Я наклоняю стул вперед, удар ножек о пол вибрирует в моем теле.

— Оставь меня.

Внезапно я жажду возмездия; мне нужно избавиться от воспоминаний о том времени, когда я был бессилен и находился во власти Майкла и его стаи.

——————

Вот и неофициальное собрание, чтобы поприветствовать леди Беатро при дворе.

Неофициальное, потому что я не обязан присутствовать.

Хотя, даже если бы это было так, я не известен как приверженец правил благородства, и я сомневаюсь, что они вообще ожидают моего появления. Именно поэтому я и пришел.

Здесь собрались все «кто есть кто» королевства. Высокопоставленные чиновники, герцоги и виконты из соседних областей, а также все придворные дамы и кавалеры. Смех и легкая болтовня отражаются от высоких потолков и каменных колонн большого зала, хрустальные бокалы в украшенных драгоценностями пальцах, а румяные щеки выдают степень опьянения.

Мой брат сидит впереди на возвышении, по обе стороны от него два пустых кресла, потягивает вино и смотрит на своих людей.

Он всегда был таким, даже когда мы были детьми; ему всегда нужно быть выше всех, броским и гламурным, вызывающим всеобщее восхищение, независимо от того, кого ему приходится для этого задавить.

Отвращение подкатывает к моему желудку, когтями впиваясь в горло, когда он флиртует с девушкой-служанкой, которая наполняет его фужер новым напитком.

Я держусь в тени, стараясь не привлекать к себе внимания, желая увидеть маленькую голубоглазую леди Беатро, когда она будет пробираться в логово льва. И мне не приходится долго ждать, потому что двойные дубовые двери со скрипом открываются, и входит она, с высоко поднятой головой и заколотыми назад темно-черными волосами, идеальные кудри которых обрамляют ее лицо.

Ее платье переливается при движении, зеленый цвет дополняет бледно-кремовый цвет ее кожи, и с моей стороны было бы неправильно притворяться, что она не привлекла всеобщее внимание. Она притягивает каждого человека, как мотыльков на пламя, пробираясь сквозь толпу к моему брату.

Позади нее идёт та самая девушка с песочно-светлыми волосами, с которой она появилась. Внезапно девушка спотыкается, ее нога задевает подол платья моей новой невестки, и они обе замедляют шаг.

Лицо леди Беатро искажается, когда она бросает на нее быстрый взгляд.

Это происходит быстро, как сползание маски, прежде чем она сглаживает раздражение и снова заменяет его мягким, привлекательным взглядом, но осознание этого покалывает меня по позвоночнику, и мой интерес подскакивает.

Этот интерес возрастает, когда она останавливается перед моим братом и делает низкий реверанс, прежде чем занять место рядом с ним, его глаза сверкают, а губы изгибаются вверх, когда он рассматривает ее.

Она ему нравится.

Выпрямившись у затемненной стены, я двигаюсь на свет, толпа расступается передо мной так же, как и перед ней, только на этот раз это сопровождается прерывистым дыханием и шепотом.

Люди обходят меня стороной, потому что беспокоятся о том, что случится, если они этого не сделают.

Слухи о принце со шрамом ходят по всему королевству, и хотя большинство из них сфабрикованы, в некоторых есть хотя бы намек на правду, и я обнаружил, что чем больше они меня боятся, тем меньше смотрят.

И, по крайней мере, на данный момент, мне это нравится.

Когда я подхожу к помосту, лицо моего брата теряет своё прежнее веселье, и я знаю каждой фиброй своего существа, что это потому, что он не ожидал меня здесь увидеть. Потому что, несмотря на то, что люди настороженно смотрят в мою сторону, это все равно моя сторона, а не его.

Я сажусь в бархатное кресло с высокой спинкой рядом с ним, опускаюсь в сиденье и скрещиваю лодыжку на колене, напуская на себя вид скуки.

— Тристан, не ожидал тебя здесь увидеть. Пришел познакомиться со своей будущей королевой? — говорит Майкл, жестом указывая на леди Беатро, сидящую по другую сторону от него.

Я оглядываюсь, и что-то сжимается в моем нутре, когда я встречаюсь с ней взглядом. Потянувшись через колени брата, я протягиваю ладонь, левая сторона моего рта приподнимается. Неприлично наклоняться через колени короля, чтобы поддержать разговор, и часть меня удивлена, что Майкл не пресек это. Но, конечно же, это привлекло бы неправильное внимание к нему. Нельзя устраивать сцены на публике. Это плохо сочетается с его харизмой.

Она долго смотрит на мою протянутую руку, прежде чем вложить свои пальцы в мои. В моей груди мелькает удивление, когда я подношу ее ладонь к своим губам и нежно целую тыльную сторону.

— Привет, дорогая сестра.

Майкл насмехается.

— Не отпугивай девушку, пока она не прожила здесь и двух недель.

— Сара, — шепчет она, игнорируя слова моего брата.

Я вздергиваю бровь.

— Зовите меня Сарой. В конце концов, мы скоро станем семьей.

На ее лице появляется приятная улыбка, но она не достигает ее глаз, и это только усиливает мое любопытство.

— Не тратьте свое дыхание на то, чтобы быть сердечной с Тристаном, милая, — говорит Майкл. — Он скоро исчезнет в той канаве, в которой любит играть, и даже не вспомнит, что встречался с тобой.

Моя челюсть сжимается, гнев бурлит, проникая в кровь и обжигая вены.

Сара наклоняется, верхняя половина ее тела почти полностью лежит на коленях Майкла, а ее мутно-коричневый взгляд впивается в мой.

— Вы делаете мне больно.

Опустив взгляд, я понимаю, что все еще держу ее руку, мои пальцы сжались вокруг её до побелевших костяшек. Я бросаю ее ладонь.

— Правда? — я ухмыляюсь. — Так легко?

Ее глаза сужаются.

— Достаточно, — шипит Майкл.

Я хихикаю, откидываюсь в кресле и переключаю свое внимание на приёме. Опираясь локтем на подлокотник кресла, я потираю пальцами челюсть, многодневная щетина грубо царапает кожу.

Леди Беатро заводит разговор с моим братом, болтая на самые скучные темы: погода в Сильве по сравнению с здешней, как ей нравится ездить в автомобиле, и планирует ли она посетить мессу в воскресенье утром с ним или придет со своими дамами.

Я слушаю их разговор одним ухом, и мое сердце начинает биться в груди, когда я замечаю темную фигуру в дальнем углу зала.

Эдвард гордо стоит в нескольких метрах от меня, его рука на поясе, его одеяние украшено черным и золотым цветом нашей страны, золотой плетеный канат украшает его левое плечо, а на груди реет герб моей семьи.

Наши взгляды встречаются, и я киваю в сторону скрытого тенью незнакомца.

Он следит за движением, прежде чем на его лице появляется понимание, и он направляется туда. И тут вдруг раздается пронзительный крик, который проносится по воздуху, такой пронзительный, что у меня волосы встают дыбом.

— Боже! — кричит кто-то еще.

Эдвард продирается сквозь толпу, все притворство исчезло, хватает фигуру и валит её на землю. Незнакомец падает на колени, и капюшон его плаща спадает вместе с ним; длинные грязные волосы рассыпаются по плечам незваного гостя.

Это женщина.

Что-то тяжелое стучит, и за этим следуют шокированные вздохи и визги. Люди отпрыгивают назад, их лица искажаются от ужаса.

Словно в замедленной съемке, предмет катится к помосту и останавливается почти напротив трона Майкла.

Он вскакивает с места, его взгляд расширяется, когда он смотрит вниз на отрубленную голову лорда Реджинальда, его зияющие глаза и вывалившийся язык синего цвета; отрубленные шейные сухожилия болтаются, оставляя за собой кровавый след.

— Что это значит? — требует Майкл.

Эдвард рывком поднимает женщину на ноги, одной рукой заводит ее костлявые запястья за спину, а другой хватает за волосы, заставляя ее встретиться взглядом с Майклом.

Мое сердцебиение учащается, пальцы сжимаются, когда я наблюдаю за разворачивающейся сценой.

Она лукаво улыбается, ее глаза стекленеют и становятся безумными.

— Это твое предупреждение, Майкл Фааса III.