Подходя к королевским дверям, Мэтью был удивлен, что не встретил Фрателло. Ему казалось, что маленький человек был не только верным советником короля, но и в некотором роде его защитником. Мэтью подумал, что Фрателло, скорее всего, встретит его прямо в королевских покоях, чтобы убедиться, что аудиенция будет короткой. Мэтью решил, что ему не стоит медлить с вопросами, как только он увидит Фавора.

Он подошел к двери и постучал по ней молотком в форме морской раковины. В следующий миг дверь открылась — на этот раз без использования прямоугольного смотрового окна — и перед Мэтью предстал Фавор.

— Благодарю вас за то, что приняли меня, — сказал Мэтью, ожидая, когда его пригласят войти. У короля было озадаченное выражение лица: либо он забыл о назначенной аудиенции, либо снова испытывал трудности с пониманием английского языка, который он не использовал в течение всего дня.

Наконец старик пришел в себя, кивнул и отступил, пропуская Мэтью внутрь.

Мэтью прошел в комнату и с удивлением отметил, что остался с Фавором наедине — Фрателло нигде не было. Король Голгофы опирался на свой сучковатый деревянный посох, его одежда представляла собой простую темно-бордовую мантию, а башмаки были изношенными, как у любого островного рыбака или простого рабочего. Пучки седых волос беспорядочно торчали в разные стороны, борода была растрепана, а при свете масляных ламп его морщинистое лицо выглядело встревоженным, будто короля только что разбудили посреди кошмара.

Фавор жестом указал на одно из плетеных кресел, и Мэтью сел. Король предпочел остаться стоять, опираясь на свой посох.

— У меня есть некоторые вопросы, — начал Мэтью. Король молчал. — Вопросы, — повторил Мэтью, — в первую очередь касаются вашей церкви.

Фавор наконец очнулся от своей задумчивости.

— Я… так понимаю… вы путешествовали. — Он нахмурился и взмахнул левой рукой, словно отмахиваясь от неудачного слова. — Исследовали остров.

Мэтью кивнул. Отчего-то все его чувства были обострены до предела.

Теперь у Фавора были очевидные трудности с языком? С чего бы?

— Ваша церковь, — сказал Мэтью, — по словам Фрателло, называется Центром Всего Сущего?

Фавор произнес то, что для слуха Мэтью было лишь несуразной мешаниной из разных языков.

— Так это звучит на нашем языке, — пояснил он.

— Это очень красивое место. Мне стало интересно, отчего там вывешен корабельный штурвал, а не Христос на кресте.

— Корабельный штурвал, — повторил Фавор и снова замолчал. Тишина длилась так долго, что Мэтью начал подозревать короля в слабоумии. Наконец Фавор зашевелился и занял второе плетеное кресло. — Это сделано потому, что мы очень многим обязаны морю, — сказал он. — Да, наши фермы дают нам многое, но море… никогда не подводит. Мы всегда можем на него положиться. Думаю, ваш брат уже убедился в этом. — Он снова нахмурился и исправился: — Я хочу сказать, ваш друг.

— Хадсон наслаждается жизнью, это правда.

— Когда-нибудь я попрошу Фрателло отвести вас на пляж на самой северной оконечности острова. Вы увидите бухту необычайной красоты, где на отмель выброшены тысячи ракушек всех цветов радуги. Вы сможете стоять на вершине утеса и смотреть вниз на Божью благодать, данную Голгофе. Мы здесь удостоены особой чести, молодой человек. Такой чести, о которой даже не мечтают те, кто находит свой пусть на этот остров. Но об этом, я думаю, вы узнаете сами. Рано или поздно.

— Я понимаю, что вы очень цените море, — кивнул Мэтью. — Но это не объясняет корабельный штурвал в церкви. Очевидно, у него есть еще одно значение.

Фавор уставился на него с отсутствующим выражением лица.

— Я не понимаю, — сказал он.

У Мэтью было подозрение, что он не получит никаких ответов насчет Колеса Фортуны, поэтому решил задать более насущный вопрос.

— Стена из белого кирпича, — кивнул он. — Зачем она нужна?

— Имена, — повторил Фавор.

— Да, имена. Я увидел, что рядом с ними выбиты даты. Что это значит?

— Имена, — снова сказал Фавор, и его губы внезапно показались вялыми и непослушными. — Так и есть… они были… нашими героями.

— Героями? В каком смысле?

— Это те, кто действовал героически… я ведь правильно говорю?

— Вы имеете в виду, что они совершили какие-то подвиги? Но для кого?

— Для Голгофы, — ответил король. В его ответе послышалось некоторое презрение к заданному вопросу, — конечно же.

Мэтью снова показалось, что он натолкнулся на кирпичную стену. Пришло время изменить курс и следовать по тому направлению, которое указал ДеКей.

— Мне стало известно, — начал он, — что дозорные с корабля ДеКея не заметили никаких разбойников.

— Пока не заметили, — был ответ.

— На самом деле пока нет никаких доказательств их существования.

— Они… как бы это сказать… скрывальщики.

— Незаметные, — подсказал Мэтью. — Да, я уверен, что так и есть. Кажется, вы говорили, что их двадцать человек или около того.

— Я так сказал?

— Да. И мне стало любопытно: у такого количества людей должен быть лидер, который удерживает их вместе. Я хочу сказать, руководит их действиями. Вы ведь согласны с этим?

— Я не знаю.

— Но… должен же быть кто-то главный. Это логично. Кто-то должен отдавать приказы. Вы знаете имя человека, который мог бы оказаться в таком положении среди разбойников?

— Какое это имеет значение? — спросил Фавор. Его голос снова стал тусклым. — Разбойники есть разбойники.

Мэтью наклонился вперед в своем кресле. Мельком он увидел Тирануса Слотера, стоявшего рядом с королем Фавором. Казалось, призрак коротко кивнул, прежде чем рассеяться, как зловонный дым.

— Можете назвать мне имя хотя бы одного разбойника? — задал Мэтью свой следующий вопрос, который, словно копье, был нацелен прямо между глаз короля.

Фавор поерзал на кресле, но его спокойное выражение лица не изменилось.

— Я попрошу Фрателло сообщить вам имя завтра утром.

— Но должны же вы знать имя хотя бы одного из них! В конце концов, разве они раньше не были вашими подданными?

— У меня такое чувство, — ответил король, — что вы сомневаетесь в моих словах.

— Я не сомневаюсь, что Фрателло сможет сообщить мне имя завтра утром. — И вдруг Мэтью сам решил выровнять штурвал и плыть полным ходом, потому что в этой комнате витал рыбный душок обмана. — Но у меня есть сомнения, что разбойники вообще существуют, — продолжил он, пристально глядя Фавору в глаза, а затем сделал заявление, которое готовил все то время, которое они сидели здесь: — В любом случае, мы должны знать правду завтра, потому что ДеКей собирает группу людей, и утром они отправятся на охоту за ними.

— Глупость. Их никогда не найдут в этих лесах.

— Вы хотите сказать, их никогда не найдут на этом острове?

— Вы смеетесь надо мной, молодой человек.

— Я не хотел проявлять неуважение, — покачал головой Мэтью. — Но я бы попросил уважения в ответ. Так в чем правда?

Король Фавор открыл рот, чтобы ответить, а затем медленно закрыл его, и Мэтью увидел правду на его лице прежде, чем правитель Голгофы произнес еще одно слово.

— Правда, — тихо сказал Фавор. Он оглядел комнату, словно ища поддержки у собственного невидимого призрака, но, если таковой и присутствовал здесь, он никак не поддерживал старика. — Правда, — повторил он таким голосом, словно у него во рту была какая-то мерзкая горечь. Он глубоко вздохнул и поднялся на ноги при помощи своего посоха.

— Здесь нет никаких разбойников, не так ли? — подтолкнул Мэтью.

И наконец прозвучал ответ:

— Нет.

— Так значит, стойку руля перепилили ваши люди?

— Мои люди, — сказал Фавор, голос опустился почти до шепота. — Молодой человек, вы ничего не понимаете.

— В таком случае я открыт для объяснений.

Фавор мгновение смотрел на Мэтью полуприкрытыми глазами, а затем вздернул подбородок.

— Это проблема, с которой мы здесь сталкиваемся. То, что нам нужно, это… как бы сказать на вашем языке? Новая кровь?