

Стоп. Хватит.

Лента прокручивается до последнего словосочетания: «на связи».

Снова заходит на повтор, в стотысячный раз или даже больше!

Бегу в ванную, чтобы немного остыть. Ледяная вода в лицо – в самый раз, чтобы успокоить взбудораженные нервы и разрастающуюся панику.

Помогает на несколько секунд.

Потом капли воды высыхают на алеющем лице. Просто высыхают, и в отражении я вижу себя, с чужим лицом, перекошенным от эмоций.