— Иммигрант без гражданства. — Пробив меня за секунду, местные сотрудники наряда из двух человек на колёсах многозначительно переглядываются между собой.

Я уже знаю: в такие моменты они сто процентов ускоренно общаются в виртуале. И что-то, для моих ушей не предназначенное; и скорость обмена информацией выше.

— Господа, вы правда считаете меня виноватым?

— Что произошло?

— Посмотрите, сколько мне лет! Это — адрес моей официальной регистрации, — указываю большим пальцем себе за спину. — Эти амбалы во-первых старше, во-вторых принялись ломиться ко мне в дом. Угрожали, выдвигали разные интересные требования. Гляньте на меня и на них: я в своём уме, чтобы первым на них прыгать?! Ну есть же здравый смысл.

— Он у каждого из них под рукой не прогибаясь проскочит, — поддакивает Мартинес. — К тому же, натурал. Натурал-недомерок первый докопался к трём aguila'м? Под своим подъездом? Ну-ну.

Тот мент, что стоит от меня дальше, похоже, принимается исполнять пожелание Эрнандес: то и дело косясь в её декольте, кажется, вызванивает её родителей через концентратор. Губы шевелятся, звука нет.

— Повреждения у троих недетские, — задумчиво говорит первый полицейский, сверяясь с медицинским сканером (эту голограмму я знаю). — Кто ударил первым?

Собираюсь честно признаться, но Мартинес железными клещами хрупких девичьих пальцев сжимает мою кисть (фигасе расширение. Теперь понятно, почему товарищ Рашида через весь газон спиной вперёд летел) и отвечает за меня:

— У сторон нет взаимных претензий! Какая разница, кто первый? Спросите их сами.

Менты слегка озадачиваются и обращаются к владельцам красного автомобиля:

— Это правда? Заявление будете заполнять?

— Нет, — тихо, но твёрдо отвечает тот, который пообщался со шваброй вторым.

Я готов поспорить, они очень красноречиво на меня сейчас смотрят, стараясь без слов донести послание.

Ну-ну. Не с моим зрением так пугать.

Кажется, понимаю. Латиносам катать заяву ментам на убогого натурала без гражданства — западло. Свои не поймут.

Хм, Мартинес удачно сориентировалась. Надо будет потом расспросить.

— Пожалуйста, уберите машину от этого блока, — второй мент обращается к бывшему Аны.

Видимо, при идентификации личности у полиции выскакивает полное досье, в том числе — кто владелец транспорта.

— Минута. Уже уезжаем.

В квартиру возвращаюсь со шваброй в руке и удерживаемый под руки одноклассницами.

— Мать, ты хотела Рыжего выручить? — оказавшись в квартире, она тут же взяла быка за рога прямо при парне.

Ну а чё, застенчивой никогда не была. А у этих умников всегда мозги отшибает, когда не надо.

— А что было? — Седьков, справедливо довольный собой, пребывал в отличном настроении.

Даже напевал что-то.

— Когда ты пошёл разбираться, она за тобой следом бросилась, помогать. В одних штанах, с голыми сиськами, — моментально сдала подругу Мартинес.

— Спасибо, конечно, — озадачился одноклассник. — Но я вроде и сам справился?

— А она не верила. Мать, вопрос тебе повторяю: ты хотела Рыжего выручить?

Вместо ответа баскетболистка сгребла их двоих, соединяя три лба вместе.

— Ты не против, если мы у тебя поживём, а, Рыжий? — у Айи прямо на ходу родился смешной план. — Заодно расходы на хату распилим. Кстати, много вылезает?

— Для меня — да. Тыща триста в месяц без коммуналки. Для матери тоже изрядно было.

— Пф-ф. Три сотни в неделю. — Это было не совсем красиво, но как ещё ему дать понять, что деньги относительно смешные.

Для них.

— Да я не против! — Рыжий продолжил подвисать и полез тереть ладонью затылок. — Но… а дома у себя что скажете?

— Дурень, — добродушно ответила Айя. — Мы регулярно друг у друга живём. Будут звонить мне — покажу Эрнандес рядом. Позвонят ей — она меня покажет. Хата у тебя такая, что групповуху с нами явно не заподозрят, уж прости. И мы же тут не каждый день ночевать будем! Скажем, платим свои две трети за то, что в любой момент можем прийти. Без предупреждения. В любом состоянии.

— Сами, без никого, — подруга наконец протёрла мозги и подключилась. — Мы в мотелях время от времени вдвоём, рассказывали же. Отдохнуть, сменить обстановку. Давай на ближайшее время нашим мотелем будешь ты? Если не против? Скажем, пара недель.

— Да живите, сколько надо! — Рыжий резко воспрял духом ещё больше. — Так, щас в школу опоздаем. Я мыться, три минуты.

— Ждём. Стой, один вопрос. А как ты их так легко запинал?

— Не легко. Просто железка такой длины — это оружие. У меня в сравнении с модификантами только две сильные проблемы — слабый урон и низкий резист.

— А швабра..

— Это мультипликатор урона, раз — как кастет на руке. И — дистанция, для голых рук недосягаемая, то есть снята проблема резиста.

— Как ты это всё сообразил на ходу? — Мартинес почувствовала, что ей реально интересно.

— А чё тут соображать? Две очень простые переменные, — Седьков удивился. — Я ж математик. Оно на поверхности.

Айя не стала рассказывать, как он разминулся с инфрой, отложив это на потом — школа.

— Ты была права. — Когда Седьков исчез в душе, Ана заговорила первой.

— А то. Слушай, а ты на него что, залипла?

— Не в том смысле, в котором думаешь. Просто посмотрела поближе.

— И?

— Он же нормальный. Такой же человек, как все. Просто свалилось на него… как-то это неправильно.

— Началось… Мать! На жалости далеко не уедешь! Тормози, э!

— Да знаю! И не жалею я его. Просто пока давай и правда вместо мотелей сюда какое-то время поездим. Ты это хорошо придумала.

— Давай. Хе. И это, я тебя знаю, — Мартинес многозначительно постучала по руке подруги ногтем.

— Что?

— Не вздумай жалеть! Хуже сделаешь!

— Это понятно…

— Соси и глотай! И не смей даже думать, ах, какой он несчастный! Просто будь тёлкой, не мамочкой!

— Да поняла я!

— А что сегодня школа ска-ажет, — Мартинес мечтательно потянулась и зевнула. — Представь фурор, когда мы втроём ходить начнём?

— Получается, с Рашидом и хань мы уже по факту вписались? То есть против них?

— Нет. Не так линейно: ему этим не поможешь. Кстати, с твоим Анхеле тоже ещё ничего не закончено.

— Боюсь, тут всё только начинается, — понимающе кивнула Эрнандес.

— Ну, Рыжему, с другой стороны, терять нечего. А так хоть есть все шансы прокачаться — когда ещё столько замесов на одну голову. Причём безальтернативно.

— Ты сейчас не шутишь? Хм. Не шутишь. Что придумала? Вижу сканером.

— Эксперимент. Мне кажется, ему просто нужна на время если не нормальная семья, то какая-то видимость близких хотя бы. Ну и мы с тобой оттопыримся, — Мартинес многозначительно постучала по концентратору и огляделась посторонам. — Короля играет свита.

— Ты думаешь, он как-то может выкрутиться?

— Ещё раз: а чего ему терять?! Слушай сюда…

— Э-э-э, ты куда так разогнался?!

На правах хозяина выходя из подъезда первым, я машинально перешёл на рысь в сторону автобусной остановки.

Идея была в том, что девчонки на расширениях ходят и бегают никак не медленнее, а поторапливаться уже пора.

— Автобус там, — затормозив на всём скаку, указываю направление пальцем.

— В п***у автобус, — бормочет Мартинес, разворачивая приложение такси. — Ещё я общественным транспортом не каталась.

— Я пустой, — честно описываю свою текущую ситуацию. — На автобус ещё накашляю и до вечера доживу, там работа. По времени успеваем. Но такси — точно сейчас не потяну.

— И не надо… — латиноамериканка явно ведёт два разговора, со мной и с кем-то в чате. — Ща. Три минуты — и приедет.

Эрнандес пристально и как-то чересчур внимательно смотрит на меня сбоку всё это время, потом говорит:

— Расслабься, такси с нас. Рыжий, ну мы реально не ездим на автобусах! Пардон!