– Кто это тут тявкает? Паш, ты бы свою свиристелку уважению научил, – лениво роняет Рогач.

– Бывшая жена. Чему ее учить?

За спиной слышатся шорохи. Я быстро оборачиваюсь. Старший брат сутулится у стены, ужасно тощий и грязный, как бродяга. От огонька сигареты немного освещается землистое лицо, и этого небольшого света хватает понять, чтоб у него совершенно пустые, безразличные глаза. Жизнь в тюрьме его ничему хорошему не научила. Павел едва вышел и снова прибился к шайке, только теперь уже на явных побегушках, низший эшелон, иначе был бы одет как Рогач – в дорогое зимнее пальто, высокие ботинки и красивый костюм.

– Слышал, у тебя денежки завелись, Эль? – уточняет Павел. – А ты меня, шкура, и не навестила ни разу в тюрьме. Еще и развелась! Сына по дорогим клиникам таскать начала. Слухи расходятся быстро! Алименты мужу как бы надо платить!

– Сволочь бессовестная. Как мне жаль, что ты в тюрьме не сдох! Не сгнил там заживо! – в сердцах бросает Эля.

Я чувствую, как она разжимает мои пальцы и тянется за телефоном в карман. Плохая, плохая идея!

– Сейчас мы поступим так… – выдает Рогач, немного пожевав губу. – Я ничего не забываю. И то, что ты, Лиля, мне была обещана, помню прекрасно. Знаешь, так даже лучше. Девка настоялась, может быть, обучена разному. Будет интереснее… Давай, девочка! – лениво манит к себе указательным пальцем. – Поехали со мной.

– Нет!

– Тогда мальчишка сиротой останется. Твой братец, сама понимаешь, папаша никудышный, а без мамки больному пацану не выжить… Давай-давай, топай, девочка. Смелее. У тебя столько долгов накопилось, полировать тебе мой хуй и полировать…

Волна тошнотворного омерзения и леденящего страха проносится по всему телу крупной волной. Низ живота сводит спазмами острыми. Дочка во всю шевелится, крутится, ерзает беспокойно, словно дергает меня за все ниточки, а я ничего не могу поделать!

– Я устал ждать. Терпение мое не бесконечное!

Губы выталкивают рваные выдохи. Как в самом ужасном кошмаре, я делаю шаг вперед, Эля цепляется за меня изо всех сил, удерживая на месте. Или я только мысленно шагаю, но сама просто дрожу, не в силах заставить себя сойти с треклятого клочка земли!

В этот миг сзади накатывает неожиданный и полный боли выкрик Павла. Я инстинктивно прижимаюсь к стене перехода между домами вместе с Элей. Рогач дергается удивленно и делает шаг назад. В драку ввязывается человек, что стоял позади него.

– Бежим… – шепчу Эле. – Давай назад. Там, где нет Рогача!

Еще неясно, кто влез в драку, но стоит немного шагнуть к свету, как я узнаю Ратмира в мужчине, что бешено машет кулаками. Он легко отбрасывает в сторону Павла, как песчинку, и подсекает того, кто бросился на помощь. Рогач хмурится и, поняв, что перевес не в их пользу, неожиданно ныряет в карман пальто, сжимая пальцами предмет, остро блеснувший опасной сталью.

– Ратмир, пистолет! – кричу, до звона в напряженных барабанных перепонках.

Бахают два выстрела. Пауза между ними совсем небольшая. Я зажмуриваюсь от страха, прикрыв свой живот. Слышится удаляющийся топот ног, хрипы, стоны и звуки методичных, размеренных, жестоких ударов. Потом хрипы стихают, остается лишь монотонный и частый ритм.

– Ратмир! – еще один голос. – Все, отвали, отвали от него!

Я словно не жила эти несколько минут. Эля тормошит меня.

– Ты как? Лиль? Как ты? Как живот?

Молча трясу головой, не в силах пошевелиться. Тело стянуто мучительным спазмом ожидания.

Прихожу в себя, лишь когда меня изо всех сил стискивает тот, кого я жаждала и боялась увидеть больше всех на свете. Тот, по кому соскучилась до безумия за прошедшие сутки.

Ратмир!

– Ты как? Как ты, Лиличка? Не молчи! Тебе сделали что-нибудь дурное? Ответь, родная.

Он и целует меня, и обнимает, и гладит одновременно.

– Нет, – шепчу. – Ничего не сделали. Не успели. Ты приехал!

– Приехал! – глотает часть слов. – Приехал. Я же всегда… Психануть могу, но я всегда к тебе. Всегда, Лиличка. И сердцем, и мыслями, и намерениями. Прости!

– Я не должна была…

– Тихо-тихо! Ты молодец, ты сильная девочка, я тобой горжусь безумно и люблю еще больше! Прости…

Крепко схватившись за Ратмира, раскачиваюсь на месте, погружаясь в запах его тела. На нем до сих пор свадебный смокинг, от него вкусно пахнет парфюмом и разгоряченный мужчиной, а еще много металлических посторонних ноток и тянет жженым порохом.

– У тебя кровь.

Вслепую стираю брызги с его лица.

– Это не мое. Не мое! Лиль, пойдем отсюда.

Обнимаю Ратмира за плечи, пальцы неожиданно увязают в липкой влаге.

– У тебя кровь. И это точно твоя! Костюм промок… – крови много. Даже слишком. Все мокрое. – Ратмир!

Ратмир

– Не надо в больницу, это пустяк!

Главное, что Лиля – моя ненаглядная рядом, что с ней и с малышкой все в полном порядке! Обнимаю ее, не слыша, что она мне говорит.

– Так, голубки, я отцу позвоню, – слышится рядом голос Армана. – У Багратова-старшего большие связи и длинные руки во многих городах. Может быть, и здесь найдутся? Чтобы тот, кого избил Ратмир, не начал поднимать лишний шум. К тому же огнестрел… Нам не нужны лишние разборки с местными ментами, верно?

Я киваю. Да-да! Хорошо, что Арман отправился со мной. Он успел уложить водителя и внес здравые нотки смысла в творящийся хаос. Мои мысли в огне, я снова горю и не способен здраво мыслить. Только дышу своей Лиличкой, повторяя, что люблю ее безумно.

– Ратмир, ты меня сейчас задушишь! – пищит она. – Теперь я тоже вся в крови. Моя куртка…

– Твоя куртка на рыбьем меху? Ей место давно на помойке. Я понимаю, что у нас была размолвка, ссора небольшая, но почему ты ничего не взяла? Почему снова оделась в эти тонкие вещи, совсем не по погоде! – говорю с упреком.

– Размолвка?

Я немного ослабляю хватку, и Лиля выскальзывает из моих рук. Она все так же держится рядом. Я могу поспорить, что она готова нырнуть под мою руку, если меня начнет кренить на одну сторону. Я глубоко восхищаюсь ей, теперь, пожалуй, даже больше, чем прежде. Снова поражен Лилей в самое сердце.

– Нет, Ратмир. Это не размолвка. Это расставание.

Бух! Мои мысли выносит из головы так, словно она выстрелила в упор!

– Что? Нет, постой, ты не так поняла.

– Я все верно поняла. Ты выбросил кольцо и назвал меня недостойной. Я понимаю все риски для твоей семьи, в случае, если все вскроется.

– Лиль, я к тебе приехал. За тобой, за дочкой. Я погорячился… Вспылил. Ты… не можешь называть это вот так, расставанием. Я не расставался с тобой! – выдаю на одном дыхании.

– Кхе-кхе! – выдавливает из себя Арман. – Отец обещал перезвонить. Может быть, в машину переместимся? Тут вообще-то еще одна дама ждет окончания ваших разборок!

– Да, точно. Лиль, пойдем в машину.

– Извини… Я не представила вас. Это Эля, мой очень близкий человек.

Эля кивает, но держится на расстоянии.

– Мурат звонит, забеспокоился, где мы. Я скажу ему, что придем скоро.

– Нет, – качаю головой. – Поедете с нами, брат – тоже. Для безопасности. Сначала уладим сложности с этими… – показываю на лежащего мужчину, что осмелился тянуть к моей Лиличке свои лапы.

– Отец перезвонил, я отвечу! – отходит в сторону Арман.

– Ильнур в больнице…

– Да-да, об этом тоже побеспокоиться стоит. Ратмир? – обращается ко мне Лиля.

Меня начинает немного пошатывать. Все же крови я потерял немало. Приваливаюсь плечом к стене.

– Обо всем позаботимся.

– За нами отправили машину, – возвращается Арман. – Все уладят. Отец знаком с тем, кто смотрит за вашим городком, – обращается к Эле.

Почему-то я вижу, что ее это совсем не радует, даже настораживает.

– Я думала, Рогач тут главный.

– Нет. Всего лишь один из самых наглых воротил. Если ему повезет и жив останется, придется перед вышестоящими отвечать за устроенный беспредел и задетые интересы влиятельной семьи.