Мальчик стоял возле стола, сжав пальчики в кулачки, щеки горели румянцем, в глазах – живой блеск.

– Максим, ты на меня кричишь? – в недоумении вскинула женщина тонкие брови.

– Бабушка, прекрати так разговаривать с Асей. Почему ты ее так не любишь? Потому что она папе нравится?

Мне кажется после слов Максима в помещении зазвенел застывший воздух.

– Ну, это уже высшая степень наглости, – процедила, покачивая головой, Маргарита Валентиновна. Вскочила со стула и угрожающе нависла над ребенком. – А ну-ка брысь отсюда!

Рявкнула так, что у меня в ушах зазвенело. Я недолго думая, в считанные мгновения оказалась рядом с Максимом и рывком завела мальчишку себе за спину.

– Не кричите на ребенка, Маргарита Валентиновна, – строго оборвала ее.

– Да что же это творится?! – вспыхнула женщина и ударила ладонью по столу. – Хватит! Надоело терпеть тебя! Собирайся и уходи! Тебе же Герман построил дом? Уходи! Сил нет моих на тебя!

– Если Ася уйдет, я уйду с ней! – слышу из-за спины твердый детский голос.

– А за тебя, внучок, я сейчас отцу позвоню. Посмотрим, как ты запоешь, – женщина резко крутанувшись вокруг себя второпях вышла.

Как только Маргарита Валентиновна скрылась за дверью, я тут же повернулась к Максиму лицом и присела перед ним на колени, сжав ладонями его плечики:

– Максимка, ну зачем ты так с бабушкой!? – укорительно кивнула головой.

Я не собираюсь поощрять такое поведение ребенка по отношению к своей бабушке.

– Потому что она обижала тебя, – сказал уверенно без тени какого-либо сомнения в голосе Максимка и я все больше сейчас увидела в нем яркое проявление черт характера Германа.

– Максим, я же взрослая тетя, – мягко улыбнулась, – я смогу себя защитить…

– Ты заберешь меня с собой? Я хочу уйти с тобой, – настойчиво перебил меня Максим.

– Максим, я не могу тебя взять с собой…

– Если не возьмешь – я убегу.

– Максимка, ну что ты такое говоришь? Меня же потом твой папа знаешь как будет ругать, – стараюсь не показывать волнения в голосе, но заявления ребенка меня не на шутку испугали. Еще не хватало стать той, кто привнесет разлад в семью.

– Я ему правду расскажу. Он мне точно поверит, – с жаром заявил мальчишка и меня очень сильно накрыли чувства теплоты и нежности к нему, что не сдержавшись, я крепко обняла его. Максимка обвил своими ручонками мою шею в ответ.

– Ася, я люблю тебя. Не уходи от нас, – прошептал мне в ухо. Кровь раскаленными токами обожгла вены и понеслась к сердцу. Жар охватил мой и без того не перестающий трепетать орган, сорвал его с места, пуская в галоп от услышанного.

– Максимка, ну что ты такое говоришь. Куда же я от тебя уйду, ведь я тебя тоже люблю.

Зарывшись носом в его волосах, всхлипнула.

– Не плачь, Ася. Я папу попрошу ион скажет бабушке, чтобы она на нас не ругалась.

– Уже сказал, – рокочущий низкий голос накрыл нас сверху.

Чувствую, как Максим напрягся в моих руках на мгновение, а потом расслабился, немного дернулся, пытаясь выбраться.

– Папа! Папа приехал!

Разжала объятия и отпустила Максима к отцу, а сама стала вытирать оставшиеся влажные дорожки от слез на щеках.

– Что у вас тут произошло?! – подхватывает мальчишку на руки Герман, пытливо смотрит мне в глаза. – Почему глаза на мокром месте?

Медленно поднимаюсь с пола и застываю неподвижным изваянием. Что ответить на его вопрос, я не знаю. Да и вряд ли я буду правильно выглядеть в его глазах, если начну жаловаться на его мать.

– Асю бабушка обижает, – горячо выпаливает Максимка, сжимая в тесное кольцо рук шею Германа.

– Максим, – мой оклик срывается на хрип. Вот и приплыли, после таких заявлений мне точно здесь не стоит больше задерживаться ни на день.

– Ах, сынок. Вот и ты приехал, – доносится из коридора взволнованный женский голос.

В этот момент я нутром почувствовала, как от Германа повеяло угрозой. Мне стало жутко не по себе. Я не хотела быть причиной конфликта между матерью и сыном.

– А мы тебя уже заждались. И как же хорошо, что ты смог вырваться к нам, хоть не надолго, – Маргарита Валентиновна, появившись на кухне вся засияла счастьем.

– Привет мам, – сухо отвечает.

Маргарита Валентиновна, лезет к сыну за объятиями, но Герман даже не удосуживается склонить голову для поцелуя. У меня сжимается сердце.

– Асенька, – внезапно переключается на меня женщина, понимая, что происходит что-то не то. – А ты чего застыла? Чего чаю не предложишь?

Суетясь Маргарита Валентиновна проскользнув мимо меня, подошла к плите.

– Сейчас я все приготовлю. Максимка, а ты чего на отца залез? Гляди задушишь!? – следом женщина выдавливает из себя смех больше похожий на карканье вороны.

– Ты готовь мам, а я сейчас спущусь. Ополоснусь с дороги, – сухо отвечает мужчина.

– Конечно, конечно сынок. Иди уже, а ты Ася можешь остаться? Мне нужна твоя помощь, – в голосе слышатся умоляющие нотки.

– Мам, я бы хотел поговорить с Асей…

– Герман, я помогу Маргарите Валентиновне и сразу поднимусь к вам, – тут же обрываю его и на негнущихся ногах поворачиваюсь к Герману спиной, сжимаю челюсть. – Что делать?

– Достань, Асенька муки, творога, сметану и яйца: сейчас тебе покажу как сырнички нужно готовить. Герман их обожает… еще с детства.

– Ладно, хорошо. Мы тогда пойдем, – предупреждает Герман.

Мы обе как по команде поворачиваемся к нему и синхронно киваем в ответ, но отвечает конечно же Маргарита Валентиновна:

– Иди сынок и спускайся по быстрее, – натянуто улыбается Маргарита Валентиновна. – Ася, тесто само себя не замесит.

Я как и просит женщина достаю то, что ей нужно. Конечно же я понимаю, что оставила она меня рядом с собой далеко не из-за сырников, а чтобы поговорить или пригрозить. Как только Герман и Максим покидают помещение, Маргарита Валентиновна в один миг оказывает возле меня, подпирает к столешнице нависает надо мной:

– Послушай меня, Ася. Очень внимательно послушай. Я тебе ни в коем случае не угрожаю, но хочу чтобы ты поняла: если ты вдруг задумала поругать меня с Германом…

– Мам, ты…

Голос Германа будто разряд электрошокера простреливает женщину, мне показалось, что у нее даже волоски на щеках зашевелились. Ее отбрасывает от меня на метр. При этом изо рта вырывается что-то напоминающее стон.

– Что происходит мам? – грубо, с претензией обращается к родительнице Герман.

– Сынок, – заикаясь, дрожащими губами произносит Маргарита Валентиновна, не спуская с меня, пронзительного взгляда.

– Ася, поднимись к Максиму, ему нужна твоя помощь. А мы пока переговорим с Маргаритой Валентиновной.

Меня дважды просить не нужно. Юркнув в пространство дверного проема, которое оставил для меня Герман, я опрометью кинулась к лестнице, где меня поджидал неприятный сюрприз в виде Лени, черт бы его побрал:

– Ася, – парень перегораживает мне путь, возникнув передо мной будто из воздуха, я от неожиданности чуть не оступилась и не полетела назад, благо меня Ленька успел схватить за руку.

– Лень, ты ненормальный? – цежу сквозь зубы, прижимаясь спиной к стене.

– Извини, Ась. Я не хотел пугать тебя, – парень вроде бы и извиняется, но как то в его словах не слышно и намека на раскаяние.

– А что хотел? – упрямо вздернув подбородок спрашиваю, щуря глаза.

И что ему вообще надо? Почему он всегда возникает в те моменты, когда приезжает Герман? Ведь если подумать, то за те дни пока не было мужчины, мы с Леней вообще ни разу не пересеклись. Его как будто и в доме не было.

– Поговорить хочу, – поджимая губы отвечает парень.

– Ну, говори, – складываю руки на груди, – только побыстрее, а то меня Максим ждет.

В глазах Лени мелькает какое-то чувство, очень похожее на злость, но он ловко скрывает эмоции, и спустя всего лишь мгновение, его голос звучит внезапно дружелюбно.

– Можно пригласить тебя на свидание, – растягивает губы в улыбке, а я чувствую как мое лицо вытягивается и челюсть ползет вниз.