Но он в порыве ярости заводит локоть назад, задевая меня, и чувствую острую боль в области правой щеки. Его не остановить.

— Мэт! Кто-нибудь! — кричу я, все ещё пытаясь остановить обезумевшего парня.

Я подбегаю с другой стороны и не смотря на удары, хватаю лицо Адама руками.

— Посмотри на меня! — кричу я ему в лицо, стараясь ладонями приподнять его лицо. — Адам, посмотри на меня!

Его глаза резко поднимаются и он смотрит на меня, я сильнее обхватываю его лицо руками, стараясь максимально приблизить его к себе. Адское пламя в его глазах резко потухает, и серость его глаз возвращается. Гнев в его глазах сменяется на мягкость, такую непривычную для него.

— Тише. Я рядом, — едва слышно произношу я, моя рука скользит вниз, на разгоряченную шею Адама. Он машинально встаёт, и переводит взгляд на бездыханное тело, лежащее на полу.

На пороге ванной появляется ошарашенный Мэт, его глаза бешено бегают по комнате, останавливаясь на красном пятне на полу.

Я резко прячусь на спину Адама, прижимаясь обнаженной грудью к его горячей спине. Я каждой клеточкой тело проникаюсь тяжестью его дыхания. Мои руки так и норовяться обхватить его накаченное тело, но я вовремя себя останавливаю.

— Разберись с этим, — грубо говорит Адам, обращаясь к Мэту, и кивает в сторону лежащего на полу парня. Затем он наклоняется, подбирает мое полотенце и поворачивается ко мне.

— Прикройся, — снова приказ. И я смело повинуюсь ему.

Едва мы оказываемся в комнате, Адам поворачивается ко мне, пристально всматривается в мое лицо, а после опускает взгляд вниз, блуждая глазами по моему телу.

— Ты в порядке? — его руки нежно обхватывают мое лицо, заставляя посмотреть на него. — Не говори мне, что я опоздал. Я кладу свои руки поверх его ладоней.

— Не опоздал.

— Этот сукин сын до конца жизнь будет жалеть, что решился на это, — лицо Адама вновь приобретает гневный оскал. — Я убью его.

— Ты и так чуть не убил его. Боже, он дышал?

— Если бы ты не остановила меня, я бы добил его на месте.

— Тише… — я зарываю пальцы в его волосы, наши лбы прикасаются и я закрываю глаза.

Опять эти древесные нотки, снова его запах. Запах моего мужчины. Я ещё сильнее прижимаю его к себе, обхватывая полностью его шею. Его руки обвивают мои талию, и в этом жесте нет никакой пошлости, только нежность и только мягкость. Он целует меня в лоб и внутри все расцветает. Грудь словно разрывают тысячи маленьких бабочек, отдавая легкими покалыванием в подушечки пальцев.

Я навсегда запомню этот момент. Момент, когда Адам наконец стал моим. Этот жёсткий и грубый парень сейчас гладит меня по волосам, словно маленький мальчишка. В эту секунду наши сердца, как никогда бьются воедино. И кажется, будто в мире никого нет кроме нас. И несмотря на то, каким отвратительным способом случилось наконец то, чего я так долго ждала, я рада, что все случилось именно так. И даже если завтра он снова будет чёрствым, грубым и несносным, даже если через пять лет я буду с другим, я всегда буду вспоминать этот момент. Эту комнату, заполненную солнечным светом, эти трепетные прикосновения, эти удары сердца, эти серые глаза.

Казалось, будто судьба смеётся надо мной, давая на такое короткое мгновение возможность быть счастливой. Я боюсь. Боюсь, что это счастье исчезнет, ускользнет сквозь пальцы и я не смогу сохранить его. Господи, прошу, дай мне всегда вот так стоять в его объятиях и чувствовать его горячее дыхание на своей шее.

Я плачу. Я снова плачу. Мои слёзы льются на его белую рубашку, на которой остаются мокрые следы. Я цепляюсь пальцами за ворот его рубашки, зарываясь в его шею. В ответ на мои всхлипы, он кладёт руку на мою спину, ещё сильнее прижимая меня к себе.

Адам хватает меня за кисть и смотрит на мои локти. На коже рук виднеются неглубокие порезы от осколков зеркала, кровь полосками засохла на локтях.

Адам молча уходит в ванную комнату и спустя несколько минут возвращается с аптечкой в руках.

Он принялся обрабатываться мне руки перекисью водорода, и неумело заклеивать раны пластырем. Не нужно было никаких слов. В этом моменте все было прекрасно: его прикосновения, его медленное и глубокое дыхание.

Я сама не заметила, как стала привязываться к этому грубому парню. С каждым проведённом вместе днём, я становлюсь зависимой от него. Это произошла так быстро и так непонятно, что я до сих пор не до конца разобралась в отношениях между нами, но я знаю одно, мне безумно хорошо рядом с ним.

Последнюю неделю Адам спал в моей комнате, в моей кровати. Приходил он поздно ночью, но даже сквозь сон я чувствовала его присутствие.

Я знала, что я не безразлична ему, это видела в его взгляде. Каждый раз, обращая на меня внимание, суровость его глаз сменялась на мягкость.

Что произошло с тем парнем, я не знаю. Его госпитализировали в больницу, и больше я его не видела. Адам рассказал небольшую историю: этот парень пришёл к нему за помощью, у него были огромные проблемы с деньгами и бандитами, и Адам помог ему, дав денег и защиту. Адам дал ясно понять, что жизнь этого парня испорчена, и что ему больше никто не сможет помочь.

Во мне все радостно трепещет от того, что Адам готов убить за меня. Рядом с ним я чувствую себя защищённой и нужной. Это так парадоксально, особенно если вспоминать наше знакомство. Но я стараюсь не думать об этом.

В этот вечер Адам вернулся намного раньше, и наделась провести этот вечер вместе.

— Я дала Марии Герасимовне возможностью отдохнуть, — говорю я, облокачиваясь на столешницу и надкусывая сельдерей. — Вы совсем ее загоняли, она не вылезает из кухни.

— Значит ты всех нас лишила ужина, — Адам стоит напротив, наливает воду из фильтра и подносит стакан ко рту.

В гостиной Мэт смотрит эпичный боевик, а Мария Герасимовна рядом вяжет плед, всячески оставляя комментарии к фильму.

— Вот какого ты мнения обо мне. Думаешь, что я не умею готовить?—

На лице парня появляется улыбка. На нем темно-синяя футболка и серые спортивные штаны. Обожаю, когда он такой домашний.

— Ты будешь помогать мне, — я тянусь к посуде, которая лежит на верхней полке. Адам подходит сзади и помогает мне достать приборы. Его грудь касается моей спины, и в месте соприкосновения меня обжигает огнём, оставляя мурашки на всем теле.

— Я с 16 лет не держал в руках кухонный нож, — его руки ложатся мне на талию, прижимая бёдра к телу.

— Это исправимо.

Я протягиваю парню доску, нож и шампиньоны. Он режет слишком медленно, получаются неровные и толстые кусочки. Эта картина вызывает во мне улыбку, и в голову сразу приходит мысль о семье. Я тону в своих мечтах, в которых у нас с Адамов семья, дети и большой дом. Довольно банально, но я не могу перестать думать об этом. Не знаю, хочет ли Адам детей, но даже если хочет, то возникает вопрос являюсь ли я той, с которой он готов создать семью. У него было очень тяжело детство и тема семьи для него очень больная.

— Готово, — Адам вырывает меня из моих размышлений и замечает мое хмурое выражение лица. — Что-то не так? — я мотаю головой и забираю у него нарезку.

— Я хочу продолжить учебу. Не могу сидеть без дела и понимать, что я просто так теряю время, пока мои друзья получают образование. Тем более мой отец очень хотел, чтобы я получила высшее образование, и стала отличным врачом.

— Ты уникальная девушка, Марта, — я продолжаю резать овощи, Адам следит за каждым моим движением. — Обычно женщины рады сидеть дома, и тратить деньги.

— Мне жаль, что ты встречал только таких девушек. К твоему сведению, есть женщины, которые отказываются зависеть от мужчин.

Он с интересом рассматривает мое лицо.

— Ты можешь вернуться на учебу, если так хочешь. Но я должен знать о каждом твоём шаге.

— Звучит не очень. К чему это все? — я резко отдёргиваю руку от горячей сковородки. Адам резко напрягается, это я понимаю по тому, как на его лице начинают бегать желваки.