…да, попасть в замок можно не только через ворота. Никаких подземных ходов — в боковой стене, той, что выходит на речку, впадающую в озеро, есть тоннель, через него выносят помои с кухни. Мы иногда пользовались им, чтобы бегать на озеро, купаться. Так-то это строго запрещено, фамиларов приучают к строжайшему аскетизму, даже мыться дозволено только раз в неделю. Ну вот и мы…

…нет, не попадались ни разу. Там вообще-то решётка — толстенные такие кованые прутья, покрытые ржавчиной, и огромный висячий замок, но Гейнц научился открывать его обычным гвоздём. Надо отпереть решётку, пройти немного по руслу ручья и повернуть вниз, к озеру. А когда будешь возвращаться…

… жжёт, жжёт, печёт внутренности, кишки, будто там раскалённые угли! Воды, дайте скорее воды! Как нельзя? Я же умираю, люди вы или нет, сжальтесь, имейте хотя бы каплю милосердия! Один, всего один глоток… больно, как же боль…

Копать могилу мы не стали — лопаты у Марио не нашлось, а ковырять ножами высохшую до бетонной твёрдости палестинскую землю — поищите кого-нибудь другого. Уложили труп в неглубокую канаву, предварительно завернув в кусок брезента, и привалили камнями и твёрдыми комьями глины. Его, конечно, найдут — не люди, так шакалы, которых тут немеряно.

— Теперь хотя бы ясно, почему меня два дня кряду колбасило… — я наклонился и стал отряхивать от жёлтой пыли колени. — Второй фамилар видимо, усиленно меня искал, а найдя, передал эстафету своему приятелю и нанятым арабам. Любопытно, что они ухитрились у меня спереть? И, главное — где и когда? Вроде, с незнакомыми людьми мы особо не общались, разве что на «Пелопонессе». Но успеть в таком темпе и организовать кражу, и передать добычу по адресу — это уже из области фантастики.

— А может, ещё раньше? — предположил Марк. В Стамбуле, а то и вовсе в Союзе?

— Вот и я об этом подумал. И когда отыщу этого фамилара — уж будьте уверены, я его поспрошаю. Хорошо поспрошаю, вдумчиво, с пристрастием…

— Даже и не сомневаюсь. — отреагировала на мои зловещие посулы Татьяна. — Но пока ты ещё его не отыскал, не хочешь узнать, что в шкатулке?

— В той, что вы взяли из тайника? Так ведь сказано же: пергамент, лист из книги с описанием какого-то там ритуала. Или нет?..

— То-то и оно, что нет. То есть пергамент там лежит, но кроме него ещё десяток листов бумаги, сплошь покрытых записями. Обычных таких листов, в любой писчебумажной лавочке их можно купить в любом количестве, да и чернила на глаз самые простые, фиолетовые…

— Погоди… — это была новость. — так может, ребе Бен-Цион спрятал там свои бумаги? Мало ли что у него было… не подходящего для чужих глаз?

— Записи действительно сделаны его рукой, причём совсем недавно. — согласился Марк. — Только никакие это не частные записки, а вариант перевода текста, надо думать, им и сделанный. Причём заметь — он перевёл не только содержание пергамента, но и фрагмент собственно книги.

— Значит, ребе тоже знал древние языки?

— Он вообще много чего знал. Но тут, похоже, его знаний не хватило — весь текст в пометках, зачёркиваниях и вопросительных знаках. Я понял только, что речь о ещё одном ритуале — какие-то арийские юноши должны передать свою силу истинному вождю, причём не просто так, а вместе с жертвенной кровью. И, что интересно — этих самых юных арийцев должно быть ровным счётом девять. Ничего не напоминает?

— Девять фамиларов? О как… «Девять — людям Средиземья для служенья чёрного…»

— Что-что? — Марк удивлённо выпучил глаза. — Для какого такого чёрного служения?

— Забей. Выходит, что милейший герр Либенфельс готовит этих своих фамиларов на заклание?

— Вообще-то фразу насчёт «жертвенной крови» можно понимать по-разному. — встряла в разговор Татьяна. — Скажем, разрежут ладони, соберут кровь в чашу и что-нибудь с ней сделают…

Я кивнул.

— Ага, выпьют. Вернее, выпьет, тот самый, будущий вождь. И я, кажется, знаю, кто этот упырь…

— Я думал, сам фон Либенфельс… — неуверенно сказал Марк.

— Если бы! Вообще-то, у меня два кандидата. Надо при случае уточнить у его святейшества, о котором идёт речь?

— У какого ещё святейшества? — на этот раз удивилась Татьяна.

— Да у Либенфельса же! Ты что, забыла: она сам себя назначил Гроссмейстером Ордена Новых Тамплиеров. Великим Мастером то есть. Не мелочится дядя, чего уж там…

— Ми, скузи, синьори[2], что я прерываю вашу учёную беседу. — заговорил Марио. Всё это время он стоял рядом и вслушивался в непонятные русские обороты. — Если не секрет, что вы собираетесь предпринять дальше?

— Как — что? — сказал я. — Будем добывать книгу. Правда, для этого придётся перебраться в Европу, в Германию. Ну, да где наша не пропадала…

— В Европу, говорите? — агент щёлкнул пальцами. — Полиция Иерусалима и британские власти наверняка уже переполошились. Как мы выехали из города — видели многие, десяти часов не пройдёт, как нам сядут на хвост. А может, и уже сели.

— Так что же нам делать?

Марио пожал плечами.

— Ну, из Палестины вам в любом случае надо убираться, и как можно скорее. И мне заодно с вами. Я предлагаю Ливию, Триполи — есть у меня там кое-какие полезные знакомства…

— Какие именно — не секрет? Сами понимаете, мы должны знать, чтобы принять решение.

Он тряхнул головой.

— Придётся довериться, синьоры и синьорина. Клянусь, как только оставим Яффо за кормой — всё вам расскажу, и в подробностях.

— За кормой? Постойте… вы предлагаете уходить морем?

— А как же ещё? — удивился Марио. — На машине вдоль побережья? Так приличной дороги там, считайте, нет, да и догонят англичане, как только поймут, куда мы направились. А в Яффо полно рыбачьих шхун и мелких каботажных посудин. Часа три форы у нас, пожалуй есть, деньги тоже — зафрахтуем какое-нибудь корыто понезаметнее и ищи нас, свищи! Если погода не подкачает — через трое-четверо суток будем в Триполи!

— Похоже, других вариантов у нас нет… — медленно произнёс я. — Ну что, соглашаемся?

И, не дожидаясь ответов Марка и Татьяны, пошёл к автомобилю.

Я сел на заднее сиденье, уступив Марку место рядом с водителем. Мотор затарахтел, Марио подал свою «самобеглую коляску» задним ходом, в сторону дороги. Татьяна устроилась на своём месте, справа от меня и проводила задумчивым взглядом рощицу, за которой прятался маленький каменистых холмик.

— Значит, будем искать замок?

Марк на переднем сиденье негромко засмеялся — словно закудахтал.

— Ага. В Альпах. В горах то есть. Где живут люди в белых плащах со сломанными крестами. Припоминаешь, Тань, что та ведьма из табора тебе нагадала?

Она пожала плечами.

— Разве крест у тамплиеров сломанный? Самый, что ни на есть, обыкновенный тевтонский, у настоящих рыцарей Храма были на плащах в точности такие же. Я в книжке рисунок видела, в «Айвенго», сэра Вальтера Скотта. Там как раз главный злодей — храмовник.

— Ты плохо слушала Барченко. — сказал я, обругав себя за невыносимо назидательный тон. Право же, пора с этим заканчивать… — Так вот, он, среди прочего, говорил, что фон Либенфельс трактует его как сочетание двух свастик, лево- и правообращённой. Сами свастики, кстати, у этих самых «новых тамплиеров» тоже на каждом шагу.

Машина выбралась на дорогу, развернулась, и Марио наддал — пыль из-под колёс полетела густым шлейфом, окутывая неторопливо катящую в сторону Иерусалима арбу на высоченных, больше человеческого роста, колёсах, запряжённую тощим рыжим верблюдом-дромадером. Я проводил допотопный экипаж взглядом. Его владелец, араб, кажется, не обиделся на столь бесцеремонное с собой обращение, и лишь дромадер недовольно скосил выпуклый чёрный, размером с хорошую сливу, глаз в нашу сторону — «мол, катаются тут всякие в смердящих, громыхающих ящиках, а потом верблюжья колючка пропадает…»

— Я вот подумала — та цыганка нагадала мне дальнюю дорогу по земле, по морю и по воздуху. По земле мы уже поездили, по морю походили и ещё походим. А вот как насчёт воздуха?