Наверное, так и должно все быть. Как бы я не старалась дотянуться до него, дотронуться, утонуть в его красивых глазах, обжечься его горячей кожей, вновь вдохнуть мой любимый запах его тела — неведомые силы тянут меня обратно, указывая на мое место. Все, что связано с ним — ошибка. Ошибка, которую судьба постоянно исправляет.

Переминаюсь с ноги на ногу и в упор смотрю на дверь. Спустя пару секунд после того, как я нажала на звонок, черная дверь распахивается. Линда смотрит на меня сонным взглядом, она в пижаме и ее волосы растрепаны.

— Прости, что так рано… Я не знала, куда мне идти.

— Боже мой, что с тобой? Скорее заходи.

Я шагаю в когда-то нашу квартиру, и меня с головой накрывают воспоминания. Тяжелый рабочий день, я в ванной смываю макияж, шорох в прихожей, незнакомые мужчины, серая машина, Адам. Поворачиваю голову и вижу на стене вмятину от моих попыток вырваться от рук похитителей.

— Давай-ка сюда, — Линда пытается забрать у меня из рук Эмина, но я мертвой хваткой вцепляюсь в его маленькое тельце и машинально пячусь назад. Глаза подруги широко распахиваются, и она открывает рот, чтобы что-то сказать, но не произносит ни слова. Руки подруги настойчиво тянутся ко мне, и она забирает ребенка. Когда сына нет рядом, я чувствую удушающую пустоту и машинально иду за подругой. Линда кладет Эмина на большую теплую кровать рядом со спящей белокурой девчонкой в розовой пижаме.

— Это он с тобой сделал? Это Адам ударил тебя? Ты ходила в полицию? Я не оставлю это все так! — руки подруги ложатся мне на плечи и больно сжимают. Линда начинает трясти меня, пытаясь привести в чувство, но я словно под гипнозом: я с трудом понимаю значения слов и мне требуется продолжительное время, чтобы переработать информацию. Тяжесть этих дней, слишком сильный эмоциональный стресс, нехватка сна — все это словно темная грозовая туча ложится на меня.

— Господи, Марта, ты вся продрогла! — Линда начинает ощупывать меня и стягивать с меня куртку. — Твоя кожа ледяная…

Странно, но я совсем не чувствую холода. Я не чувствую ничего. Нет ни слез, ни знакомой боли, только апатия, только равнодушие.

— Так, бегом в ванную под горячий душ! — командует подруга и толкает меня в сторону ванной комнаты.

— Эмин… Как же мой Эмин…

— Твой Эмин в безопасности, я присмотрю за ним.

Кажется, я стою под душем несколько минут или несколько часов. Кипяток прозрачными каплями скатывается по моему телу, возвращая нормальную температуру тела. В душе, в сердце, в голове — пустота. Нет больше тех терзающих мыслей, постоянного страха за завтрашний день. Из меня словно выкачали все чувства и эмоции.

Когда я выхожу из ванной комнаты, сразу чувствую приятный запах терпкого кофе. Заглядываю в комнату и вижу, как мой сын сладко спит, укатанный теплым пледом. Прохожу в кухню и натыкаюсь на светлого широкоплечего мужчину с едва заметной щетиной

— Садись, будем завтракать, — Линда ставит на стол три чашки кофе. В кухню просачивается яркие лучи осеннего солнца, ослепляя всех присутствующих. Меня уносит назад в прошлое: как мы с Линдой пили чай на этой маленькой кухне перед учебой. Она рассказывала смешные истории об очередном парне, а я заливалась смехом. Тогда было так спокойно, я была так счастлива и хотела так мало. Кажется, из нас двоих только Линда получила билет в счастливую жизнь.

— Это мой муж — Давид. А это, та самая… Марта.

Мужчина расплывается в улыбке и едва заметно кивает. Мы садимся за стол, и я не решаюсь притронуться к горячей чашке. Через двадцать минут Линда провожает мужа на работу, и мы остаемся одни.

— Простите… Я не хотела тревожить вас, — я виновато поднимаю глаза и смотрю на подругу. — Мне так стыдно, я словно побитая кошка. Я не знаю, куда мне деться, где найти утешение.

— Прекрати, дорогая, — Линда присаживается напротив и накрывает мою руку своей. — Ты обещала прийти ко мне, если что-то произойдет, помнишь? — губы подруги начинают подрагивать. — Произошло что-то очень плохое, верно? Ты можешь ничего не рассказывать.

— Я бы рассказала тебе все, но боюсь это слишком грустная история с печальным концом, — я вздыхаю, и мои плечи опускаются. — Но я так устала, мне нужно отдохнуть.

Едва моя голова касается мягкой подушки, а пальцы находят ручку Эмина — я проваливаюсь в глубокий сон.

— Боже, Марта… я не знаю, что сказать… — Линда хмурит лоб, от чего на нем появляются складки. Она внимательно следит за дорогой, лишь иногда переводя взгляд на мое лицо. Ее губы сжаты в одну тонкую линию, а руки намертво вцепились в кожаный черный руль.

Я наконец смогла облегчить свою душу, избавить себя от терзающей истории моей тяжелой жизни, поделиться с подругой мыслями, которые мучают меня вот уже несколько лет. Я рассказала Линде все: от похищения, связанное с Адамом, до пребывания в доме Матео. За все время Линда то заливалась слезами, то ее накрывало волной гнева. Я поворачиваю голову и смотрю на детское кресло на заднем сиденье. Эмин смотрит в окно на мимо пролетающих птиц, сменяющие друг за другом пейзажи.

— Мне нужно сменить документы. Поменять имя, адрес проживания — все, что может вывести Матео на меня. Он не успокоится, пока не сведет со мной счеты.

— Я постараюсь тебе помочь, найду человека, который занимается этим. Придется поднять все связи нелегального бизнеса.

— Я очень ценю твою поддержку. Но ты не должна рисковать своей жизнью. Не хочу, чтобы Матео добрался до вас, — я отворачиваюсь к окну и нервно сжимаю край кофты.

— Марта, ты издеваешься? После того, что тебе пришлось пережить, ты будешь отказываться от моей помощи? Ты правда сумасшедшая!

— Ты и Эмин — единственное, что у меня осталось и я не могу допустить, чтобы с вами произошло что-то плохое. И если меня не станет… — я делаю короткую паузу, подбирая правильные слова. — Обещай вырастить моего сына.

Линда резко поворачивает голову и смотрит на меня. Впервые вижу, чтобы моя несносная и сильная подруга выглядела такой растерянной и напуганной. Она морщит нос и я вижу, как на ее глазах начинают выступать слезы.

— Я буду обещать, просто потому что этого не произойдет.

Линда выезжает на встречную полосу, обгоняя несколько автомобилей. На дороге гололед из-за ноябрьских холодов. Первый снег хлопьями падает на землю, окутывая ее в белоснежный кафтан. Я много думала о том, как буду жить дальше. Для начала нужно скрыться от Матео, полностью сменить личность, внешность. Я хочу верить в то, что он забудет про нас, но такое чудо не произойдет. Я жила с ним около года и знаю, что этот человек невероятно мстителен. Но пока, нужно научиться жить дальше. Все перемены, что произошли со мной, навсегда изменили меня. Сделали более черствой, равнодушной и холодной. Я научилась бороться за свою жизнь, самой вытаскивать себя из той ямы, которую глубже и глубже капает мне судьба. Мой сын — это самый сильный источник сил. Каждый раз, когда я думаю опустить руки, когда кажется, что выхода нет, его невинный взгляд заставляет меня идти напролом. Вот она сила настоящей любви.

— Я думаю, что тебе нужно поговорить с ним… — тихий голос подруги вырывает меня из моих мыслей.

— Что?

— Я имею ввиду, что та рыжая девушка могла солгать тебе. Просто что-то не складывается: по твоим словам Адам так рьяно искал тебя, четко решил забрать тебя с Эмином, хотя не догадывался, что это его сын. А потом резко переобулся? Нет, быть не может. Он, конечно, тот еще засранец, но его чувства к тебе — самая сильная и неизменная вещь.

— Нет, Линда, ты не понимаешь. У него будет ребенок, и я не хочу обрекать его на жизнь без отца.

— А своего сына ты на это не обрекаешь? Ты не Мать Тереза, черт тебя побери! Хоть когда-нибудь подумай не о других, а о себе. Если Адам так сильно любит тебя, то сама мысль о том, что у него есть от тебя ребенок, просто перевернет его мир.

— Это не правильно.

— Да плевать на мораль. И если я не ошибаюсь, во всем, что с тобой произошло, виноват только он и никто другой. Я бы на твоем месте послала бы далеко и подальше его невесту и вцепилась в него мертвой хваткой. Но ты же само милосердие. Вечная защитница побитых и обиженных жизнью, — подруга шумно выдыхает и нервно закусывает щеку изнутри. — Ты постоянно бежишь от него, а он вечно тебя находит. Может пора остановится?