Разбег...

И вот я уже вцепился в шиворот одного из пацанов. Крутанувшись, я использовал инерцию, чтобы швырнуть его головой в ближайшую тачку. С грохотом он промял дверь и сполз по ней вниз с неестественно выгнутой шеей. Осталось шесть.

Удар топора сбоку! Ныряю вниз и оружие, пролетев в сантиметре от головы, разбивает остатки стекла в помятой двери.

Дёргаю ручку вверх и распахиваю дверь, отталкивая ею нападающего. Но за миг до того, как запястье с топором, просунувшееся сквозь окно двери, отлетает назад вместе с хозяином, ловлю руку и резко тяну её вниз. Локоть ломается о дверь и топор выпадает из ослабших пальцев. Панический визг при виде открытого перелома. Осталось пять.

Подхватываю топор и швыряю его вслед очередному убегающему. Нет, так же ловко, как в кино, вонзить острие в затылок или спину не получается. Подросток получает удар обухом, но сбивается с шага. И в следующий миг я перескакиваю через капот вслед за ним и падаю вместе с панически орущим шмелём на асфальт. Зря ты открыл рот... Приподнимаю голову за давно немытые лохмы и вставляю ему в зубы бордюр. Удар локтем по затылку. Больше зубов у тебя нет. Осталось четыре.

Очередной смельчак отважился на атаку вместо отступления. О, да это же Евген... Перекатываюсь в сторону вместе с ревущим от боли шмелём и удар приклада приходится тому в грудь. Кашлянув кровью, беззубый пацан задыхается. И я бросаю его в ноги нападающему здоровяку, откатываясь назад и, вскакивая на ноги, цепляю валяющийся рядом топор. Бритый затылок споткнувшегося Евгена прямо передо мной. Удар сверху вниз. Осталось три.

С чавканьем вынимаю топор из треснувшего затылка и оборачиваюсь. Но сейчас вижу только двоих — Чих и Диман почти у входа. Уже не прячутся. Плевать на третьего, догнать этих важнее. Бегу следом.

Удар откуда-то снизу в голень. Щитки по-прежнему надёжно хранят от травм. Но из-за древка под ногами спотыкаюсь и растягиваюсь животом на асфальте. Скользкий от крови топор отлетает в сторону.

Не отрывая взгляд от убегающих пацанов, делаю спешную попытку подняться и получаю удар чем-то тупым в затылок. Мир пошатнулся, но выстоял. Лишь асфальт словно сам поднялся стеной и ударил в лицо. Делаю ещё одну попытку встать и оборачиваюсь...

— На, сука!!! — Острая боль в спине. Лезвие пробивает куртку и застревает слева, где-то между рёбрами и лопаткой. Вверху над собой, сквозь разлетающиеся по краям зрения искры, вижу ликующее лицо мелкого Вжика, сжимающего своё самодельное копьё.

— Пацаны! Пацаны!!! Я его убил! Я убил Шутника!!!

Восторг на лице мелкого шмеля сменился маской гнева. Как только он осознал масштаб своего подвига, пацан тотчас забыл о том, что в тылу у него крюки добивают его приятелей, а в цитадели, возможно, поднимает голову полуголодный бунт. Всё, о чём сейчас думал дрожащий от боевой горячки мелкий Вжик — это то, как он велик и страшен.

Из оскалившейся пасти вырвался победный мальчишеский рык и острие провернулось в ране следом за движением древка. Кусок металла скрежетнул по кости. И это движение отразилось обжигающей болью по всей грудной клетке. Раненные мышцы сковало судорогой. Бешено колотящееся сердце словно что-то сдавливало.

Я не видел, как Чих и Диман обернулись на радостный вопль. Но хорошо слышал их приближающийся топот и учащённое дыхание. Они видели, что я ещё жив. И торопились немедленно присоединиться к добиванию.

Лезвие выскочило из раны, и я снова получил возможность пошевелиться. Преодолевая судорогу, я сделал попытку подняться на скользких от моей и чужой крови руках. И обернувшись, увидел, как пацан двумя руками заносит копьё вверх, чтобы вонзить мне его в шею...

— Р-Р-Р-А-В!!!

Рыжая тень выскочила откуда-то слева из-за перевёрнутого автомобиля и обрушилась на щуплого Вжика. Извернувшись, лохматый пёс приземлился на все четыре лапы, не выпуская из зубов тощую руку. Оброненное копьё задребезжало по асфальту рядом со мной.

Продолжая сжимать челюсти, зверь резко дёрнул головой и отпрыгнул, волоча за собой орущего от боли и страха пацана. Светлая кровь из разорванного предплечья брызнула на лохматую морду. Ещё пара рывков — и в окровавленной пасти осталась тонкая кисть с торчащими наружу переломанными костями. Оскалившись, пёс пригнул голову к земле и, не выпуская кусок плоти из зубов, на секунду замер. Набрав воздух в лёгкие, он с рычанием выдохнул, уставившись на пацанов, замеревших у входа в торговый центр.

— Э! Ты чё!!! — Только и успел крикнуть Диман, когда мгновенно сориентировавшийся Чих толкнул его в сторону пса. Пацан проскакал вперёд пару шагов и, размахивая руками, всё-таки остался на ногах.

Но собака расценила такие движения как однозначную агрессию. И тут же атаковала в ответ.

Истерика Димана с лёгкостью перекрыла ноющие стоны Вжика. Ведь пёс, отбросив оторванную кисть, двинулся по кратчайшему пути. И кривые окровавленные зубы вцепились пацану в пах.

Отворачиваясь, я успел заметить только то, как повалив шмеля на землю, зверь снова начал пятиться и резко дёргать могучей шеей, волоча за собой визжащую жертву.

Левая рука шевелилась. Но каждое движение сковывало грудь резкой болью. Не вставая, я дотянулся до копья правой и швырнул его в сторону Чиха. Конечно, бросок из положения лёжа не причинил пацану никакого вреда. Но, стукнувшее его в спину древко упало между двумя зарешёченными дверями. И не позволило им сомкнуться следом за убегающим.

Теперь, чтобы закрыть двери и задвинуть засов, ему нужно потратить пару лишних секунд на то, чтобы выпихнуть палку наружу и лишь тогда снова попытаться захлопнуть створки.

Этих секунд мне хватило, чтобы подняться и бросить тело вперёд. Вытянув правую руку, я успел сунуть её между дверьми и снова помешал ему их закрыть. Теперь стало больно шевелить ещё и правой...

Заглянув сквозь щель внутрь я увидел не только напуганный взгляд попятившегося Чиха, но и кучку подростков, которые наблюдали за входом со второго этажа. С балкона, вокруг которого раньше располагался фудкорт торгового комплекса. И сейчас где-то там был продуктовый склад с постоянной охраной. И пленники.

— Пацаны!!! Он ранен! Мочите его, пацаны!!! — Отступая, Чих начал визгливо звать на помощь. Но когда оглянулся, увидел, что охранники склада совершенно правильно расценили тактическую картину. Скорее всего, оттуда им было хорошо видно, что от лодочной пристани ко входу двигается вооружённый отряд крюков, только что разметавший как остатки гвардии Пчёлы, так и мелких мятежников. А в расширяющийся дверной проём прямо сейчас протискивается их худший кошмар. С повисшей левой рукой, весь перемазанный в крови... Но от этого ничуть не менее страшный. Особенно, если принять во внимание визг Димана и рыдание Вжика, всё ещё долетавшие до дверей прямо у меня из-за спины.

И если с крюками они ещё могли бы договориться, то от меня откупиться не получится. И охрана это прекрасно осознавала.

Поэтому, не смотря на панические призывы единственного старшего шмеля, оставшегося на ногах, подростки переглянулись и юркнули с балкона вовсе не в сторону ближайшего спуска, а куда-то вглубь второго этажа. Скорее всего, рассчитывали урвать хоть что-то со склада и дать дёру через запасной выход — со второго этажа над улицей от торгового центра к надземной станции метро Мякинино шёл стеклянный тоннель. По нему и можно было убежать навстречу новой вольной жизни, раз уж бандитская карьера, очевидно, не задалась.

— Пидоры!!! — Заметив такой расклад, Чих вспыхнул праведным гневом. И перестав пятиться, со всех ног помчал к ближайшей лестнице.

Прежде чем поспешить следом за ним, я подхватил измазанное в крови копьё и оглянулся. Пёс, сжимая в зубах кусок парусиновых брюк и что-то ещё, оторванное от Димана, встретился со мной взглядом.

— С меня причитается, лохмач.

Коротко оглянувшись на приближающийся к дороге отряд Джоя и Роба, пёс презрительно фыркнул, выплюнул кусок ткани и торопливо скрылся за припаркованными у входа машинами. Значит, мне всё-таки не казалось, что, пока мы сюда плыли, за прибрежными кустами постоянно мелькало что-то грязно-бурое.