– Что за дела, Ксюша? – смотрю на сестру с недовольством. – Я тебя сделал!

– Я тебе поддалась.

– Рассказывай.

– Просто устала немного.

– Сдала, скорее. Что не так?

– Сложнее стало совмещать спорт и все остальное. Придется делать выбор.

– И выбор ты хочешь сделать не в сторону спорта, я так понимаю?

Сестра откидывается на спину, держится на воде, изредка бултыхая ногами.

– Правильно понимаешь. Все спортсмены уходят с пьедесталов. Некоторые даже с проигрышами. Что потом? Быть тренером? Не хочу… Сейчас спорт отнимает у меня львиную долю времени, которое я могла посвятить другому, став более успешной, – размышляет здраво.

– Отец в курсе?

– Да, – кивает. – Я ему сказала, он меня поддержал. Посоветовал набираться ума у Леона Исаевича, – отплывает подальше, делает еще один круг, снова оказывается рядом.

– Ты сильно зол на Тамару? Она говорит, что ты Серого избил.

– Сплетничать прибегала?

– Хотела исподтишка в свой аккаунт зайти с моего ноута, – улыбается снисходительно Ксюша.

– И? Дала ей?

– Я похожа на камикадзе? Нет… Ты теперь новенькие тачки в хлам разбиваешь, а я свою берегу.

– Это было всего один раз.

– Плавай больше, Ратмир. Вода успокаивает. Кстати, я тебе реально поддалась, сейчас ты останешься позади.

Ксюша легко отталкивается от стены бассейна и бросается в заплыв на несколько секунд раньше меня. Мы состязаемся, выдерживая ничью, а на последнем круге она вырывается вперед и приходит первой.

– Итоговая – ничья, – подвожу черту.

– Ты просто не любишь проигрывать!

Болтая, покидаем наш бассейн, расходимся по своим комнатам. Предупреждаю Ксюху, чтобы после отдыха спускалась вместе с Тамарой к завтраку.

Телефон.

Проверяю лениво.

Ничего.

Серфлю страницу Лилии в сети, она редко бывает онлайн. Ничего не нахожу.

Откладываю аппарат с легкой досадой и небольшим раздражением, полыхнувшим изнутри. Не написала… Интересно, удивилась ли, увидев, что меня нет? Когда я уходил, Лиля еще спала. Едва вспомнил, как она лежала на кровати, доступная и нежная, открытая в своей безмятежности. Все щиты сняты, открыта и желанна. Непосредственная в своей естественности

Не вытерпел, открыл галерею и загрузил то самое фото.

Сердце начинает стучать быстрее, чем необходимо.

Быстрее, чем даже перед выходом на ринг.

Так, словно вот-вот получу желаемый приз.

Интересно, проснулась ли она?

Как отреагирует, что меня нет? Я, вроде бы, все популярно и доходчиво объяснил, не должна на пустом месте разводить истерику. Но что-то не дает пустить ситуацию на самотек, мешает отпустить.

Спускаюсь к завтраку. Ксюха на месте, а Тамара опаздывает.

– Где мелкая?

– У себя. Ты ее бегать заставил. Сказала, будет отмокать в ванной, от завтрака отказалась.

– Пусть спускается!

– Ратмир!

Ксюша охлаждает мой пыл интонацией с укором и взглядом, один-в-один, как у мамы, напоминая мне ее.

– Что?

– Ничего. Ты и так всем всыпал. Сам Томку разбаловал, а теперь хочешь воспитать ее за один день? Так не выйдет!

– Кто разбаловал?

– Некий старший брат…

– Ладно, – скриплю зубами.

Признаю, что кое в чем Ксюша права. Время пролетает спокойно, мысленно накидываю план действий на сегодня: стройка, клуб, досуг с лисицами. Вечером, так уж и быть, на хату загляну… Даю своей прихоти поблажку небольшую, уступаю тайному желанию – слишком сильному, чтобы его игнорировать.

Спокойные размышления прерывает звонок от отца.

– Рат. Ты дома?

В трубке слышится его глубокий, ровный голос. Даже не видя его лица, чувствую: что-то случилось.

Ощущаю глубокую вибрацию, различаю шум на заднем фоне.

– Да. Дома.

– Сестры?

– Лисы со мной. Что стряслось?

Ксюша, встающая со стула, садится обратно, прислушиваясь к разговору.

– Забирай девочек из дома. Нужно пожить в одном из укромных мест. Выбери сам, не говори, куда поехал.

Черт. Черт…

– Угроза?

– Покушение.

– Я ничего не слышал.

– И не услышишь. Просто забирай девочек немедленно.

– Как мама?

Сердце пробивает глухой тревогой. Понимаю, что отец ни разу о ней ничего не сказал. После моего вопроса повисает тишина.

Молчаливая затянувшаяся пауза изматывает нервы…

– Как мама? – повторяю вопрос.

Ксюха улавливает тревожные нотки в моем голосе и напрягается, встает и подходит на ломаных ногах, останавливается близко-близко, чтобы тоже все слышать.

– Мама в порядке. Напугана немного.

– А ты?

– Что я? Я же тебе звоню.

– Ты тоже в порядке, папа? – выскакивает Ксюша.

Отец задерживает дыхание, чтобы ответить ей.

– Я в порядке. Пустяки. Парочка царапин.

– Фак, – выдыхает сестра.

Ксюша понимает, что за скромными словами отца о нескольких царапинах кроется нечто большее. Скорее всего, ему досталось прилично, но он держится ради всех нас.

– Ксюша, – просит отец. – Не выражайся. Поддержи Тому, приглядывай за ней.

– Хорошо, я буду приглядывать, папа.

– Слушай Ратмира во всем, – наказывает отец. – И дай мне поговорить с ним наедине.

– Хорошо.

Я убираю телефон в сторону, смотрю на сестру:

– Собирайся. Удобная, легкая одежда. В сумку только самое необходимое. Вода, сменное белье. Телефоны не брать. Вообще ничего из того, что можно отследить.

– А как же… – Ксюша удивленно смотрит на меня.

В прошлый раз, когда на нашу семьи хотели устроить покушение, Ксюша была намного младше, поэтому почти ничего не помнит, в памяти Тамары точно ничего не отложилось. О мелких случаях лисы даже не знают, могли о чем-то догадываться, когда число охраны усиливалось и их заставляли пересидеть дома, отказавшись от собственных планов. Но все проходило безболезненно, а сейчас дело пахнет жареным.

– А как же поддерживать связь? Куда мы едем? – засыпает ворохом вопросов.

– Не скажу. Топай. Собирайся сама и за Томкой приглядывай. Я подготовлю все и приду к вам. Насчет гаджетов я не шутил. Лично обыщу сумки и вас заодно перед отъездом. Так что лучше не пытайтесь схитрить и подставить нас всех под удар. От этого зависят ни много ни мало, но наши жизни и жизни родителей.

Сестра вроде приходит в себя, приказные интонации подхлестывают ее быстрый шаг.

– Алло, – выдыхаю в телефон. – Я на связи, па. Собираемся. Я должен знать что-нибудь еще?

– Только то, что мы в порядке, но на связь выходить не будем. Надо переждать некоторое время и найти виновных. Людей и машины смени несколько раз перед тем, как избавиться от последнего и уехать. Никому не сообщай маршрут. Даже мне не говори, куда едешь. Надеюсь, ты тоже не проболтаешься никому о своих целях.

– Само собой, па.

– За сестрами следи, – отец делает паузу, выдыхает в сторону. – Сядь, Леся. Все хорошо со мной, просто сядь. Или еще лучше, сыну несколько слов скажи.

Судя по шорохам, он передает маме телефон, а она несколько раз всхлипывает и шмыгает носом перед тем, как поприветствовать меня. Я даже слов не различаю, которые она говорит в первые несколько секунд нашего диалога, просто плыву по звуку любимого голоса, переживая вместе с ней тревожные моменты для нашей семьи.

– Ма, ну как ты?

– Расклеилась, – выдыхает. – Столько лет уже… Но все равно расклеиваюсь. Плохая из меня боевая подруга.

– Зато отличная мама и прекрасная жена. Все будет хорошо.

– Да, – все-таки ее голос дрожит. – Мы в порядке. Просто я испугалась. Мы в безопасном месте, поехали в…

– Леся! – густой выдох отца накрывает голос мамы. – Попрощайся с Ратмиром. Не говори ему, где мы, и не спрашивай, куда он повезет семью.

– Но…

В голосе мамы слышатся встревоженные нотки. Она любит нас всех безумно, готова отстаивать до самого последнего, даже перед отцом. В прошлый раз, когда потребовалось исчезнуть и переждать непростые времена, она была с нами, отца не было рядом. Я помню, как она постоянно тихонько плакала ночью, когда думала, что никто не слышит, но днем она всегда улыбалась, веселила нас, готовила вкусную еду…