Он молчит. Я достаточно хорошо его знаю и по тому, как он сжимает челюсти до желваков я понимаю, что он страшно зол. Его руки в карманах брюк сжимаются в кулаки, на которых набухают голубые вены.

— Где ты был? — я говорю мягче, почти шепотом и смотрю в его серые глаза, пытаясь отыскать правду. — Я так нуждалась в тебе.

Его плечи опускаются на выдохе, он открывает рот, кажется, он хочет что-то мне сказать, но не произносит ни слова.

— В любом случае, это все больше не имеет никакого значения, — я застегиваю сумочку и вновь смотрю на него, но на этот раз в моем взгляде присутствует сталь и равнодушие. — Мне хорошо с Матео. Он делает меня счастливой.

Я иду ко входу и совершенно на него не смотрю, потому что знаю, что его взгляд после сказанных слов ранит меня. В груди вновь что-то нещадно тянет и душит. И я знаю только одно лекарство, которое способное притупить эту боль. Эмин. Мне нужен мой сын. И на этот раз я чувствую жжение в затылке.

Я возвращаюсь к Матео в тот момент, когда на сцену выходит виновник торжества. Мы присаживаемся за столики и следующие 30 минут слушаем поздравления.

— Кто это? — я киваю в сторону сцены, на которой находится именинник.

— Евгений — известный нефтяной магнат. У него точки по всему миру. И у нас с ним хорошие деловые отношения.

Я вспоминаю слова Адама о том, что Рицца торгует оружием. Я знала, что Матео имеет криминальный бизнес помимо сети ресторанов и отелей по всей Италии и Франции, но для чего ему продавать оружие? Он спонсирует страны в поддержку военных действий? Он обрекает мирных людей на смерть?

— Дорогие друзья! Я не могу оставить в стороне одно важное событие, — полноватый мужчина на сцене, про которого мне рассказал Матео, устремляет свой взгляд в зал. — Родные мои, прошу вас, составьте мне компанию на этой сцене.

На сцену поднимается длинноногая девушка в бардовом платье до середины колена и глубоким декольте. Ее рыжие кудрявые волосы падают на бледную кожу плеч, а ее алые губы расплываются в улыбке. Адам стоит рядом с ней и обнимает ее за талию, а та с нежностью смотрит на него. Но в отличие от девушки, на его лице нет и намека на трепетное чувство.

— Хочу объявить о том, что моя единственная дочь Алекса и Адам помолвлены!

Что такое предательство? Предательство — это самое страшное, что может случиться между людьми. Оно знаменует гибель близости и доверия. Человек, решившийся на предательство, сознательно вонзает вам нож в спину. Что же толкает людей на такой поступок? Причин может быть много. И в каждом конкретном случае они свои. Когда-то Адам с усердием вонзал в мою спину ножи, но это казалось мне сущим пустяком, ведь по началу он был моим сероглазым мучителем. Но сейчас, когда я прониклась самым трепетным и нежным чувством к нему, испытала на себе, что значит любить и быть любимой, я истекаю кровью. Ему удалось до конца разбить мое потрепанное сердце и искалечить мою бедную душу. Я словно неумелая пловчиха, которая захлебывается водой и не может сделать уверенный взмах руками, чтобы наконец-то вдохнуть пьянящий воздух. И вот я вроде достигаю поверхности, но чьи-то руки смыкаются на шее и начинают опускать на дно. И это руки Адама.

Девушка обвивает его шею идеальными руками и целует в щеку. Адам находит мои глаза и смотрит, кажется, целую вечность. Что он пытается найти в моем взгляде? Сожаление? Тоску? Боль?

Ничего этого нет, все вокруг замерло, а внутри умерло. Пустота. Я не чувствую ничего. Апатия с головой накрывает мое тело, и я разрываю зрительный контакт. Опускаю глаза вниз и смотрю на золоченые узоры скатерти. Помолвлены. Должна признать, когда-то я мечтала быть на ее месте. Смотрю на девушку и переполняющие ее эмоции. Улыбаюсь. Какая ирония. В голове всплывает имя сына. Хотелось бы мне знать, что бы поменялась, если бы Адам узнал о существовании Эмина. Наверное, ничего. Тогда пусть все остается так, как есть. Адам и Алекса. Я и Эмин.

Возвращаюсь домой и сразу иду в душ, и смываю с себя этот душный и грязный вечер. Подхожу к кроватке сына, Эмин спит глубоким сном, сладко посапывая во сне. Я беру малыша на руки и целую его в пухлую щечку. Меня не было рядом всего несколько часов, но для меня это кажется вечностью. Кладу сына на кровать и ложусь рядом. Поглаживаю его по животику и беспрестанно смотрю на него. С каждым днем он все больше становится похож на него. Я вижу Адама в его мимике, когда он хмурит нос и сводит брови к переносице. Рядом с ним все проблемы кажутся никчемными. Пусть всегда будет так.

Утром водитель Матео отвозит нас с Эмином в детскую поликлинику на плановый осмотр врача. В Вероне у нас был свой хороший врач, который обследовал малыша с самого его рождения. После прибытия в Москву мне пришло экстренно искать врача. Я надеюсь, мне не придется усомниться в компетенции педиатра. Рицца отправил с нами одного из своего охранников. Он все еще мне не доверяет.

— Подкожная жировая клетчатка распределена умеренно. Тургор кожи не изменен, — полноватая женщина-врач заканчивает осмотр Эмина и передает его мне. — По результатам анализов количество лимфоцитов уменьшено, СОЭ откланяется от нормы.

— Это же не страшно?

— Нет, ничего страшного. Выпишу вам рецепт на некоторые лекарства. Придете через месяц и сдадите повторно анализы.

Мы выходим на улицу, и нас обдает прохладным ветерком. Я застегиваю плотную рубашку Эмина и поворачиваюсь к сопровождающему нас мужчине.

— Мы прогуляемся немного по парку.

— Хозяину это не понравится.

— Нельзя постоянно держать ребенка взаперти. Ему нужен свежий воздух. Так и передай своему хозяину.

Широкоплечий мужчина в черной футболке сверлит меня взглядом, но не дожидаясь, пока он затолкает нас в машину, уверенно иду к парку. Знакомые лавочки, фонари, вокруг шумно резвятся дети, гуляют пары с колясками. Эта местность хорошо мне знакома. Я бы могла подумать о побеге, но я знаю, что это бесполезно. Матео Рицца найдет меня и тогда похоронит меня заживо. Безопасность Эмина для меня превыше всего, поэтому я стараюсь не допускать таких мыслей. Мимо проходит молодая семейная пара: девушка в пальто везет пустую коляску, а мужчина держит на руках трехлетнюю девочку. Малышка заливается звонким смехом, а ее папа нежно целует дочурку в щеку. От этой картины в душе что-то выстреливает, и я смотрю на Эмина. Мой малыш посасывает соску и смотрит на меня большими глазками. Мои мысли обрывает знакомый голос.

— Марта…? — приятный мужской голос окликает меня. Высокий, сероглазый блондин смотрит на нас. Его глаза широко распахнуты, а рот приоткрыт.

— Марк, — я не могу поверить своим глазам. Вспоминаю нашу последнюю встречу: он был в коляске и ненавидел весь мир. А теперь его глаза блестят, на щеках вырисовываются небольшие ямочки. — Здравствуй. Я так рада тебя видеть, как ты? — мой взгляд опускает вниз, к ногам парня. — Ты…Ты смог.

— Не без твоей помощи, — лицо парня озаряет улыбка. Еще тогда, в инвалидной коляске он был потрясающе хорош собой, но сейчас, когда его глаза снова горят желанием жить, от него сложно отвести взгляд.

— Мы искали тебя. Адам искал тебя. Что с тобой произошло? — Марк смотрит на Эмина, и только сейчас я вспоминаю, что держу на руках сына.

— У меня все хорошо. Не переживай, — я закрываю рукой лицо сына и с опаской оборачиваюсь назад.

— Тебе нужна помощь? — Марк вцепляется в мое плечо и сверлит взглядом мужчину позади нас. Этот зверский взгляд он перенял у брата.

— Нет, все в порядке, — охранник Матео начинает целенаправленно двигаться к нам и меня пробирает дрожью. Я не хочу проблем Марку. — Береги себя, — кидаю я напоследок, и ухожу быстрым шагом до того, как нас догоняет мужчина в черной футболке.

Ночью этого же дня я кормила Эмина грудью, и он моментально заснул на моих руках. С Эмином не бывает никаких проблем, он растет очень спокойным малышом. Наверное, он чувствует насколько мне тяжело. Перекладываю сына в кроватку и накрываю легким пледом. Эмин в свои два месяца весит пять килограмм, и от того, что он постоянно со мной, руки нещадно болят, а поясница вот-вот сломается. Иду в душ смыть усталость. Все-таки быть матерью это тяжелый труд, на тебя ложится неимоверная ответственность за чужую жизнь. Я живу в постоянном страхе за жизнь своего ребенка, так как мы не обсуждали с Матео дальнейшую судьбу Эмина. Иногда я просыпаюсь глубокой ночью в холодном поту от кошмара: мне снится, что у меня забирают сына. И так через день. Не знаю, что со мной будет, если мой ночной кошмар станет реальностью. Надеваю пижаму и спускаюсь в кухню. В последнее время часто по ночам меня начинает одолевать мигрень. Вспоминаю рецепт Марии Герасимовны от головной боли и завариваю травяной чай.