— Я знаю где это.
— Я могу показать, как там мимо патрулей пройти!
Нет, в этом ему верить нельзя. Тем более, что юный бандит опять осмелел. Думает, что выживет. И ещё думает, что я не замечаю, как он осторожно тянется одной рукой куда-то за спину...
Сделав вид, что задумался над его предложением, я подождал, пока шмель ухватится за рукоятку оружия, которое прятал сзади на поясе. И только тогда пнул его стальным носком в плечо.
— Уф...
Оброненный нож зазвенел вниз по ступенькам. Следующим движением я схватил его за щуплый затылок и вжал голову между решётчатыми перилами.
— А-А-А-А!!!
Ободрав ему уши и скулы, я всё-таки засунул голову пацана между едва разогнувшихся прутьев. И со всей силы сжал их обратно — чтобы он уже не выбрался.
— Не... Пожалуйста... Вы же всегда оставляете кого-то в живых!
— Извиняй, приятель, но на сегодня лимит добрых дел уже исчерпан. И я вообще ничего не собираюсь с тобой делать, успокойся. Только болт заберу. Будет немного больно, постарайся не кричать. А то уже совсем темно, знаешь ли...
— М-М-Г-Х-Х!.. — Когда заряд арбалета с тихим чавканьем покинул рану в бедре, пацан всё-таки сдержался и лишь сдавленно застонал. — Не... Не...
— Да, да... — Сочувствующе похлопав его по плечу, я обтёр болт о его куртку. — Знаешь... Я тебе даже нож сейчас принесу обратно. Всё-таки ты заработал право выбора. Можешь сам себе глотку перерезать. Или дождаться, пока они сюда поднимутся.
Когда я спускался за его оружием на соседнюю площадку, шмель затих. Не дыша, он прислушался к шуму, который шёл откуда-то с нижних этажей. И, конечно же, узнал эти хриплые печальные вздохи.
— Нет... Нет... — Снова начал повторять пленник, как только осознал свои перспективы. — Я не хочу... Пожалуйста... Так нельзя... Пощадите...
— Вот и она также говорила... — Я сунул ему нож за пояс модных коротких джинсов. — Смотри, не ошибись с выбором. Это будет самое важное решение в твоей жизни.
Поднявшись обратно, я снова скрутил проволоку на дверях и подобрал биту. Оказавшись снаружи, вручил трофей Кире и опустился на крышу рядом с ней:
— Крепкая штука. Схорони, пригодится.
Прислонившись спиной к чердачной будке, я подтянул к себе арбалет и принялся перезаряжать его, прислушиваясь к происходящему внутри. Судя по напряжённому пыхтению, пацан пытался вытащить голову из перил. Но безуспешно — силёнок у раненного старшеклассника не хватало. А хриплое дыхание ночных жор было всё ближе.
— Там... Там снизу жоры идут? — Кира тоже прислушалась.
— Да. — Я кивнул, отложил готовое к бою оружие и расслабился, прикрыв глаза.
— Может... Может лучше его добить? — Она выразительно легко хлопнула по ладони битой.
— Нет.
— А чё они тебе сделали, что ты их так ненавидишь?
Я оглянулся на неё. Девчонка поджала губы и нахмурилась, выражая сомнение в необходимости столь жестокого наказания.
— Не мне.
— А кому?
— Я не хочу об этом говорить. — Отвернувшись обратно, я снова опустил голову на стену и прикрыл глаза, дав понять, что разговор закончен. Но всё ещё чувствовал на себе взгляд Киры. Наверняка смотрит как-нибудь недовольно. Ничего. Это действительно не твоё дело, суицидница. И ты должна это понимать.
— Да они ж его заживо сожрут...
Я не ответил. Открыв глаза, посмотрел на яркие звёзды, показавшиеся на темнеющем небе. Красиво.
Пленный пацан бросил тщетные попытки освобождения и начал тихо скулить. Чуть позже, окончательно осознав всю безнадёжность своего положения, он продолжил рыдания уже с помощью протяжных завываний. Услышав этот вой, жоры начали поторапливаться, без устали преодолевая этаж за этажом.
И уже через считанные секунды они запрыгнули на предпоследнюю площадку.
Едва заслышав истеричные вопли пацана, который так и не решился пустить себе кровь, Кира выронила биту и зашуршала спальником. Покосившись в её сторону, я увидел, как она съёжилась, зажмурила глаза и зажала уши. Всё-таки ты ещё девчонка. Хоть и чересчур дерзкая.
- А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А!!! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Посмотрев обратно на звёзды, я впервые за долгое время улыбнулся не только нарисованным ртом. Это для тебя, бельчонок. Надеюсь, ты слышишь.
Истерика быстро сменилась каким-то булькающим клёкотом. Должно быть, ночные твари перегрызли шмелю глотку. И вскоре жертва затихла, потеряв сознание от болевого шока. Вероятно, его сердце продолжало биться некоторое время, поскольку жоры не прекращали свою плотоядную возню ещё около минуты.
И когда тело, зажатое между прутьев, было мертво, они снова начали издавать свои горестные простуженные вздохи, потеряв к трупу всякий интерес. Медленно обыскивая последний этаж, жоры негромко стукнули дверью и убедились в том, что дальше проход закрыт. После этого, они, судя по удаляющимся вздохам, не торопясь поползли обратно вниз на улицу.
Я легонько дотронулся до плеча девчонки. Она вздрогнула и открыла глаза.
— Всё кончилось.
Нахмурившись, она немного отодвинулась. И, поплотней завернувшись в спальник, уставилась на тёмные силуэты многоэтажек. Спать ей пока что явно расхотелось.
— Всё-таки ты ни фига не смешной, Шутник. — Тихо проговорила Кира спустя пару минут молчания.
— В том-то и дело... — Я продолжил пялиться на неё своими косыми крестами.
— Чего? — Недовольно спросила девчонка, почувствовав взгляд.
— Ты всё ещё хочешь отыскать эту кадетскую школу, дочь самурая?
— Я не хочу превратиться в одного из них. — Кира угрюмо кивнула на край крыши, очевидно имея в виду жор. Но по тому, как легко дёрнулись её губы, было заметно, что ей понравилось прозвище. — И если где-то и вправду есть лекарство, то хочу его найти.
— Тогда могу в этом помочь. Насколько я понял, наши промежуточные цели пока совпадают. — Достав из кармана обрывок газеты, я повертел его в руках и принюхался. — Если не ты не против общества несмешного клоуна, конечно.
— Ты его ещё на вкус попробуй! — Она заметила мои манипуляции с бумажкой и не удержалась от очередной шпильки. Это хорошо, значит пришла в себя достаточно быстро.
— А ты сама понюхай. — Я протянул ей обрывок.
— Вот ещё! — Брезгливо фыркнула брюнетка.
— Понюхай-понюхай... Чем пахнет?
Недовольно покосившись, девчонка всё-таки протянула руку, взяла бумажку и поднесла к носику.
— Вроде... — Она неуверенно втянула носом воздух ещё раз и нахмурила лоб. — Вроде пряностями, что ли какими-то пахнет... Только сладковатыми... Или сигаретами... Нет... Может... Может лекарство какое-то?
— Что ж... То, что ты не знаешь, как пахнет марихуана, делает тебе честь. Считай, что ты прошла мой тест на годность в качестве союзника.
— А ты, я смотрю, знаешь... Тестировщик...
— Я и недельный труп легко по запаху определю. Но это не значит, что я жру падаль. — Обрывок снова оказался у меня в руке. — Знаешь, почему банду крюков так называют?
— Не-а... — Кира пожала плечами. — Наверное, они с какими-то крюками бегают вместо оружия?
— Нет. Оружие у них как у всех остальных. Но они одни из двух драгпушеров в городе, о которых я слышал. Растят эту дрянь где-то в окрестностях Мытищ. И подсаживают на неё тех, у кого ещё что-то ценное осталось. Как на крючок. Видимо, это выгоднее, чем обычные огороды разводить.
— И что из этого?
— А то, что этот шмель не во всём нам врал. — Я кивнул в дверной проём. — Насчёт того, что куртку они сняли с пленного крюка, была правда. И сейчас этот крюк где-то в Отраде.
— В торговом центре?
— Да. В одном из шмелиных гнёзд. Готовится принять смерть завтра вечером. В диких мучениях.
Кира ненадолго задумалась, мысленно приводя эти обстоятельства к выводу. И медленно заговорила, размышляя вслух:
— И он... Получается, он может знать, откуда взялась эта бумажка... А твои-то «промежуточные цели» тут какие? — Она обозначила кавычки пальцами. — Ты с крюками вась-вась, что ли?
— Про Шершня слышала?
— Ну да...
