— ... А потом обоссыт! — Судя по выражению лица, Серый рассказывал своим приятелям какую-то страшную историю.

— И вам приятного аппетита... Об чём речь ведёте?

— О! Шутник! А ты знаешь Чёрного Жору? — На меня обратилось семь любопытных взглядов.

— Первое правило нашего с ним клуба — никому не говорить о том, что он существует.

— Не, ну серьёзно! — Серый пододвинулся, почтительно уступая хихикающей девчонке место на подставленном к столу диване. — Он же вроде тоже взрослый, как и ты. И не стал жорой... Ну, точнее... Разное говорят. Что вроде бы стал и не стал одновременно, и теперь может ими как бы командовать...

— А я наоборот слышал, что он везде только один ходит. — Поделился своими сведениями Денчик. — И если кто его увидит — то всё. Придёт ночью и замочит.

— А кто же тогда о нём рассказывает, если он мочит всех, кто его видел? — Заметил прозорливый Шамиль.

— Наверное, только тех, кто называет его по имени. — Я тоже присел на диван, пододвинул к себе пачку сухарей и кивнул Денчику. — Как твой медведь.

Кира прыснула газировкой через нос и, закашлявшись, отвернулась.

— Смотри не подавись... — Я отобрал у неё бутылку и тоже утолил жажду.

Конечно, я слышал эти страшилки, когда охотился по вечерам за очередным шмелиным патрулём. Но не особо верил в то, что где-то по средней полосе шляется огромный живой мертвец в плаще и с косой. В историях про Чёрного Жору часто фигурировали слишком невероятные вещи. То он одним махом убивал целые банды, то проходил сквозь стены или спокойно стоял под градом пуль.

С другой стороны и обо мне иногда рассказывали что-то похожее. Что я умею бесшумно убивать одним взглядом. Или то, что обязательно приду за тем, кто три раза назовёт меня по имени. Так что, скорее всего, и у рассказов про Чёрного Жору была какая-то тривиальная основа. Может, какой-то заражённый и правда не стал до конца безумен и навёл где-то шороху — не то в Поволжье, не то на Дону. И если вспомнить о том, что этот персонаж иногда выступает в историях как хранитель слабых и беззащитных малышей, то можно предположить, что они-то его и выдумали. Чтобы хоть как-то скрасить свою печальную реальность надеждами на то, что какой-то сильный взрослый когда-нибудь придёт и, как обычно, всё исправит.

В новом фольклоре меня больше всего удивляло то, как пацанское сарафанное радио разнесло эти слухи почти на тысячу километров от тех мест, где это существо якобы видели.

Воспользовавшись паузой, Денчик снова повёл беседу:

— А ещё к нам с месяц назад из Рязани пацаны за травой приезжали...

— Приезжали? — Перебил его Яр. — У них чё там, бенз ещё есть?

— Да на великах. — Отмахнулся крюк. — Так вот они рассказывали, что там, где видели Чёрного жору, появляются какие-то мутанты.

— Мутанты? Жоры-мутанты? — Уточнил Шам.

— Ага... Типа, меняются там как-то... Руки-ноги новые отращивают, рога, клыки, хвосты... И на людей даже днём нападают. Ядом плюются... И ещё...

Пацаны перестали хрустеть сухарями и притихли, ожидая продолжения.

— Ещё вырастают такие... — Денчик помахал ладонью над головой. — Выше человека... И сила как у гориллы. Подскочат, схватят за руки и могут разорвать прямо пополам... Или голову открутить...

Процесс разрывания и откручивания он тоже сопроводил характерными жестами.

— Жесть... — Выдохнули бесенята.

— И это ещё не всё... Некоторых не убивают, а волокут куда-то к себе в логово. Обычно девчонок. И там подсаживают им личинку изо рта в рот... — На этих словах все окончательно перестали жевать. — В итоге у человека тогда вырастает что-то прямо в животе, раздувается... И потом вылазит наружу...

— Бр-р-р... — Кира тряхнула головой. — Гадость какая... А дальше чё?

Подобные истории — то немногое, что могло заменить выжившим телевизор и интернет. И многие стали ценить труд таких рассказчиков, как Денчик, гораздо сильнее, чем полгода назад.

Он пододвинул к себе тусклый ночник так, чтобы под глазами у нарисовались жуткие тени. А звуковым фоном для его страшной сказки стал нарастающий шум дождя за окном.

— И такие вот зародыши потом по тихой пробираются туда, где живут люди... И прячутся где-нибудь в тёмном углу, пока никто не видит... А ночью начинают тихонько плакать, совсем как маленький ребёнок... Так жалостно... Как будто испугался и на помощь зовёт... И когда кто-нибудь подойдёт посмотреть... И наклонится поближе... — Паренёк говорил всё медленнее, наклоняясь над лампой. — Хвать за глотку!!!

— Ой, ё! — Пацаны отшатнулись, а Кира лишь снова заржала.

— Да брехня!

— Ну не знаю... У рязанских так кого-то однажды нашли с утра с разорванным горлом. В луже кровищи. И от неё в сторону следы такие маленькие отходят, как детские ручки... Только с когтями... И потом...

Денчик не договорил, так как резко обернулся в сторону входа в офис. Как и все остальные. Сквозь шум дождя мы отчётливо услышали, как там скрипнула дверь. И увидели, как в тёмном проёме на секунду застыла какая-то низкая сутулая фигура. Она была похожа на большую серую сардельку, которая словно присела корточки — ни рук, ни головы видно не было. Только тёмная дыра там, где должно было быть лицо. Повернув эту дыру в нашу сторону, фигура тут же юркнула обратно в темноту коридора.

Кроме торопливо удаляющегося топота, из темноты послышался испуганный детский скулёж.

— Может, ночные жоры пролезли? Темно же уже... — Кира немедленно вытащила меч, готовясь отражать неизвестную угрозу. Но угроза и не думала возвращаться, а торопливо убегала от нас всё дальше. Вскоре стихли и шаги и испуганное хныканье.

— Ни разу не видел, чтобы они бегали от людей. — Я покачал головой. — И уж точно они никогда не плачут...

В отличие от Киры пацаны были под большим впечатлением от того, как на их глазах ожила рязанская страшная история.

— Ну вы чё... Не поняли шоль? — Яр со своими корешами вытащили короткие ножики, а Денчик схватил со стола биту. — Это же тот самый зародыш! Глист какой-то в скафандре!

Все семеро машинально потёрли свои шеи, подсознательно желая прикрыть их от нападения коварного жорского паразита.

— Да слушайте вы этих торчков рязанских больше! — Девчонка была непреклонна. — У них там по-любому кто-то сам своего прирезал и теперь по ушам другим ездит с этими зародышами. Это же просто сюжет фильма про "Чужих"!

Она повернулась ко мне:

— А ты здесь вообще давно в последний раз ночевал?

— Чуть больше недели назад. Правда, на крыше, не внутри. Тогда дождя не было.

Хотя я тут же вспомнил, что тогда мне показалось странным, что баки для сбора дождевой воды были почти пусты, не смотря на то, что почти неделю до этого лило не останавливаясь - лето было не только холодным, но и дождливым. Пополнять запасы воды мне в тот раз пришлось в другом месте. Тогда я грешил на невидимую течь, но времени на поиски щели не было.

Но теперь это подсказывало мне, что версия Киры больше похожа на правду. Вряд ли у каких-то недоразвитых жор хватило бы навыков, чтобы не только добраться до крыши, но и открыть водосборники. К тому же они прекрасно обходились водой из рек и ручейков. Разнообразный боевой понос, который легко можно было бы подцепить из грязной воды, их почему-то не брал.

— Может мы и сейчас лучше на крыше заночуем? — Паранормальная версия всё ещё пленяла умы пацанов. — У тебя тут где-нибудь нет палатки?

— Нет. Но у меня есть понимание, куда побежал этот ваш зародыш.

— И ты хочешь за ним туда идти? — Следя за моими движениями, пацаны сделали правильный вывод. — В темноту?

— Нет. В темноте придётся поскучать вам. — Я подхватил со стола ночник и кивнул на Киру. — Она за вами пока присмотрит.

Пристыдившись под довольной улыбкой девчонки, пацаны, всё-таки, расслабились. Но оружие благоразумно не убрали.

Толкнув панель в полу, скрывающую скопление розеток, я вытащил оттуда две пластиковые банки из-под таблеток и высыпал их содержимое на стол.