– Молодой человек, у нас серьезная травма и совершенно нет времени на ненужные знакомства! – строго одергивает парня Алька.

– Надо же, как строго! Еще одна училка, что ли?

– Нам в третью городскую, остановить надо будет возле травмпункта. Рули, куда сказали, и поскорее. И да, я училка. В старших классах. Не заставляй меня повышать голос! – зловеще добавляет Аля.

После ее слов Жека обиженно складывает губы в тонкую линию, сухо уточняет адрес и трогается с места. Я смотрю на его затылок в серой бейсболке, не желая вспоминать обстоятельства первой встречи.

Узнала ли я его? О да, конечно узнала! Еще одна болезненная шпилька-укол, напоминание о том памятном вечере, когда я познакомилась с Ратмиром.

Стараюсь не думать. Запрещаю себе думать о Ратмире.

Но мысли о нем, как сильный яд, против которого еще не изобрели противоядие. Они отравляют все кругом, заражают, порабощают, держат в напряжении…

Мое сердце бьется чаще, когда имя Ратмира проносится вспышкой в памяти. Оно все помнит – ни стереть, ни вытравить. Ратмир как клеймо, выжженное глубоко внутри. Не влюбилась же я в этого бабника, думаю со слезами! Нет, не могла влюбиться. Но почему он продолжает жить глубоко во мне. Стоит только позвать его по имени, даже безмолвно, про себя, как он оживает, касается меня. Он бесплотный, как призрак, игра моего воображения, не видим никому, кроме моего пораженного воображения, а я… зрю его. Вижу ясно. Его улыбку и по-восточному темные глаза, его губы оживают на моих губах.

Меня пробирает до глубинной дрожи, подбрасывает вверх без страховки.

Уходи, уходи, уходи же…

Но чем сильнее я запрещаю себе думать о нем, тем крепче он забивает мои мысли. Тем сильнее дух его присутствия.

Меня пробивает насквозь, под сердцем перехватывает острой болью от десятков тысяч игл от истины: он с другой. Увлечен ею. Развлекается. Целует. Ласкает. Овладевает ее телом разнузданно, умело, пошло. Уверена, ей с ним так же влажно и хорошо.

В моей памяти слишком свежи звуки нашего секса и эти звуки накладываются фоном на увиденный ролик в сети. Я продолжаю их игру и довожу до финальной стадии, где их тела пошляцки чавкают, трахаются, покрытые потом и выделениями.

Тогда становится по-настоящему больно. Просто нечем дышать.

Я заставляю свои легкие работать, глубоко вдыхаю и выдыхаю, разглядываю мелькающие за окном дома с веселыми огоньками.

Боль циркулирует по телу вместе с кровью, добирается всюду.

Делаю глубокий вдох, задерживаю воздух и…

Я начинаю задыхаться, стараюсь дышать через раз, но сладковатый запах автомобильного ароматизатора воздуха забивает легкие тошнотворными нотками. Он сгущается в моих легких до тех пор, пока не заполняет их целиком. Организм бунтует, желудок стремится опустошиться.

– Останови, меня сейчас вырвет! – требую сдавленным голосом.

Авто едва успевает затормозить, взвизгнув возле обочины. Я выбегаю из машины, забыв даже о больной и опухшей руке, жадно глотаю воздух, но все же меня тошнит! Аля выбегает следом, ахает, подвывает, бормочет глупости, переживает, что у меня сотрясение.

Проходит несколько мучительных позывов, прежде чем мне полегчало. Молча принимаю салфетки, бутылку воды и жвачку от подруги. Сажусь обратно в машину.

Она отъезжает буквально метров двести или триста, снова накатывает дурнота. Причина в ароматизаторе – слишком терпком, пряном, теплом, удушающем.

Я открываю окно на максимум, чтобы не задохнуться.

– Плохо? Отравилась, что ли? – интересуется Жека.

– Плохо! От плохого запаха в твоей машине…

Таксист демонстративно принюхивается:

– Кайфовый аромат, табак и корица. Всем нравится! Всем, кроме моей двоюродной сеструхи, но она беременная… А вы… тоже в положении?! – задает невинный вопрос.

Но меня словно подбрасывает вверх.

– НЕТ! – выплевываю отрицание яростно, а сама…

Сама я с ужасом подсчитываю дни задержки и холодею от ужаса.

У меня нет месячных! У меня довольно долго нет месячных.

Как можно было это не заметить?

О боже! Но признаться, я и свою жизнь словно перестала замечать, начала бродить словно в тумане.

У меня задержка, такая длительная задержка.

Неужели я беременна?!

Лилия

Меня накрывает еще одной волной паники, но только уже с другой тональностью. Я перебираю в уме все те жалкие сведения о беременности, почерпнутые из книг, сериалов, рассказов знакомых приятельниц. Перечисляю свои признаки: слабость, тошнота, изменение вкусовых предпочтений и, самое главное, длительная задержка!

– Приехали, дамы учительницы!

Подруга реагирует первой:

– Пошли!

Алька отвечает что-то на прощальные слова Жеки, отмахивается от него, как от назойливого комара, а мне все же показалось, что парень был заинтересован подругой, посматривал в ее сторону часто через зеркало заднего вида, пытался начать разговор, но она не реагировала на эти попытки.

– Потерпи немного, Лиличка, тебя сейчас примут!

– Не называй меня так! – бросаю резко. – Не называй меня Лиличка! Я не маленькая.

– Все хорошо, – сюсюкается со мной, как с капризным ребенком. – Тебе скоро помогут! Главное, пусть смотрят хорошенько, а то я знаю этих халтурщиков. Тебя тошнило, по виду как будто даже головокружение, а это симптомы сотрясения. Пусть тебе снимочки все, что надо, сделают, посмотрят тщательно!

– Хватит, ну же…

Отсидев в очереди минут пятнадцать, направляюсь в кабинет врача, Аля подскакивает следом.

– Аль, а ты куда?

– С тобой!

– Я совершеннолетняя и в сознании. Поверь, справлюсь сама, подожди меня здесь.

Прием ведет врач, он уже очевидно устал, но еще не хмурый и задает вопросы вполне адекватно, даже позволяет себе шутить немного.

– Опять рука. Галина Сергеевна, заметьте, сегодня у нас исключительно укусы собак и сломанные руки. Или вывихнутые. Давайте посмотрим, что с вашей рукой не так. Как упали?

– Смешно даже говорить о таком. Со стула упала. Почти на ровном месте, во время… игры с подругой.

– Мда! На той неделе был случай, девушка шторы вешала, неосторожно шагнула с подоконника на стул. Упала. Тоже, считай, на ровном месте. Итог, серьезнейший перелом шейки бедра и выкидыш.

– Выкидыш? – вздрагиваю.

– Начало второго триместра. Очень непростая ситуация для девушки. Очень!

Записав все мои данные, врач начинает осмотр и осторожно пальпирует опухшее запястье.

– Ну-с, вот так болит?

– Болит?

– Острая, внезапная боль или постоянная?

– Постоянная, тупая боль.

– Похоже на сильный ушиб. Но я хотел бы исключить трещины в кости. Еще вопрос, при падении головой ударялись? Головокружение и тошнота были?

– Нет, не ударялась. Головокружения и тошноты нет.

– Точно? По вам не скажешь!

– Точно.

– Как скажете, но снимки мы все же сделаем. Нужно пройти в рентгенологический кабинет.

– Рентген?

– Да. Рентген.

– Боюсь, мне нельзя рентген.

– Вы в положении?

– Не уверена, но очень похоже на то. Признаки только начали проявляться, я еще не делала тест.

Врач смотрит на меня оценивающим взглядом:

– Первый триместр. В это время самый высокий риск развития патологий, поскольку делящиеся клетки не могут противостоять воздействию радиации. Если не планируете прерывание беременности, рекомендую воздержаться от рентгенологических исследований. Могу дать направление на другие виды диагностик, но мой многолетний опыт работы с травмами, подобными вашей, подсказывает, что у вас сильный ушиб, отсюда припухлость и ноющая боль.

Выдержав недолгую паузу, врач добавляет:

– Вы прикреплены к нашей больнице? Рекомендую вам встать на учет в женскую консультацию. Сейчас Петрановская в отпуске, вместо нее Кочанина, очень хороший специалист, моей сестре вела всю беременность.

– Спасибо! Выпишите мне рецепт на мазь?

– Выпишу. С учетом вашего положения, препараты будут более легкими. Обезболивающее – тоже, из разряда тех, что разрешены во время беременности и лактации.